Но ведь даже если и не захочешь – если «уткнёшь голову в песок», то ведь всё равно увидишь, что в результате этих «широкомасштабных реформ» Украина разделена, в ней идёт гражданская война, народ стремительно нищает, её душевой ВВП уже более чем втрое ниже, чем у Кубы.
А Туск это высоко ценит. Надо же!
Конечно, к этому высказыванию можно было бы отнестись, как к обычной антироссийской пропагандистской риторике, если бы Туск не был поляком. Если бы им не был!
Но раз Туск поляк, то он может вполне серьёзно говорить о разорении Украины, как о подвиге. Подчеркну, поляк Туск и в самом деле может думать, что разорить свою страну – это подвиг.
Посмотрите на историю Польши – польская элита, исключительно по своей подлости и тупости, разоряла саму Польшу по нескольку раз в столетие, но при этом и по сей день несказанно гордится этими своими «подвигами».
Вот давайте посмотрим на «широкомасштабную» деятельность польской элиты накануне Второй мировой войны, которая, как считается сегодня, началась не с аннексии Австрии и ликвидации Чехословакии (как это считал Нюрнбергский трибунал), а с нападения на Польшу 1 сентября 1939 года. Мало этого, сегодня также считается, что к войне привёл «пакт Молотов-Риббентроп», заключённый накануне – 23 августа 1939 года.
Однако обратите внимание на тонкую подлость, возникшую во времена перестройки – во времена, когда был опубликован сфальсифицированный протокол к этому «пакту». Ведь это соглашение на самом деле называется «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом».
Дословный перевод с немецкого (Deutsch-sowjetischer Nichtangriffspakt) имеет тот же смысл – «Советско-германский пакт о ненападении». Тогда почему этот договор называют «пакт Молотов-Риббентроп»? Нихт ферштейн? А сами подумайте – как можно обвинить в начале войны страны, которые заключили между собою договор (пакт) о ненападении ? Никак.
Войне предшествуют военные союзы, а за военный союз этот договор никак не выдашь – в договоре о ненападении по определению не может быть никаких совместных действий против кого-либо – утрясаются только разногласия между подписавшими договор сторонами. Вот антироссийские подлецы и поменяли этому договору название , чтобы выдать договор о ненападении между СССР и Германией за военный союз против невинной Польши.
Хорошо, но война всё же началась и возникает вопрос, а был ли накануне войны в Европе заключён военный союз, предопределивший войну, и кем он заключён? Да, был! Но сначала пара слов о ситуации в Европе.
Начнём с того, что до войны поляки с нацистами (не с немцами вообще, а только с нацистами ) чуть ли ни в дёсны целовались, нацисты (тот же Геббельс) были в восхищении от главы Польши Юзефа Пилсудского настолько, что совместный поход с Польшей против СССР планировали не под общим командованием немецкого генерала, а, пока был жив Пилсудский, под его командованием.
У немецкого Генштаба до весны 1939 года (начала ухудшений отношений с Польшей) планов войны с Польшей вообще не было. Единственно, что в те времена поляки и с немцами вели себя гонористо, и полагали, что имеют для этого основания – польская армия считалась одной их самых сильных в Европе, по меньшей мере, сильнее, чем Красная Армия в СССР.
Для примера, СССР добился экономической возможность и поставил себе целью довести Красную Армию до численности в 1 млн. человек только в 1935 году, а Польша, накануне Второй мировой (по данным её будущего главы в эмиграции Томаша Арцишевского) отмобилизовала в армию 3,5 миллиона человек. То есть, уже к 1 сентября 1939 года имела и оружие, и боеприпасы для армии такой численности.
К тому же, конфликт, возникший между Германией и Польшей весной 1939 года и официально приведший к войне, был мелким, и касался вот чего.
Когда после Первой мировой войны определяли границы Польши, то территорию побеждённой Германии разделили на две, не соприкасающиеся друг с другом части, – собственно Германию и Восточную Пруссию (ныне Калининградскую область). Разделили Германию широкой полосой земли от границ собственно Польши к Балтийскому морю, чтобы по этой полосе Польша имела выход к морю. Получилось, что свободная связь между этими частями Германии возможна была только по воде, либо через польских погранцов и таможенников.
Вот Германия в 1939 году и попросила Польшу разрешения построить через эту полосу экстерриториальную железную дорогу от Германии в Восточную Пруссию, чтобы немцы могли переезжать из одной части Германии в другую без остановок, но и без таможенного и паспортного контроля. Естественно, немцы обещали щедро заплатить как за землю под эту дорогу, так и за её эксплуатацию.
Кроме этого, на побережье этого выделенного Польше коридора к морю не было порта, и поэтому от побеждённой в Первой мировой войне Германии (от Восточной Пруссии) победители отрезали еще кусок - дельту Вислы с портом и городом Данциг.
Но Польше его не передавали!
Это была территория вольного города со своей валютой (гульденом), своим самоуправлением, и из 400 тыс. жителей Данцига 95% были немцами. У Польши с Данцигом был таможенный союз , и внешние дела Данциг вел через Министерство иностранных дел Польши. (СССР имел с Данцигом дипломатические отношения с 1924 года) Данциг находился под защитой Лиги Наций (тогдашней ООН), и в нем был Верховный комиссар Лиги Наций для решения споров между Данцигом и Польшей.
Пока Польша не задействовала на своем побережье порт Гдыню, немцев Данцига такое положение устраивало, поскольку они переваливали весь морской экспорт и импорт Польши (2/3 от всего объема внешней торговли). Но с 1928 года Польша начала направлять свой экспорт через Гдыню, экономическое положение Данцига резко ухудшилось, правда, Лига Наций всё же заставила Польшу выделить Данцигу квоту в грузообороте, но уже сам факт того, что Польша в любой момент могла удушить Данциг экономически, поставил вопрос о возвращении Данцига в Германию.
Действительно, если у Польши уже был свой порт на Балтике, то зачем тогда держать немецкий Данциг в состоянии «вольного города», причём, голодного «вольного города»?
Вот это и были просьбы Германии к Польше, и сами судите, насколько они были неисполнимы.
Польша
немцам отказала,и уже весной 1939 года начала мобилизацию
.
Но, всё же, не хочется думать о поляках, как о полных идиотах, посему полагаю, что они всё же соглашение по железной дороге и Данцигу с немцами подписали бы, и Европа избежала бы войны в 1939 году, если бы Польша не сумела заключить ВОЕННЫЙ СОЮЗ с Великобританией.
То есть, сам факт, что Польша так усилилась за счёт союза с Англией, придали полякам исключительной наглости. Им теперь им и море стало по колено, и военный союз против немцев с СССР – без надобности, и их главнокомандующий Рыдз-Смиглы пообещал побить немцев за неделю (и даже начал позировать художнику, как он въезжает в Берлин на белом коне ).
Забегая вперёд скажем, что и длилась это долго. Целых три дня поляки сражались с немцами, пока не побежали .
Все сразу. Генералы – впереди. Но ладно, это я сильно вперёд забежал.
Но вот ведь какая у нас история у нас: в отличие от «пакта Молотов-Риббентроп», о содержании этого англо-польского договора, прямо спровоцировавшего войну тем, что толкнул идиотов на авантюру, как майдаунов на Майдан, историки глухо молчат .
Итак. 25 августа в Лондоне министр иностранных дел Великобритании, достопочтенный виконт (виконт – младший сын графа, которому титул не передаётся) Галифакс, с одной стороны, и посол Польши в Великобритании граф Рачинский, с другой стороны, подписали соглашение. И начали виконт и граф со следующего:
« Статья 1. Если одна из Договаривающихся Сторон окажется вовлеченной в военные действия с европейской державой в результате агрессии последней против этой Договаривающейся Стороны, то другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной в военные действия, всю поддержку и помощь, которая в ее силах» .
Уже из первой статьи понятно, что это военный союз, но против кого? Об агрессии какой европейской державы хлопочут графья?. Ведь в континентальной Европе было всего три государства, которые можно было определить в «державы»: Франция, Германия и СССР.
Франция союзник, посему отпадает. Кто - СССР или Германия - должен или должна напасть на Договаривающиеся Стороны, чтобы англо-польский военный союз вступил в действие? Или любая из двух? Но тогда почему в статье 1 «европейская держава» стоит в единственном числе?
Как видите, то, что графья записали в Соглашении, не каждому дано понять. Графьям, впрочем, тоже. Поэтому Галифакс и Рачинский к соглашению подписали секретный протокол, в котором разъяснили сами себе то, что они записали в доступном публике тексте своего военного союза.
«Польское правительство и правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии согласились со следующим пониманием соглашения о взаимопомощи, подписанного сегодня, как единственно правильным и имеющим обязательный характер:
а) Под выражением «европейская держава», используемым в соглашении, понимается Германия
.
b
) В случае, если будет иметь место действия, соответствующее смыслу статей 1 и 2, со стороны европейской державы, иной, нежели Германия, Договаривающиеся Стороны вместе обсудят меры, которые будут совместно приняты»
.
Итак, «европейская держава» - это пока все же Германия, но почему об этом прямо не написать? Ведь война уже была у границ. В день подписания этого военного союза в Польше уже были прекращены занятия в школах, реквизированы в пользу армии все легковые автомобили, началась эвакуация из Польши англичан и французов. Зачем темнить?
Не знаю, какие мысли по этому поводу могут возникнуть у вас, но я не вижу другого ответа: этим своим военным союзом Великобритания и Польша хотели надавить на Гитлера (с которым Англия в это время вела закулисные переговоры). Надавить с целью заставить его отказаться от планов нападения на Польшу, но, одновременно, предложить Гитлеру напасть на СССР . Ведь военный союз между Великобританией и Польшей легко мог быть трансформирован из антигерманского в антисоветский , путем трактовки в его тексте «европейской державы» как СССР.
Тем более, что из дальнейшего текста следует, что этот договор не оборонительный, а наступательный. Поскольку за открытой публике статьей 1 следовала открытая статья 2:
«Статья 2.1. Положения статьи 1 будут применяться также в случае любого действия европейской державы, которое явно ставит под угрозу, прямо или косвенно, независимость одной из Договаривающихся Сторон и имеет такой характер, что сторона, которой это касается, сочтет жизненно важным оказать сопротивление своими вооруженными силами.
2.2. Если одна из Договаривающихся Сторон окажется вовлеченной в военные действия с европейской державой в результате действия этой державы, которое ставит под угрозу независимость или нейтралитет другого европейского государства таким образом, что это представляет явную угрозу безопасности этой Договаривающейся Стороны, то положения статьи 1 будут при-меняться, не нанося, однако, ущерба правам другого европейского государства, которого это касается» .
Как видите, без секретного протокола понять, что написано в статье 2, тоже невозможно. Но обратите внимание, что, согласно статье 2, Польша и Великобритания атакуют «европейскую державу» не после того, как она сама совершит агрессию против них, а первыми – по своему усмотрению .
Когда либо Великобритания, либо Польша «сочтут это жизненно важным» либо сочтут, что «это представляет явную угрозу безопасности этой Договаривающейся Стороны» . Это, заметьте, не какой-то там раздел сфер интересов, как в договоре о ненападении между СССР и Германией, согласно которому нельзя вести пропаганду вне своей сферы. Это прямое соглашение о нападении Польши и Великобритании по их собственной инициативе (причем из открытого текста договора неизвестно, на кого они нападут, - на СССР или на Германию), мало этого, с прямым посягательством на третьи страны.
И эти третьи страны перечислены в секретном протоколе к пакту Галифакс—Рачинский:
«а) Два правительства будут время от времени определять по взаимному соглашению гипотетические случаи действий Германии, подпадающих под действие статьи 2 соглашения.
b ) До тех пор, пока два правительства не решат пересмотреть следующие положения этого параграфа, они будут считать: что случай, предусмотренный параграфом 1 статьи 2 соглашения, относится к Вольному городу Данцигу; что случаи, предусмотренные параграфом 2 статьи 2, относятся к Бельгии, Голландии, Литве.
с) Латвия и Эстония будут рассматриваться двумя правительствами как включенные в список стран, предусмотренных параграфом 2 статьи 2, начиная с момента, когда вступит в силу договоренность о взаимопомощи между Соединенным Королевством и третьим государством, которая распространяется на два названных государства.
d ) Что касается Румынии, правительство Соединенного Королевства ссылается на гарантию, которую оно предоставило этой стране; а польское правительство ссылается на взаимные обязательства по румыно-польскому союзу, которые Польша никогда не рассматривала как несовместимые с его традиционной дружбой с Венгрией» .
Думаю, что если бы поименованные здесь страны в то время узнали, что они фигурируют в этом договоре, то они все взвились бы от негодования - ведь военный союз между Великобританией и Польшей прямо попирал их независимость.
Начнем по порядку.
Доводов в защиту принадлежности Данцига Польше у поляков не было, о чём сказано выше, и немудрено, что Галифакс и Рачинский спрятали Данциг в секретный протокол.
Как воспринял бы мир известие, что Польша и Великобритания развязали мировую войну из-за того, что им не принадлежало, - из-за Данцига - из-за того, что фактически присвоила себе Польша, проигнорировав решение Лиги Наций? Пойдем далее.
Оставим Великобритании Голландию и Бельгию и рассмотрим попавшую в протокол Литву. Литве, конечно, любить Германию было не за что, но поляков Литва просто ненавидела. Напомню, что поляки в 1920 году нагло, вопреки требованию Антанты, отобрали у Литвы ее столицу - Вильнюс (тогда Вильно).
И вот теперь Польша согласно статье 2 соглашения с Великобританией тайно от Литвы взялась «защищать независимость» Литвы без ее согласия на это, да еще и не ту независимость, которую хочет Литва, а ту, которую хочет Польша .
Ведь по статьям военного союза между Великобританией и Польшей, Польша могла спокойно наблюдать, как Германия захватывает Литву, чтобы выйти к границам СССР, поскольку Польша могла считать, что это не угрожает ее, Польши, безопасности.
Но затем, когда Германия обессилит в войне с СССР, Польша могла потребовать у Германии Литву себе, угрожая войной с собой и Англией. Потребовать, и этим «восстановить независимость» Литвы таким образом, чтобы это «не угрожало Польше». Как иначе истолкуешь § 2 статьи 2 военного союза между Великобританией и Польшей?
Что касается желания Великобритании якобы вскоре заключить военный союз с Латвией и Эстонией, отмеченного в секретном протоколе к военному союзу между Великобританией и Польшей, то это неприкрытая провокация с целью дать Германии повод оккупировать или подчинить себе эти государства.
Ведь за четыре месяца до этого, 17 апреля 1939 года, СССР официально предложил Великобритании создать военный союз, по которому:
«1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5 —10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.
2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств» .
И именно Великобритания отказалась от этого союза . По предложению СССР Латвии и Эстонии действительно можно было помочь, поскольку в союзе с Англией и Францией это делал бы СССР.
Но как без Советского Союза Галифакс собирался оказывать военную помощь прибалтам?
И уж крайнюю подлость поляки совершили по отношению к румынам. Они ведь были военными союзниками Польши, пусть и против СССР, но союзниками. Но дело в том, что границы с Румынией немцы не имели и им, чтобы захватить или подчинить себе Румынию как плацдарм для нападения на СССР, нужно было действовать совместно со своей союзницей по Антикоминтерновскому пакту (с которой немцы уже поделили Чехословакию) Венгрией.
И заявляя, что «взаимные обязательства по румыно-польскому союзу» Польша похерит во имя «традиционной дружбы с Венгрией» , Польша согласовала с Великобританией, что она и пальцем не пошевелит, когда немцы будут насиловать Румынию.
Итак. Первоначально Германия планировала атаковать Польшу 26 августа 1939 года. На территорию Польши немцы забросили диверсионные группы для захвата мостов, туннелей, перевалов. Приказ о переносе сроков не до всех дошел, группа обер-лейтенанта Герцнера утром 26 августа захватила перевал Яблунковский и несколько часов с боями удерживала его. То есть, война Германии с Польшей уже шла. В такой ответственный момент Польше и Англии надо было бы обговаривать, сколько Польше нужно держаться без помощи, когда именно Англия начнет бомбить Германию, когда мобилизуется и т.д. и т.п.
А эти графские польско-британские кретины, подписывая военный союз между Великобританией и Польшей, размечтались о том, как они стравят Германию с СССР и на этом поживятся. С поляками всё ясно, но ведь англичане какие придурки – размечтались с помощью Польши отстоять Бельгию и Голландию! Лучше бы на марсиан понадеялись!
И заметьте, ведь сегодня никакой критики действиям польской элиты, образца 1939 года, и в помине нет - для поляков этот военный союз между Великобританией и Польшей был похвальной «широкомасштабной реформой».
В 1927 году на съезде легионеров в Калише, литовец по национальности и польский националист по духу, маршал Пилсудский не выдержал и сказал: «Я выдумал множество красивых слов и определений, которые будут жить и после моей смерти и которые заносят польский народ в разряд идиотов » .
Когда тогдашний премьер-министр Великобритании Чемберлен ещё весной 1939 года предоставил Польше пока не военный союз, а всего лишь английские «гарантии от агрессии», это уже тогда поразило не только Черчилля, но и массу людей, знавших поляков не понаслышке.
Английский историк Д. Фуллер в своём труде о Второй мировой войне писал:
«Я был в Берлине вскоре после предоставления гарантий и спросил известного американского журналиста, что он думал о них. Вот его ответ: «Я считаю, что ваш премьер-министр совершил грубейшую ошибку со времени принятия закона о гербовом сборе». (Имеется в виду закон, принятый английским парламентом в 1765 г.)
Ну, а последовавший в августе 1939 года военный союз с Польшей – это для знающих поляков людей было «вооще»!
История учит, что вообще-то славные ребята эти поляки. Главное, только не вступать с ними ни в какие тесные связи – разве нам нужны сумасшедшие на пороховом заводе?
А за НАТО мы не отвечаем.
Ищи кому выгодно. Так, напомню, римские юристы советовали выявлять при дефиците прямых улик виновников преступлений. Еще в большей степени, чем в юриспруденции этот подход применим к сфере политики, в которой принимаемые решения, равно как и акторы их принятия, не имеют публичного характера. Преступления в политике имеют несоизмеримо большее число жертв, чем те преступления, которыми занимается юриспруденция. К таким очевидным преступлениям - преступлениям против человечества относится развязывание войны. Тем более, если речь идет о войне в мировом масштабе. Но у организованного преступления должен быть, очевидно, заказчик. Отсюда постановка вопроса - кто заказал первую мировую войну? Ищи кому выгодно...
О том, что война не была сплетением случайных обстоятельств свидетельствует ее предвидение с точным описанием реализованного сценария еще до сараевского инцидента. Таким предвидением, вплоть до деталей, стала адресованная еще в феврале 1914 года записка на имя царя бывшего министра иностранных дел Петра Дурново. Вышла даже недавно книга, в которой он именуется как «русский Нострадамус». Инициирующую роль в развязывании грядущего мирового конфликта Дурново отводил Великобритании, утрачивающей экономическую и военную гегемонию в мире и пытающуюся этому воспрепятствовать. Основные тезисы записки сводились к следующим положениям: «Даже победа над Германией сулит России крайне неблагоприятные перспективы...
Эта война потребует таких огромных расходов, которые во много раз превысят более чем сомнительные выгоды… Мы попадем в финансовую экономическую кабалу к нашим кредиторам… Россия, несомненно, будет ввергнута в анархию, пережитую ею в приснопамятный период смуты 1905 - 1906 годов…
В случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть,
социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна… Германии, в случае поражения, предстоит пережить не меньшие социальные потрясения, чем России…». Но если последствия в виде геополитических и экономических потерь, анархии и социальной революции для России в случае войны являлись очевидными для бывшего российского министра, то они были очевидны и для визави России. Из этой очевидности следует, что проектируя войну, ее проектеры рассчитывали на соответствующий катастрофический исход, как для Германии, так и для России. Соответственно, отнюдь не Россия являлась интересантом мирового военного конфликта.
Основная стратагема США, а прежде Британской империи, состояла в недопущении самой возможности того, чтобы кто-либо смог бросить геостратегический вызов американской мировой гегемонии. Такой вызов в двадцатом столетии артикулировали Германия и Россия (СССР). Экономически это выражалось в выходе их на вторую позицию в доле мирового ВВП и сокращении отставания от США. После этого по странам-конкурентам наносился геополитический удар. Итогами Первой мировой, Второй мировой и «Холодной» войн являлось низвержение американского противника. Собственно ради этого они, по-видимому, и затевались.
Сейчас новый вызов американской гегемонии артикулируется Китаем. Рассмотрение Китая в качестве главного соперника США в борьбе за гегемонию в мире является на настоящее общим местом футурологического дискурса. Согласно опросам, в том, что КНР одержит победу в глобальном соперничестве, верит большинство населения ряда западных стран. До трети самих американцев считает, что не США, а именно Китаю будет принадлежать в будущем роль мирового гегемона.
Как будут на этот вызов реагировать США? Не вызывает сомнения, что выйти Китаю вперед они не позволят. Серьезность вызова предполагает серьезность ответа. Исходя из исторического опыта способ противодействия очевидный – масштабная война.
Противоречия, связанные с вызовом Германии, дополнялись внутренними противоречиями внутри англосакского мира. Это сегодня США и Великобритания рассматриваются в мировой едва ли ни как единое целое. Но так было далеко не всегда. Существующей поныне американо-английский альянс и сложился на завершающем этапе Первой мировой войны. До войны же отношения США и Великобритании носили конфронтационный характер. Антибританские настроения в США в 1914 году были даже сильнее антигерманских. Происходила смена мирового экономического и финансового лидера. Великобритания утрачивала свое лидерское положение. На первое место в мировой экономике вышли США. Столкновение прежнего лидера Великобритании с другим потенциальным конкурентом в борьбе за лидерство Германией и третьим претендентом в более отдаленной перспективе – Россией было, безусловно, на руку американскому капиталу. Первая мировая война подытожила произошедшую мировую инверсию.
Обе мировые войны соотносились с процессом изменения механизмов глобальной финансовой системы. Федеральная Резервная система США была, как известно, учреждена всего за полгода до Сараевского убийства. После победы Антанты в Первой мировой войне вместо прежнего золотого паритета была установлен режим плавающих управляемых валютных курсов. Универсальными резервными валютами стали доллар и фунт-стерлинг. Установилась де-факто финансовая гегемония англо-саксонского мира. Однако мировой кризис и появление геополитических акторов, бросающих вызов англо-саксонскому гегемонизму, привел в 1930-е годы к обрушению установившейся было системы. А далее – Вторая мировая война, Бреттон-Вудс и установление принципа доллар-золото, как основы международного денежного обращения. Будет ли сопряжен новый финансовый переход с сопоставимыми геополитическими потрясениями? Вероятность такого сценария, как показывают происходящие события, возрастает. Ямайская финансовая система трещит по швам. Артикулируются вызовы в отношении к глобальной гегемонии доллара. Для США такая ревизия имела бы, очевидно, характер системного обрушения. Поэтому они будут делать все возможное, чтобы ее не допустить. А арсенал этих возможностей хорошо известен.
Первая мировая война привела к обрушению прежней полицентричной мир-системы, основанной на балансе сил ряда конкурирующих друг с другом западных колониальных держав. Она явно задала логику перехода к однополярному миру. США после войны становятся экономической и финансовой державой № 1. Но произошедшая на финальной стадии войны революция в России создает перспективу выдвижения альтернативной мироустроительной парадигмы.
Следующий шаг в этой логической цепочке связывается со Второй мировой войной. Итогом ее явилось установление модели двухполярного мира. Поражение СССР в «холодной войне» приводит к фактическому установлению однополярной американоцентричной системы. Для ее окончательного установления, с соответствующей институционализацией («мировое правительство»), может возникнуть запрос на новый глобальный военный конфликт. Главный интересант войны оказывается, по сути, тот же, что и сто лет назад.
Ответил: Замглавы Центра научной политической мысли и идеологии, д.и.н. Вардан Багдасарян
Изнанка власти.Краткий курс ВКП(б)
"Технология власти" (8) - "Август 1939: Сталин и Гитлер"
Владимир Тольц
Владимир Тольц: Наш радиоцикл "Технология власти", в котором выступает доктор исторических наук Юрий Фельштинский, подошел наконец к чрезвычайно важной точке в истории ХХ века – к 1 сентября 1939 г. Юрий Георгиевич, прошу!
Юрий Фельштинский: В августе 1939 года в тот момент, когда после оккупации Чехословакии в марте 1939 года Европе показалось, что большая война с Гитлером может и не начаться, Сталин развязал Вторую мировую войну. Я говорю "Сталин развязал", потому что Сталин очень хорошо знал, зачем он подписывает с Гитлером советско-германский пакт о ненападении вместе с секретным протоколом, оговаривающим, какие страны входят в сферу влияния СССР.
К августу 1939 года у советского правительства был выбор. Сталин мог подписать соглашение с Францией и Англией о взаимопомощи. Согласно такому соглашению в случае нападения Германии на Францию – а это единственная великая держава, на которую могла напасть Германия, так как с Англией и СССР она не имела границ, СССР и Англия должны были бы придти на помощь Франции. При отсутствии разрешения Польши на проход Красной армии через польскую территорию [а это разрешение, как мы обсудили в прошлой передаче, поляки не давали, так как знали, что Сталин в этом случае не уйдет уже из Польши никогда], Советский Союз реально не мог ничем помочь Франции и Англии. Правда, Советский Союз мог с практической точки зрения соблюдать благожелательный нейтралитет для Франции и Англии.
На самом деле подписание такого договора, безусловно, привело бы к тому, что Гитлер не стал бы нападать ни на Францию, ни на Польшу. Потому что при существовании договора между Францией и Советским Союзом Сталин должен был бы объявить Германии войну. На такой риск в сентябре 1939 года Гитлер пойти не мог.
Владимир Тольц: Простите, Юрий. Оставим Ваши рассуждения о том, что Сталин развязал войну и т. д. Поговорим о другом. Похоже, Вам кажется, что Вы, как в теории игр, просчитываете сейчас варианты возможных для Сталина политических решений и их опять же возможные политические последствия. На самом деле тут упущен, по-моему, важный элемент: отсутствует доказательство, что приводимый вариант политрешения вызовет именно эти, а не другие последствия. (Ну, например, почему существование гипотетического договора между Францией и СССР привело бы непременно к тому, что Гитлер не напал бы на Францию и Польшу? – Мог бы и напасть! Да и Сталин мог бы в такой момент от этого договора отказаться). Следует признать, как ни крути, Советский Союз при любом раскладе мог оказаться втянутым в большую европейскую войну уже в сентябре 1939 года. И это произошло. И точно так же есть основания говорить, что это не входило в планы Сталина.
Юрий Фельштинский: Вы совершенно правы. Сталин рисковал тем, что Советский Союз уже в сентябре 1939 года мог быть втянут в нежелательную тогда войну с гитлеровской Германией. Поэтому у Сталина был другой вариант внешнеполитической игры. Абсолютно спокойный вариант. Он мог не подписывать договора с Францией и Англией, и не подписывать соглашений с Гитлером. В этом случае сценарий сентября 1939 года выглядел бы для Гитлера несколько лучше. В первом случае Советский Союз оказывался в состоянии войны с Германией в случае ее нападения на Польшу и Францию. Во втором – Советский Союз оставался нейтральным. Тогда Гитлер должен был бы либо оккупировать всю Польшу и выйти к советским границам августа 1939 года, что создало бы для Гитлера риск нового витка военных столкновений – с советской армией. Согласитесь, трудно было бы предполагать, что сталинский Советский Союз и гитлеровская Германия – два крайне агрессивных государства, возглавляемых двумя иррациональными параноиками, – смогут долго прожить в мире. Чтобы не иметь общей границы с СССР Гитлер мог оккупировать только Западную Польшу, сделав из Восточной Польши буферную зону. Насколько долго могло продлиться такое "буферное" состояние - не ясно. Но, по крайней мере, и в случае появления общей границы с Германией, и в случае создания буферной Восточной Польши Советский Союз какое-то время мог бы не участвовать в большой европейской войне и наблюдать со стороны, как Гитлер расправляется с остальной Европой.
Конечно, главный риск для Сталина заключался в том, что Гитлер мог не начать большую войну в Европе. Вообще не начать. Он мог в сентябре 1939 года ограничиться в отношении Польши решением одной Данцигской проблемы. Суть Данцигской проблемы заключалась в том, что в городе проживали этнические немцы. Гитлер ставил вопрос об их воссоединении с Германией. Для этого требовалось не только передать Германии Данциг, но и создать "коридор" – так называемый "данцигский коридор" - для связи Данцига и остальной Германии. Понятно, что для передачи этих польских территорий Германии требовалось согласие Польши. Но у Гитлера уже был удачный для него мюнхенский опыт. И с Данцигом он планировал разыграть тот же сценарий. Сначала, шантажируя Францию, Англию и Польшу угрозой большой войны, получить Данциг и коридор; затем, обвиняя поляков в несоблюдении каких-нибудь условий, войти в Польшу под предлогом защиты интересов этнических немцев в Польше и оккупировать Западную Польшу. В конечном итоге сентябрь 1939 года для Польши все равно наступил бы, но произошло бы это не в сентябре 1939 года, а позже, например, в 1940-1941 годах.
Западную Польшу Гитлер тоже мог рассчитывать оккупировать без большой войны. В конце концов, позволили же ему Англия, Франция и Советский Союз оккупировать в марте 1939 года остаток Чехословакии. Чем Польша лучше?
Владимир Тольц: Так зачем все-таки при таком сценарии Гитлеру нужен был договор о ненападении со Сталиным? Договор, уничтоживший возможность "буферного" состояния Восточной Польши [или всей Польши в качестве буферного государства] и порождавший то, что по Вашим словам, было для Гитлера крайне нежелательно – советско-германскую границу?
Юрий Фельштинский: Видите ли, Гитлер мог испугаться того, что Сталин, несмотря на отсутствие договора о взаимопомощи с Францией, вступит в войну, пересечет границу Польши [с согласия или без согласия поляков] и откроет восточный фронт против германской армии. Такой сценарий для Гитлера был крайне невыгоден и опасен. Соответственно, Гитлер не мог идти на столь огромный риск в сентябре 1939 года. Не подписав со Сталиным договора о ненападении, Гитлер не мог начать войну против Польши.
Гитлер мог начать войну только в одном случае – если Сталин, со своей стороны, давал обязательства не поддерживать Францию и Англию и не открывать против Германии второй восточный фронт. Для этого немцам было абсолютно необходимо подписать с Советским Союзом договор о ненападении до начала наступательных операций против Польши.
Владимир Тольц: Подождите! Я пытаюсь вас понять: по Вашему мнению, Гитлер верил Сталину?
Юрий Фельштинский: Разумеется, Гитлер не верил Сталину, а Сталин не верил Гитлеру. И договоры подписываются такими политиками исключительно для того, чтобы их нарушать, не соблюдать и, в конце концов, разорвать (что, кстати, и произошло в 1941 году). Но договоры, согласитесь, не разрывают сразу же после их подписания. Это в международной дипломатической практике не принято. Из всего исторического опыта человечества известно, что договоры продерживаются какое-то время. Брест-Литовское соглашение продержалось с марта по ноябрь 1918 года. Советско-германский пакт о ненападении, как мы знаем, просуществовал с августа 1939 по июнь 1941 года.
Понятно, что платой за такой выгодный и необходимый Гитлеру договор было согласие Германии на оккупацию Советским Союзом ряда восточно-европейских стран. 20 августа 1939 года торопившийся с решением польского вопроса Гитлер написал письмо Сталину, в котором открыто сообщил, что планирует нападение на Польшу и поэтому заинтересован в скорейшем подписании договора о ненападении.
Диктор: Из сборника документов о советско-германских отношениях в 1939-1941 годах "Оглашению подлежит":
"Господину Сталину, Москва.
Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов. […] Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в ее распоряжении средствами. По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени, вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я еще раз предлагаю принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее в среду, 23 августа. Имперский министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола. Принимая во внимание международную ситуацию, имперский министр иностранных дел не сможет остаться в Москве более чем на один-два дня. Я буду рад получить Ваш скорый ответ.
Адольф Гитлер".
Юрий Фельштинский: Сталин ответил согласием на приезд Риббентропа для подписания пакта о ненападении и секретного дополнительного протокола о разделе сфер влияния в восточной Европе. Я еще раз хочу подчеркнуть, что при всех минусах Мюнхенского соглашения 1938 года, при справедливости всех эпитетов, которыми мы это соглашение награждаем: трусливое, предательское и прочее, Мюнхенское соглашение подписывалось для того, чтобы сохранить мир, в то время как советско-германский договор подписывался Гитлером и Сталиным для того, чтобы начать войну. Именно поэтому торопился Гитлер. Именно для того, чтобы помочь Гитлеру поскорее начать войну в Европе, Сталин согласился срочно принять Риббентропа в Москве.
Диктор: (Сталин из предыдущей передачи):
Канцлеру Германского государства господину Адольфу Гитлеру.
Я благодарю Вас за письмо. Я надеюсь, что германо-советский пакт о ненападении станет решающим поворотным пунктом в улучшении политических отношений между нашими странами. Народам наших стран нужны мирные отношения друг с другом. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создает фундамент для ликвидации политической напряженности и для установления мира и сотрудничества между нашими странами. Советское правительство уполномочило меня информировать Вас, что оно согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа.
Иосиф Сталин".
Юрий Фельштинский: 23 августа в Москву прилетел Риббентроп. В тот же день были подписаны советско-германский договор о ненападении и секретный дополнительный протокол. Упрощенно говоря, по протоколу Россия получала Прибалтику, Восточную Польшу, Финляндию и Бессарабию. Вот текст этого протокола, выдержка.
Диктор: " Нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. […]
В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств [Финляндия, Эстония, Латвия, Литва], северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. […]
В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Висла и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
Во всяком случае, оба правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.
Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях".
Юрий Фельштинский: Обратим внимание на то, что Гитлер не просил Сталина дать согласие, например, на оккупацию Франции, Бельгии, Голландии и других европейских государств. Гитлеру нужно было лишь согласие Сталина на войну с Польшей. Гитлер и в этот период всё еще надеялся избежать большой войны. Эта тема обсуждалась Гитлером во время встречи с Муссолини 15-16 апреля 1939 года, т.е. вскоре после оккупации Чехословакии. Тогда руководители двух государств согласовали сроки начала большой войны: не ранее 1943 года.
Отношения Германии к Польше с весны стали еще более неудовлетворительными, и в последние несколько недель ситуация стала просто невыносимой. Эти причины заставили меня поторопиться с завершением германо-русских переговоров.
Открывшаяся после смещения Литвинова готовность со стороны Кремля приступить к переориентации своих отношений с Германией усилилась за последние несколько недель и дала мне возможность, после успешных приготовлений, отправить моего министра иностранных дел в Москву для заключения договора, представляющего собой наиболее широкий из существующих - пакт о ненападении. Благодаря этим соглашениям гарантируется благожелательное отношение России на случай любого конфликта. Благодаря переговорам с Советской Россией в международных отношениях возникло совершенно новое положение, которое должно принести Оси величайший из возможных выигрышей. […]
Адольф Гитлер".
Диктор: Письмо Муссолини Гитлеру:
[…] Если Германия атакует Польшу и конфликт удастся локализовать, то Италия окажет Германии любую политическую и экономическую помощь, какая только потребуется.
Если Германия атакует и союзники Польши начнут ответную атаку против Германии, будет лучше, если я не возьму на себя инициативы в военных действиях ввиду нынешнего состояния итальянских военных приготовлений. […]
При нашей встрече война была нами намечена на период после 1942 года, и к этому времени я буду готов на земле, в море и в воздухе в соответствии с планами, которые были согласованы. […]
Муссолини".
Юрий Фельштинский: Дальше все шло как по маслу. 31 августа Молотов выступил с длинной внешнеполитической речью перед Верховным Советом СССР. 1 сентября, в день, когда Германия напала на Польшу, речь была опубликована в "Правде". Смысл речи был в том, что вчера еще фашистская Германия была врагом. Сегодня она стала другом. Вслушаемся в эту интересную речь:
Диктор: "Договор о ненападении между СССР и Германией является поворотным пунктом в истории Европы, да и не только Европы. Вчера еще фашисты Германии проводили в отношении СССР враждебную нам внешнюю политику. Да, вчера еще в области внешних отношений мы были врагами. Сегодня, однако, обстановка изменилась, и мы перестали быть врагами. […] Различие в мировоззрениях и в политических системах не должно и не может быть препятствием для установления хороших политических отношений между обоими государствами. […] Тем самым поле возможных военных столкновений в Европе суживается. Если даже не удастся избежать военных столкновений в Европе, масштаб этих военных действий теперь будет ограничен. Недовольными таким положением дел могут быть только поджигатели всеобщей войны в Европе, те, кто под маской миролюбия хотят зажечь всеевропейский военный пожар. [...] Эти люди требуют, чтобы СССР обязательно втянулся в войну на стороне Англии против Германии. Уж не с ума ли сошли эти зарвавшиеся поджигатели войны? […] Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать, пусть воюют сами, без Советского Союза. […] В наших глазах, в глазах всего советского народа, это такие же враги мира, как и все другие поджигатели войны в Европе. […] Cоветско-германский договор о ненападении означает поворот в развитии Европы, поворот в сторону улучшения отношений между двумя самыми большими государствами Европы. Этот договор не только дает нам устранение угрозы войны с Германией, суживает поле возможных военных столкновений в Европе и служит, таким образом, делу всеобщего мира - он должен обеспечить нам новые возможности роста сил, укрепление наших позиций, дальнейший рост влияния Советского Союза на международное развитие".
Юрий Фельштинский: Знаете, мы в рамках нашего цикла "Технология власти" разбирали очень многие темы. Некоторые из них, будем откровенны, сложные, спорные, не однозначные. Со многими моими выводами слушатели были не согласны. История возникновения Второй мировой войны в каком-то смысле абсолютно черно-белая простая тема, где, как мне кажется, не может быть двух мнений.
Первый вывод, который очевиден, что Сталин мог остановить Вторую мировую войну. Все, что он должен был для этого сделать, это подписать с Францией и Англией пакт о взаимопомощи и отказаться от собственных планов по захвату Польши или Восточной Польши. Всё. Больше ничего Сталин не должен был делать для того, чтобы предотвратить агрессию Гитлера и большую войну в Европе.
Но у Сталина были, разумеется, прямо противоположные задачи – развязать Вторую мировую войну, заставить Гитлера влезть в большую войну и на этой троянской лошади въехать в Европу, и Восточную, и Западную, и захватить ее. Глупый Гитлер влез в западню, устроенную Сталиным. 1 сентября Гитлер атаковал Польшу. Днем 3 сентября сначала Англия, затем Франция объявили Германии войну. Вечером 3 сентября германское правительство послало первую спешную сверхсекретную телеграмму в Москву о том, что оно просит советское правительство как можно скорее начать военные действия против Польши.
Владимир Тольц: Ну, "глупый Гитлер" - из уст историка сегодняшнего дня звучит столь же убедительно и серьезно, как "гениальный Сталин". Скажите лучше зачем, по Вашему мнению, Гитлеру потребовалось военное участие Красной армии в операции против Польши?
Юрий Фельштинский: Ну, во-первых, немцы несли потери. Конечно, эти потери, как потом выяснилось, были несоизмеримо малы по сравнению с потерями польской армии, но все-таки, впервые за всю историю гитлеровской агрессии в Европе немцы несли потери, исчисляемые тысячами. Во-вторых, немцам важно было предотвратить ситуацию, когда польская армия отступает на восток в советскую сферу влияния, куда по договору о ненападении с СССР не могут входить немцы. В-третьих, Гитлер хотел продемонстрировать и Польше, и Англии с Францией, что Сталин в этой войне является союзником Германии, а не союзником демократической Европы.
Но вот что еще очень важно. Если бы Сталин напал на Польшу 1 или 2 сентября, кто знает, Англия и Франция, может быть, не объявили бы войну Германии, а пошли бы по чехословацкому сценарию. Но это тоже означало бы, что большая Вторая мировая война в Европе не началась бы. А Германия и СССР вышли бы на общую границу друг с другом. Понятно, что в этом случае следующим агрессивным шагом была бы советско-германская, а не Вторая мировая война. Поэтому Сталин сделал то, что он сделал. Он выждал, пока Германия нападет на Польшу. Это, во-первых. Он выждал, пока Франция и Англия объявит Германии войну. Это, во-вторых. Он выждал, пока германское правительство дважды обратится к нему с настоятельной просьбой атаковать Польшу. И только после этого любезно согласился начать военные действия.
Владимир Тольц: Все на этом на сегодня! Спасибо, Юрий Фельштинский!
Перепечатка с сайта радио "Свобода"
ПРЕДИСЛОВИЕ
В июле-августе 2014 года весь мир будет вспоминать памятную дату – 100-летие начала Первой мировой войны (28 июля 1914 Австро-Венгрия объявила войну Сербии, 1 августа Германия объявила войну России). Чаще всего современные историки пишут, что все крупные европейские державы были заинтересованы в войне, так как не видели других способов разрешить накопившиеся противоречия. Более того, на Западе (а иногда, к сожалению, и у нас в России) можно услышать, что, якобы, главной причиной вступления в войну Германии была объявленная в России 31 июля всеобщая мобилизация. Ещё более печально, что в массовом сознании современных россиян весьма распространены мифы о том, что Россия могла избежать участия в этой мировой бойне, но «ввязалась» в неё из-за недальновидной политики царского правительства (Николая II).
На самом деле, Николай II и русская дипломатия прилагали все возможные усилия для мирного разрешения конфликта на Балканах 1912-1914 гг., а в июле 1914 года он предложил германскому императору Вильгельму II передать австро-сербскую проблему на рассмотрение Гаагского международного суда (который, кстати, был основан в рамках Гаагских мирных конференций по инициативе русской дипломатии и лично Николая II). Эта мирная инициатива России, которая могла предотвратить (или надолго отсрочить) мировую бойню, осталась без ответа – потому что Германии нужна была война именно в 1914 году (когда она уже закончила перевооружение своей армии, а страны Антанты ещё нет).
ОТКУДА ПОШЛИ МИФЫ О РАВНОЙ ВИНЕ ВСЕХ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
«Первая мировая война» – это название утвердилось в историографии только после начала Второй мировой войны в 1939 году. Ранее она называлась «Великая война» (англ. The Great War, фр. La Grande guerre). В Российской империи её называли «Второй Отечественной» (второй - после Отечественной войны 1812 года), а в народе также - «германской»; затем в СССР - «империалистической войной».
Как известно, непосредственным поводом к войне явилось убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда сербским националистом Гаврилой Принципом в Сараево – это произошло 28 июня (по новому стилю) 1914 года. Общепризнанно также, что это событие послужило лишь поводом, причин же было немало, и в первую очередь - конкурирующие интересы крупнейших европейских держав.
Истоки этой точки зрения (о «равной ответственности» всех держав) восходят на самом деле к статьям В.И. Ленина 1915-1916 годов. Пытаясь обосновать свою предательскую (по отношению к России) идеологию «поражения собственного правительства» и «перевода империалистической войны в гражданскую» он писал, в частности, осенью 1916 года:
«Война порождена империалистскими отношениями между великими державами, т. е. борьбой за раздел добычи, за то, кому скушать такие-то колонии и мелкие государства, причем на первом месте стоят в этой войне два столкновения. Первое - между Англией и Германией. Второе - между Германией и Россией. Эти три великие державы, эти три великих разбойника на большой дороге являются главными величинами в настоящей войне…».
Однако, в сентябре 1914 года, в начале войны, Ленин писал совсем другое, прямо называя главным виновником войны Германию – позже мы ещё расскажем об этом.
Первым из западных лидеров лукавую позицию о равной ответственности всех великих держав в развязывании войны озвучил – уже после окончания Первой Мировой – американский президент Вудро Вильсон. Конечно, он выразился более аккуратно:
«Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину эту они не найдут. Война началась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу».
Эта точка зрения постепенно стала почти общепринятой в западной историографии. Понятно, что она была приемлема и для советских историков и политиков. С той поправкой, что нередко они дополняли её инвективами в адрес последнего российского императора Николая Второго – мол, это он «принял идиотское решение ввязаться в войну», объявив 31 июля (18-го по юлианскому календарю) 1914 года всеобщую мобилизацию. Это обвинение можно услышать и от современных авторов, в том числе и в России. – Далее мы рассмотрим подробнее и этот вопрос.
Однако, сначала стоит напомнить, что программа перевооружения русской и французской армий должна была завершиться к 1917 году, в то время как перевооружение германской армии началось гораздо раньше чем в России и Франции, и к 1914 году было завершено – а это значит, что в 1914 году Россия во главе с Николаем Вторым и Франция во главе с президентом Пуанкаре никоим образом не были заинтересованы в развязывании войны – хотя бы и только из этих военно-стратегических соображений..
Вопрос о том, могла ли Россия избежать участия в Первой мировой войне, снова и снова поднимается в различных дискуссиях о ней. Итак, мог ли Николай Второй избежать участия России в Первой мировой войне?
Давайте разбираться.
БАЛКАНСКИЕ ВОЙНЫ 1912-1913 ГОДОВ
Напомним, что в 1912-1913 годах Николай Второй прилагал много усилий для мирного урегулирования конфликтов на Балканах (во время Первой и Второй Балканских войн), в то время как некоторые «ястребы» в правительстве и близком окружении подталкивали его к войне для защиты интересов Сербии и других балканских славян.
Освобождённые Россией ещё в XIX веке от Османского ига молодые балканские государства (Сербия, Черногория, Болгария, а также Греция) стремились сокрушить постепенно слабеющую Турцию и разделить между собой её европейские территории.
Конечно, «панславянский» патриотизм был очень силён в России, и особенно разгорелся как раз с началом Балканских войн – Николаю Второму было очень трудно удержать страну от вступления в эти войны, на защиту балканских славян и Греции. На вокзалах многих городов России в октябре 1912 года под марш «Прощание славянки» уже провожали русских добровольцев…
И всё же уже почти в самом начале Первой Балканской войны Россия предложила, чтобы все великие державы заявили о своей полной незаинтересованности в разделе Турции. И – все присоединились: и Франция, и Англия, и Германия. Но война на Балканах продолжилась. Вступить в войну в 1912-1913 гг – это означало бы войну со всем Тройственным Союзом, включая Италию и Румынию – и при нейтралитете Великобритании. Зная и понимая всё это, Николай Второй лично обратился к балканским народам и их лидерам (монархам) с призывом прекратить военные действия и заключить мирные договоры между собой и с Турцией. Увы, это не помогло, и дипломатами Австро-Венгрии и Германии, которые стремились развалить Балканский союз,.была спровоцирована Вторая Балканская война. Она очень быстро закончилась разгромом Болгарии. Бухарестский мирный договор был подписан 7 августа 1913 года.
Короткая история двух Балканских войн хорошо известна историкам, но почему-то основательно «забыта» при этом миротворческая роль в этих войнах России и лично Николая Второго. А ведь мировая война могла начаться ещё тогда…
ХРОНОЛОГИЯ ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ ИЮЛЯ 1914 (КАГУН ВОЙНЫ)
Новая реальная и близкая угроза мировой войны возникла сначала между Австро-Венгрией и Сербией – через три недели после убийства в Сараево – когда 23 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии очень жёсткий ультиматум, некоторые пункты которого фактически лишали Сербию суверенитета, причём срок ультиматума был всего лишь 48 часов. Великобритания, Франция и Россия поддержали в той или иной степени почти все требования Австро-Венгрии, но считали срок выполнения ультиматума слишком коротким. Россия определила некоторые требования ультиматума как слишком жёсткие.
Германия настойчиво подталкивает Австро-Венгрию к объявлению войны Сербии.
25 июля Германия начинает скрытую мобилизацию: не объявляя её официально, на призывные пункты стали рассылать повестки резервистам.
26 июля Австро-Венгрия объявляет мобилизацию и начинает сосредотачивать войска на границе с Сербией и Россией.
28 июля Австро-Венгрия, заявив, что требования ультиматума не выполнены, объявляет Сербии войну.. Австро-венгерская тяжёлая артиллерия начинает обстрел Белграда, а регулярные войска Австро-Венгрии пересекают сербскую границу. Россия заявляет, что не допустит оккупации Сербии. Во французской армии прекращаются отпуска.
29 июля началась частичная мобилизация в западных губерниях России, и были прекращены отпуска в германской армии.
29 июля: министр иностранных дел Великобритании Эдвард Грей обращается к Германии с просьбой сохранить мир. Это была последняя попытка обеспечить нейтралитет Великобритании. В тот же день посол Великобритании в Берлине сообщает, что Германия вот-вот начнёт войну с Францией, и намерена направить свою армию через Бельгию.
31 июля всеобщая мобилизация в армию объявлена в Австро-Венгрии, Франции и в Российской империи.
В тот же день в Германии было объявлено «положение, угрожающее войной». Германия предъявляет России ультиматум: прекратить всеобщую мобилизацию в армию и военные приготовления в течение 12 часов, – или Германия объявит войну России. – Скажем сразу, что это было заведомо невыполнимое требование, так как даже технически прекратить мобилизацию в течение 12 часов было абсолютно невозможно. Мы ещё вернёмся к этому ультиматуму Германии позднее…
Всё это время великие державы вели напряженные дипломатические переговоры, происходили встречи между собой некоторых лидеров стран «Антанты» (России, Франции, Великобритании) и, соответственно, «Центральных держав» (Германии, Австро-Венгрии) и «Тройственного союза» (вместе с Турцией).
3 августа Германия объявила войну Франции и 4 августа - Бельгии. В тот же день Великобритания объявила войну Германии. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия. Первая мировая война началась. К концу 1914 года в войну были вовлечены также Турция (Османская империя - на стороне Германии) и Япония (на стороне) Антанты, в 1915 году - Италия, Болгария и многие другие страны..
Сейчас мы рассказали то, что общеизвестно и принято как современная версия начала Первой мировой войны. Теперь расскажем о малоизвестных фактах.
ЗАБЫТАЯ ИСТОРИКАМИ ТЕЛЕГРАММА
Итак, в июле 1914 года шли напряженные переговоры России с Австро-Венгрией и Германией, все колебалось «на весах истории». Принято считать, что Николай Второй ничего не сделал для предотвращения войны в июле, в самые решающие дни. Но это не так. 29 июля (16-го по юлианскому календарю) - за два дня до начала войны - Николай Второй послал кайзеру Вильгельму очень важную примирительную телеграмму с предложением передать австро-сербский спор Гаагскому международному суду. Вильгельм на нее не ответил.
«Ну и что? – скажет, возможно, иной зритель, – Ну, послал кузен Ники телеграмму кузену Вилли, а толку-то? Стоит ли особо выделять эту телеграмму из всего огромного потока дипломатической переписки накануне Первой мировой? »
Такому зрителю скажем сразу, что это был единственный документ из личной переписки императора Вильгельма и Николая Второго, не опубликованный в «Белой книге» дипломатической переписки МИДа Германской империи осенью 1914 года, изданной в оправдание своей позиции накануне войны – той осенью все великие державы опубликовали свои «Белые книги», раскрыв для мировой общественности всю предвоенную дипломатическую переписку.. В дипломатических сборниках, изданных той же осенью в России и Франции эта телеграмма была опубликована, вместе со всей личной перепиской Николая Второго и императора Вильгельма….
Многие видные политики, юристы и журналисты того времени сразу обратили внимание на этот «пробел» германского МИДа. В январе 1915 года это был уже мировой дипломатический скандал…
Но расскажем об этой забытой ныне телеграмме подробнее.
Переписка и обмен телеграммами между российским и германским императорами велись на английском языке. Вот текст послания от 29 июля 1914 года (из англоязычного архива о Первой мировой войне «The World War I Document Archive»):
Tsar to Kaiser, July 29, 8:20 P.M.
Thanks for your telegram conciliatory and friendly. Whereas official message presented today by your ambassador to my minister was conveyed in a very different tone. Beg you to explain this divergency! It would be right to give over the Austro-servian problem to the Hague conference. Trust in your wisdom and friendship.
Your loving Nicky
В переводе на русский:
«Благодарю за твою телеграмму, примирительную и дружескую. Между тем, официальное сообщение, переданное сегодня твоим послом моему министру, было совершенно в другом тоне. Прошу объяснить это разногласие. Было бы правильным передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию. Рассчитываю на твою мудрость и дружбу »
После этого было еще пять-шесть телеграмм (в том числе три от Вильгельма) – Но ни в одной из телеграмм Вильгельма нет ответа на предложение Государя передать рассмотрение конфликта на Гаагскую конференцию (т. е. в Гаагский международный трибунал).
Прежде чем.продолжить наш рассказ об этой телеграмме, напомним, что Николай Второй в 1898 году выдвинул свои знаменитые мирные инициативы по всеобщему разоружению. В августе 1898 года Россия разослала правительствам государств всего мира ноту о недопустимости дальнейшей гонки вооружений, и разрушительном воздействии этой гонки на экономическое, финансовое и моральное состояние общества, цивилизации в целом. Россия предлагала созвать международную конференцию по этой проблеме.
Напомним, что еще дед Николая, Александр II прилагал усилия против только что начавшейся тогда гонки вооружений. В 1868 году в Санкт-Петербурге по его предложению была собрана конференция европейских дипломатов, и на ней подписана конвенция о «правилах войны» - о запрещении применения разрывных и зажигательных пуль, а в 1874 году Россия выступила инициатором международной конференции по кодификации «правил войны» в сухопутных сражениях. Внук продолжил международную миротворческую миссию деда.
Невероятное для конца XIX века предложение русского царя удивило Европу. Некоторые политики приветствовали его и утверждали, что царь войдет в историю как Николай Миротворец. Однако были и весьма нелестные отзывы, в том числе принца Уэльского и кайзера Вильгельма. Последний телеграфировал своему кузену Николаю: : «Вообрази монарха, распускающего свои полки, овеянные вековой историей, и предающего свой народ анархии и демократии».
Однако, настойчивость Николая Второго и активность российских дипломатов принесли свои плоды. В конечном счете большинство государств поддержали инициативу России, и мирная конференция была созвана в Гааге в мае 1899 года. В ней участвовали представители двадцати крупнейших европейских держав, а также США, Мексики, Японии, Китая, Персии и Сиама. Был принят ряд постановлений («Гаагская конвенция») с целью «положить предел непрерывным вооружениям».
В 1907 году конференция была вновь созвана по инициативе России. На этот раз в ней приняли участие более 250 официальных представителей из 44 стран (приехали даже представители стран Латинской Америки). Принятые на двух Гаагских мирных конференциях конвенции и декларации оказались весьма жизнеспособными и позднее, после Первой и Второй мировых войн, вошли в уставы Лиги Наций и ООН. Можно сказать, что последний русский император стоял у этих истоков. В Секретариате ООН по сей день стоит бюст Николая Второго и помещено его Обращение к державам мира о созыве первой Гаагской конференции.
Сам Государь в течение своего правления несколько раз передавал спорные международные вопросы (с участием России) на рассмотрение в Международный суд в Гааге Гаагский арбитражный суд (известный также как «Гаагский трибунал») был учрежден в 1899 году по решению первой Гаагской мирной конференции и является старейшей организацией для разрешения международных споров.
Теперь, после этого напоминания о Гаагских конференциях, продолжим наш рассказ о телеграмме, которая могла предотвратить Первую мировую войну..
Откроем воспоминания французского посла в России Мориса Палеолога. Он опубликовал свой петербургский дневник вскоре после войны, в книге «Царская Россия во время мировой войны». Под датой 31 января 1915 года читаем:
ДИПЛОМАТЫ И ПОЛИТИКИ О ТЕЛЕГРАММЕ НИКОЛАЯ ВТОРОГО:
Вот что писал в январе 1915 года посол Франции в России Морис Палеолог:
Воскресенье, 31 января 1915 года Петроградский «Правительственный Вестник» публикует текст телеграммы от 29 июля прошлого года, в которой император Николай предложил императору Вильгельму передать австро-сербский спор Гаагскому суду. Вот текст этого документа:
«Благодарю за твою телеграмму, примирительную и дружескую. Между тем, официальное сообщение, переданное сегодня твоим послом моему министру, было совершенно в другом тоне. Прошу объяснить это разногласие. Было бы правильным передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию). Рассчитываю на твою мудрость и дружбу ».
Морис Палеолог:
И какую ужасную ответственность взял на себя император Вильгельм, оставляя без единого слова ответа предложение императора Николая! Он не мог ответить на такое предложение иначе, как согласившись на него. И он не ответил потому, что хотел войны.
Министр иностранных дел России Сазонов:
История ему это зачтет. …29 июля, император Николай предложил подвергнуть австро-сербский спор международному третейскому суду; ...в этот же самый день император Франц-Иосиф начал враждебные действия, отдав приказ бомбардировать Белград; и что в тот же день император Вильгельм председательствовал в известном совете в Потсдаме, на котором была решена всеобщая война.
Об этой забытой ныне телеграмме писали в 1915-1919 годах и посол Великобритании в России Джордж Бьюкенен, и некоторые видные зарубежные общественные деятели и историки. В 1918 году эта телеграмма упоминалась даже в американской энциклопедии о Первой мировой войне.
После Первой мировой об этом писал (в 1931 году) Уинстон Черчилль
Winston Churchill. The unknown war. L.: C. Scribner"s Sons, 1931, p.170,
а в 1960-х годах – Роберт Мэсси в своей книге «Николай и Александра»:
Robert K. Massie. Nicholas and Alexandra. New York: 1967.
Всё это как будто «забыли» современные историки…
Само собой разумеется, что в СССР пред-история и начало Первой мировой войны излагались лишь как конфликт «империалистических хищников», а об усилиях российской дипломатии и лично Николая Второго для её предотвращения никто не вспоминал.
Итак, через два дня после этой телеграммы Германия объявила войну России. А еще через несколько часов, вечером 1 августа, Вильгельм прислал телеграмму с предложением: если царь отменяет всеобщую мобилизацию, он (Вильгельм) отзывает ноту об объявлении войны. Естественно, Государь не мог этого сделать - это было бы воспринято всем миром (и народом России) как позорная капитуляция. Кто бы ни находился на троне России в этот момент, он не мог бы согласиться с этой телеграммой Вильгельма - чуть позже мы объясним это подробнее.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПО ПРЕДЛОЖЕНИЮ НИКОЛАЯ II от 29 ИЮЛЯ 1914 ГОДА (передать Австро-Сербскую проблему в Гаагский международный трибунал):
1.^ The Evidence in the Case. A Discussion of the Moral Responsibility for the War of 1914, as Disclosed by the Diplomatic Records of England, Germany, Russia, France, Austria, Italy and Belgium. By James M. Beck (James M. Beck - LL.D. Late Assistant Attorney-General of the U. S. Author of «The War and Humanity.»), (p.81, p.106)2.
2. ^ Palaeologus M.G. Tsarist Russia during World War. – Moscow. Publisher «International Relations», 1991 (page 155, 156 - in Russian); 1st Edition: Paléologue M.G. La Russie des Tsars pendant la grande guerre.- Paris: Plon, 1922. (Chapter XII); Maurice Paléologue. An ambassador"s memoirs (Volume 1, Chapter VIII(see Sunday, January 31, 1915)
3. ^ G. Buchanan. «My Mission to Russia and other diplomatic memories», 1923 (P.200)
4. ^ «Fighting for peace» by Henry Van Dyke. – New York. Charles Scribner"s sons. 1917 (P.132-133)
5. ^ «International Judical Settlement Trends» by James Oliver Murdock, Harold J. Tobin, Henry S. Fraser, Francis O. Wilcox and Willard B. Cowles Proceedings of the American Society of International Law at Its Annual Meeting (1921-1969) Vol. 34, (May 13-15, 1940) (P. 125-148)
6. ^ Arthur L. Frothingham. Handbook of War Facts and Peace Problems
7. ^ A Handy Reference on the Great War, published in 1918 (War Cyclopedia – N)(re-released in 2004: A Handy Reference on the Great War / by F. L. Paxson, E. S. Corwin, S. B. Harding and G. S. Ford. Honolulu Hawaii USA: University Press of the Pacific, 2004)
8. ^ Robert K.Massie. Nicholas and Alexandra. New York: 1967; Moscow 2003 (P. 84, 320 in Russian edition)
9. ^ Winston Churchill. The unknown war. L.: C. Scribner"s Sons, 1931 (The unknown war. p.170)
11. ^ John Keegan. The First World War, 1998, p. 63
12. ^ Hew Strachan. The First World War, Vol I: To Arms, 2001, p. 85
13. ^ Richard F. Hamilton, Holger H. Herwig. Origins of World War One. Cambridge University Press, 2003 (P. 514)
14 ^ История России. XX век/ под ред. Проф. А.Зубова, (т. I, 1894-1939). - M.: изд. АСТ, 2010 . (с. 291)
Продолжение следует.
Правообладатель иллюстрации PA Image caption "Лунный пейзаж", окопы, огромные жертвы - такой Первая мировая война вошла в историю
В то время как в Европе готовятся отметить 100-летие начала Первой мировой войны, в академических кругах не утихают споры о том, на какой стране лежит вина за развязывание этой войны.
Эти споры уже вышли за рамки строго научных дискуссий. В Британии широко обсуждается то, как этот вопрос освещен в школьных учебниках.
В этих версиях фигурируют все основные страны-участницы конфликта: Сербия, Австро-Венгрия, Германия, Россия, Франция и Великобритания.
Би-би-си обратилась к 10 ведущим историкам с просьбой высказать свое мнение об этом.
- Германия
Только у нее одной было достаточно сил, чтобы остановить развитие конфликта в июле 1914 года. Она могла забрать свой "карт-бланш" - поддержку Австрии в ходе вторжения в Сербию. Боюсь, меня не очень убедит аргумент о том, что Сербия была в то время страной-изгоем и потому заслуживала наказания со стороны Австрии.
Я не верю в то, что Россия хотела европейской войны в 1914 году - ее правители считали, что страна будет гораздо лучше готова к ней спустя два года, завершив программу перевооружения армии.
Должна ли была Британия вступить в войну, которая стала неизбежной после 1 августа - это отдельный вопрос. По моему личному суждению, нейтралитет - не самая лучшая позиция, поскольку победы Германии на континенте не устраивали Британию, которая в тот момент доминировала на морях и в мировой финансовой системе.
- Сербия
Сербия несет самую большую ответственность за развязывание Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, а сербская поддержка террористов из "Черной руки" - чрезвычайно безответственной.
Но Австро-Венгрия несет лишь чуть меньшую ответственность за ее паническую и чрезмерную реакцию на убийство наследника престола Габсбургов.
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Перекресток в Сараево, где был убит эрцгерцог ФердинандФранция всячески поощряла российскую агрессивность по отношению к Австро-Венгрии, а Германия - австрийскую непримиримость.
Британия не смогла выступить посредником, как это было в предыдущем Балканском кризисе, испугавшись германских амбиций в Европе и во всем мире. Страх этот не был вполне рациональным после того, как победа Британии в гонке морских вооружений в 1910 году стала очевидной.
Общее позитивное отношение европейских государственных деятелей к войне, обусловленное их понятиями о чести, надеждами на быструю победу и увлечением идеями социального дарвинизма стало главным фактором.
Особенно важно изучать начальный период войны в общем контексте, не разбирая в контексте последующих событий (например, сентябрьской программы Германии - определении изначальных целей и задач войны) то, что происходило в июле-августе 1914 года.
- Ав стро-Венгрия, Германия, Россия
Первую мировую войну спровоцировала небольшая горстка воинствующих высокопоставленных политиков и военных в Австро-Венгрии, Германии и России.
До 1914 года убийство особы королевского рода обычно не приводило к войне. Но ястребы из австро-венгерского военного истеблишмента - основные виновники войны - восприняли убийство эрцгерцога Фердинанда и его жены в Сараево боснийским сербом как вполне законный повод для захвата и уничтожения Сербии, нестабильного соседа, который пытался осуществлять экспансию за пределы своих границ на территорию Австро-Венгрии.
Сербия, опустошенная после двух балканских войн 1912-13 годов, в которых она играла ключевую роль, не хотела воевать в 1914 году.
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Британские солдаты на фронте неподалеку от ИпраТо, что конфликт разросся до размеров Европы, произошло из-за того, что германские военные и политики подталкивали Австро-Венгрию к войне с Сербией.
Это встревожило Россию, которая поддерживала Сербию, и та объявила мобилизацию до того, как были исчерпаны все возможности мирного разрешения конфликта.
А это, в свою очередь, подтолкнуло Германию к превентивному объявлению войны России, ее союзнику Франции, а затем к решительному наступлению, частично по бельгийской территории, что вовлекло в конфликт и Британию, которая выступала гарантом безопасности Бельгии и сторонником Франции.
- Австро-Венгрия и Германия
Первая мировая война началась не из-за случайности или дипломатической ошибки. Это был результат сговора между правительствами имперской Германии и Австро-Венгрии, которые стремились развязать войну в надежде, что Британия останется в стороне.
После 25 лет правления кайзера Вильгельма II, человека агрессивного, властного, воинственного, с его верой в прозорливость королевских особ, презрительным отношением к дипломатам, убеждением в том, что германский бог ведет его самого и всю страну к величию, те 20 человек, которых он назначил определять политику Рейха, в 1914 году выбрали войну, считая обстоятельства для нее наиболее благоприятными.
Германские генералы и адмиралы, которые доминировали в свите кайзера, были склонны к безответственному милитаризму, делавшему войну неизбежной. Как и их австрийские коллеги, они верили в то, что лучше начинать воевать, чем проявлять терпение, которое, по их мнению, унижало их.
Весной 1914 года эти люди в Берлине решили положиться на авось, понимая, какой вихрь может произвести их поддержка австрийского нападения на Сербию.
На плечи рейхсканцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега легла задача "управления" кризисом - он должен был подорвать усилия дипломатов с тем, чтобы война началась при максимально благоприятных условиях.
Он, в частности, хотел убедить свой народ в том, что Германия подверглась нападению, и одновременно удержать Британию от вмешательства в конфликт.
Задолго до начала военных действий прусско-германские консервативные элиты были убеждены в том, что европейская война удовлетворит колониальные амбиции Германии, укрепит ее военный и политический авторитет в мире.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Австрийский (слева) и русский (справа) солдаты обмениваются папиросамиСамо решение о начале войны после не такого уж серьезного международного кризиса, вызванного убийством в Сараево, было принято в результате политических просчетов, боязни потерять авторитет, а также сложной системы союзнических обязательств европейских государств.
Историк Фриц Фишер называет именно военные цели, в частности - знаменитую Сентябрьскую программу 1914 года, в которой были изложены экономические и территориальные требования, главной причиной германского решения вступить в войну. Однако современные историки считают такой подход чересчур узким.
Они предпочитают рассматривать военные цели Германии, равно как и цели других воюющих стран, в контексте хода военных действий и политической ситуации во время войны.
- Австро-Венгрия и Германия
Поискам решения загадки 1914 года посвящены целые библиотеки. Была ли война результатом случайности или плана? Была ли она неизбежной или ее запланировали? Устроили ли ее сумасшедшие или расчетливые поджигатели?
Я считаю, что она не произошла по воле случая, и что ее можно было избежать в июле 1914 года. В Вене правительство и военные хотели войны с Сербией.
Немедленной реакцией на убийство Франца Фердинанда 28 июня 1914 года стало требование компенсации от Сербии, которая, как считали в Вене, стояла за покушением и угрожала позициям Австро-Венгрии на Балканах.
Важно, что при этом дипломатическая победа считалась бессмысленной и неприемлемой. В начале июля австрийские политики выбрали войну.
Но чтобы развязать эту войну, им нужна была поддержка их главного союзника - Германии. Без поддержки Германии решение о начале войны было бы невыполнимым.
Правительство в Берлине дало союзнице "карт-бланш", обещав безоговорочную поддержку и оказывая давление на Вену с тем, чтобы там воспользовались этой возможностью.
Обе страны понимали, что Россия, скорее всего, вступится за Сербию, и это превратит локальный конфликт в общеевропейский, но они готовы были рискнуть.
Гарантии Германии сделали возможным реализацию планов Вены - "нет" из Берлина остановило бы кризис.
Это было сделано потому, что Австро-Венгрия уже склонялась к войне, подстрекаемая Германией.
Обстановка казалась им идеальной, победа - возможной, ведь прожди они еще несколько лет, и Россия с Францией стали бы непобедимы.
В этой атмосфере отчаяния и самонадеянности государственные деятели Германии и Австро-Венгрии начали войну, чтобы сохранить и расширить свои империи. Войну, которая привела к их краху
- Австро-Венргия, Германия, Россия, Франция, Британия и Сербия
Человеку свойственно искать простые и понятные ответы на сложные вопросы, поэтому тезис о том, что единственным виновником развязывания Первой мировой войны является Германия, оказался таким живучим.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Наступление русских войск на одном из участков Юго-Западного фронтаБез германской поддержки жесткой позиции Австро-Венгрии по отношению к Сербии после Сараево, "карт-бланша", Первая мировая война очевидно бы не началась. Соответственно, Германия виновата.
Но также и верно, что без террористического заговора в Белграде германцы и австрийцы не имели бы оснований для этого страшного выбора.
Политики в Берлине и Вене пытались локализовать конфликт на Балканах. Однако именно Россия, получив из Парижа свой "карт-бланш", раздула этот австро-сербский конфликт до размеров Европы.
Сначала заполыхала Европа, а после того, как к войне присоединилась Британия - и весь мир.
Но первой объявила мобилизацию Россия, а не Германия. И война против двух центральных держав, в которой Россию и Сербию поддержали Франция и Британия, была желанием России, а не Германии.
Ни одна из стран не может избежать обвинений. Все пять великих держав вместе с Сербией организовали армагеддон.
- Австро-Венгрия и Германия
Войну начали лидеры Германии и Австро-Венгрии. Вена воспользовалась возможностью, которую предоставило ей убийство эрцгерцога, чтобы попытаться разрушить ее балканского соперника Сербию.
Это было сделано с полным осознанием того, что союзник Сербии Россия вряд ли будет стоять в стороне, а это, в свою очередь, может привести к европейской войне.
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Германская артиллерия в АфрикеГермания гарантировала Австрии безусловную поддержку - опять же, полностью понимая, к чему это приведет. Германия, стремясь разрушить французско-русский союз, была полностью готова пойти на риск того, что это приведет к большой войне.
Некоторые в немецких правящих кругах были рады перспективе экспансионистской войны на чужой территории.
Реакция России, Франции, а позже Британии была ответной и оборонительной.
- Австро-Венгрия и Германия
На мой взгляд, именно политики и дипломаты в Германии и Австро-Венгрии должны нести бремя ответственности за расползание локального конфликта на Балканах до размеров европейского и затем мирового.
Германия, страдая от комплекса "младшего ребенка" в семье европейских империй, увидела возможность изменить баланс сил в свою пользу с помощью захватнической войны. 5 июля 1914 года она передала "карт-бланш" Австро-Венгерской империи, которая пыталась восстановить господство над мятежной Сербией.
Германия обещала ей поддержку - несмотря на высокую вероятность войны с Россией, союзником Франции и Великобритании.
Но не следует недооценивать и роль Австро-Венгрии. Ультиматум Сербии от 23 июля был составлен таким образом, что вероятность его принятия была ничтожна. А отказ Сербии дал Австро-Венгрии возможность объявить 28 июля войну.
- Германия
Наибольшая ответственность лежит на германском правительстве. Правители Германии сделали возможной Балканскую войну, побуждая Австро-Венгрию к вторжению в Сербию, отлично понимая, во что может превратиться такой конфликт. Без германской поддержки маловероятно, что позиция Австро-Венгрии была бы такой жесткой.
Они также начали боевые действия на большом европейском театре, отправив ультиматумы России и Франции и объявив войну, когда эти ультиматумы были отвергнуты - а на самом деле, сфабриковав предлог о якобы имевшей место бомбардировке французскими самолетами Нюрнберга.
Наконец, они нарушили международные договоры, вторгшись в Люксембург и Бельгию, зная, что это вовлечет в конфликт Британию.
Это, правда, не исключает того, что были и смягчающие обстоятельства, и не означает, что ответственность лежит только на одной Германии.
Сербия устроила провокацию против Австро-Венгрии, поскольку обе страны хотели вооруженного конфликта.
Хотя центральные державы инициировали конфликт, российские власти, поощряемые Францией, с готовностью на него отреагировали.
Великобритания, возможно, могла предотвратить конфликт, прояснив свою позицию заранее. Эта позиция, даже с учетом непростой внутриполитической обстановки, была скорее пассивной, чем активной.
