Итак, имена - это устойчивые и четкие типы личностной жизни у человечества, которых, оказывается, не так уж много - несколько сотен, даже если считать подтипы. "Когда пытаются умалить ценность имен, - писал П. Флоренский, - то совершенно забывают, что имен не придумаешь и что существующие имена суть некоторый наиболее устойчивый факт культуры и важнейший из ее устоев. Воображать себе отвлеченную возможность придумывания имен есть такая же дерзкая затея, как из существования пяти-шести мировых религий выводить возможность сочинения еще скольких угодно..." Однако имена не сводятся к отдельным признакам. И трудность их постижения умно- жается еще взаимодействием в каждой отдельной личности ее имени с другими формообразующими началами: раса, народность, родовая наследственность, воспитание, общественное положение, характер занятий, влияние окружающих, географические условия, состояние здоровья, жизненный ритм и прочее - все это участвует в формировании личности. Поэтому "как всякая весьма цельная, но чувственно неуловимая, умная форма имя дается либо бесхитростной интуицией простого сердца, либо сознательному ведению большой опытности в обращении с неуловимым перечнем отдельных признаков - образованиями: кто не привык иметь дело с наиболее нечувственными сущностями математического анализа, арифмологии, новейшей геометрией, со сложными музыкальными и литературными формами, отчасти, с формами биологическими, вообще, кто, разрушив в себе интуитивную чуткость анализа, не укрепил при этом способности интеллектуального синтеза и застрял, следовательно, на первоначальном разъятии всякой цельности, тот, конечно, не сумеет орудовать наиболее целостными из категорий целостности - именами".
Приведем краткое конспективное описание парных мужских и женских имен как типов личности из труда П. Флоренского "Имя и личность" (работа полностью опубликована в журнале "Социологические исследования", 1988-1990).
АЛЕКСАНДР. Это имя соответствует в основе своей сангвиническому темпераменту с уклоном к холерическому. Для этого имени благородство, от- крытость настроения, легкость обращения с людьми, сердечность и доброта характерны. Ум Александров четок и трезв, слегка ироничен, быстр и много- сторонен. Александр хочет быть микрокосмом и когда получает достаточный питательный материал для оформления, становится таковым: гений. Но "вели- кость" в малых размерах, "великость" обыкновенных Александров дает карликовые деревца японских садов. В итоге: Александр есть имя не самое глубокое, но самое гармоничное, самое внутри себя пропорциональное.
АЛЕКСАНДРА. Не только не похожа, но даже противоположна Александру. Если Александр нуждается в обильном питании и без такового личность вырастает несколько захиревшей, то тем более она хиреет и ломается, когда к женской природе предъявляются требования характерно мужские. Психологически этот внутренний разлад сказывается отсутствием гибкости, грубоватос-тью, неприспособляемостью. Александра надтреснута, надтреснута онтологически, а потому и психологически, и нравственно.
АЛЕКСЕЙ. И в звуках, и в свойствах этого имени содержится неравновесие, потому неустойчивость, отсутствие стояния и потому - движение. Но движение это определяется не изнутри, а извне, внешним притяжением. Движение Алексея не активно, а пассивно. Для него характерны сравнительная тонкость и несплоченность сознания. Это - рыхлое сознание, легко расторгающееся и обнаруживающее то, что под ним. Такое сознание свободно пропускает сквозь себя непосредственное воздействие внешнего бытия на внутреннюю сущность и обратно. В Алексее - беззащитность, если не в грубом смысле, то в более внутреннем. Ум тонкий. Это ~ ум капризный и прихотливый, то проницательный, то отказывающийся действовать. С Алексеем хорошо вот сейчас - и будь этим доволен: не рассчитывай, что и впредь будет хорошо на той же почве общения. Алексей - человек с уязвленным самолюбием, но он не горд, поэтому душевно не разлагается. Имя Алексей мало способствует проявлению мужественности. АННА. Ум Анны отличается остротой. Но каков бы он ни был, его значительно превосходят по развитию более глубокие силы, коренящиеся в подсознательном. Разум не может поспеть за ними и потому относится к интуитивной глубине личности пассивно, предоставляя ей увлекать себя. Поэтому он вообще не получает систематического роста и не усваивает привычки к сознательной и самостоятельной работе. Интеллектуальной работы Анна недолюбливает, старательно ее избегает, ссылаясь на неумение. Художество и вообще искусство также чужды ей. Нравственная область ~ вот то, что занимает преимущественно сознание Анны, т. е. именно то, чего нет в ее восприятиях из глубины.
ВАСИЛИЙ. Имя это этимологически означает царский, царственный. Его интеллект быстро схватывает отношения вещей, людей и событий; он не теряется в многосложности жизненных отношений. Организаторство, организационная способность дороги Василию; но не то Организаторство, которое служит внешнему единократному достижению поставленной цели, следовательно - не политика и не тактика как таковые, а организация по внутреннему смыслу, в которой может быть и политика, и тактика, но в качестве подчиненных моментов. Василий знает, чего хочет: поставив перед собой цель, он настой- чиво стремится к ней. Не задаваясь несбыточным, Василий идет медленно, не теряя достигнутого, без срывов. Эта способность к целесообразной деятельности определяется в Василии непосредственностью связи его воли с разумом. В силу своей основной склонности охватывать кругозором обширный круг явлений и считать себя ответственным за него, Василию кажется необходимым смотреть за всем кругом явлений, присматриваться к нему, чтобы ничто не ускользнуло от взора. Поэтому подозрительность - одна из черт, способная развиться у Василия.
СОФИЯ. Женский аспект мужского имени Василий. Будучи глубоко интуитивной София имеет интеллект служебным органом духа и потому не испытывает острых коллизий между интуицией и разумом. В ней есть воля к упорядоченности и центростремительность, в силу которой она склонна ориентироваться на ближайшем, ею организованном и устроенном. София властная и полагает, что власть по природе, по складу ее личности, конечно, должна принадлежать ей. София распорядительна, устроительна, обладает умением жить и организовывать жизнь; в это упорядочение жизни она вносит и искусство, и науку, которыми занята и к которым способна. Честность, свойственная Софии, проявляется в определенности и законченности выражений. Эта прямота может переходить в резкость, если не смягчается обхождением.
ВЛАДИМИР. Имя Владимир по строению и составу похоже на Василия, но сырее, стихийнее, расплывчатое, простодушнее. Во Владимире меньше чеканки. витиеватости, далеких планов и обдуманных ходов, меньше отчетливости мысли, интеллектуальной сложности, но больше непосредственной силы, непосредственных напора и отношения, чем в Василии. Владимиру свойственна некоторая неотчетливость оценок, которая при недисциплинированности воспитания легко приводит к распущенности поведения. Но этот уклон Владимира не имеет у него злобного характера, идет от широты натуры, связан с творческими началами жизни. Тут легче всего может проявиться его широкий ум, хотя и лишенный подлинной глубины; его доброта и другие положительные свойства весьма в нем изобильные. Владимир - дерево доброй породы, но ему нужна жирная почва- Достижения Владимира столь же обширны, сколь и непрочны. В них нет достаточной существенности. Его влечет все общее и притом не отвлеченно-теоретическое, а имеющее практические последствия, открывающие широкие организационные перспективы. Владимир мыслит, действует и живет в некотором разгорячении. Владимир есть Василий, выросший на русской почве.
ОЛЬГА. Имя Ольга близко к имени Владимир. Ольги обыкновенно имеют черты лица и фигуру значительные и скорее красивые, но не тонкие. Ум их сильный, выше среднего, кроме того, не формальный и не отвлеченный, а очень гибко приспосабливающийся к обстоятельствам и находящий наиболее правильный путь в достижении желаемого. В Ольге есть много душевного здоровья и уравновешенности. По душевному масштабу она не подходит под мерки большинства. Все черты ее характера крупнее обычного. В этом смысле она слишком далека от действительной и тем более искусственной хрупкости, может представляться не женщиной, по крайней мере в современном понимании женственности. В ней - душевное строение девы Валькирии, и таковую сопо- ставлять надо с соответственным мужским типом - витязя.
КОНСТАНТИН. Нет характера с большим непостоянством, нежели у Кон- стантина. В нем наиболее характерен какой-то немотивированный каприз, не- терпеливость к бытию, в том числе к самому себе, нервическая реакция на жизнь, стремление к непостоянству. Это человек, который не знает, чего хочет. Кон- стантин внутренне злится на весь свет и себя и, задав вопрос, не выслушивает ответа. Константин - натура одаренная и главным образом с тонкой чувстви- тельностью ко всякого рода внушениям. Он гордится своей чуткостью и при- выкает считать ее за единственно достойное качество, за признак превосходства. Но не имея в душе долга, он вообще лишен каких-либо длительных переживаний. Неровный в мыслях и оценках, Константин неровен и в отношениях к людям. Его душевное состояние напоминает мартовскую погоду, постоянную непостоянством и устойчивую неустойчивостью: за несколько минут трудно предугадать, что сделает Константин, и не только окружающим, но и ему самому. Это - и в хорошую, и в плохую сторону.
ЕЛЕНА. Имя это знаменует женскую природу. Елена - вечная женственность. Отсутствие в поведении и мыслях твердого начала, норм, преобладание эмоций, разрозненность и прихотливость душевной жизни - вот черты Елены. Ей не свойственна теоретическая деятельность ума, как не свойственно и незаинтересованное размышление. Но она способна достигать поставленных целей и проявлять большую умственную изворотливость и настойчивость. Это качество Елены при духовной невоспитанности легко переходит в хитрость. В Елене наиболее развита способность эмоционального отклика и воздействия на чувства окружающих. Елена, как и Константин, тонко чувствует происходящее, как и он, способна к неожиданным капризам и прихотям.
НИКОЛАЙ. Для Николая наиболее характерно действие, направленное вовне. В себе он не находит простора и предмета самораскрытия. Его жизнь - в деятельности. Деятельность эта безостановочна, потому что Николай не дает себе ни отдыха, ни сроку, почитая ее своим долгом. У Николая редко бывают сомнения, что и хорошо, и плохо. Это характер, в котором нет плавных и упругих линий, он весь состоит из отрезков прямых. Его неустанная деятельность, в большинстве случаев не имеющая материальной корысти, в значительной мере подвигается самолюбием, это необходимость доказать что-то себе и другим и оправдать собственное мнение о себе и своей должности. И тогда Николай может быть суровым и жестоким в своей прямолинейности, считая или стараясь убедить себя, что борется за правду, но на самом деле он недостаточно оценивает самолюбие. Николаю хочется быть благодетелем, и он почитает долгом своим быть таковым. К тому же по складу своему он добр. Обладая умом четким, силой внутреннего натиска и правдивостью, он может иметь и имеет успех в науках и искусствах. Но достигнутое им при всей ценности, порою силе и даже глубине обычно расплывчато, потому что состоит из отдельных беспорядочных и спорных завоевании, которые не связываются в одно целое полудоказанными и почти не доказанными счастливыми догадками, предчувствиями и волнениями мысли. Из всех имен Николай, может быть, наиболее ценит в человеке его человеческое достоинство. Он типичный горожанин и гражданин.
Павел - это прежде всего желание, томление, влечение. Предмет его желания - совершенная форма, платоновская идея, духовность. Павел может глубоко падать, может восставать и бунтовать. Диапазон его обширен - он может быть хороший или плохой, святой или многогрешный. Павел не может быть преступником в правовом понимании. В этом имени Воля и Вера - два полюса, между которыми распространяется строение личности. Другие стороны и элементы духовной организации могут быть также сильными, но в них нельзя искатьт характерного. Павел - носитель активности, что ведет к внутреннему столкновению с самим собою и к внешнему - с окружающими. Жизнь этого имени есть неустанное напряжение и усилие и соответственно недопустимость отдыха и расслабления, хотя бы кратковременного. Внутреннее противоречие разрывает плавную кривую его жизни, поэтому основное ощущение - страдание, связанное с природой имени, но вместе с тем лишь утверждающее основную веру Павла в необходимость воплотить в жизнь начало духовное.
ЛЮДМИЛА. Грубиянка, и такова не по какой-либо случайности: у нее сильные порывы, но грубые. Людмила не хочет чего-либо определенного, не добивается этого и вообще сама не знает, чего хочет. Ей тягостна тихая речь, а нужны выкрики. Тепло, уют, довольство ею отвергаются с негодованием. Людмила всегда хочет эффекта. Это преувеличенно честная натура. Все представляются ей дряблыми, вялыми, фальшивыми, она признает только героев и склонна в том или в другом время от времени усматривать идеальный облик героя. Людмила - героическая натура, может быть, не столько даже героическая, сколько желающая быть таковой. Ей ненавистно довольство, но там, где несчастье и горе, она на своем месте. Сестра милосердия, фельдшер, маркитантка, революционная деятельница - тут она незаменима. Не отличаясь особо глубоким умом, чуждая созерцания, она нередко со своим порывом, грубостью умнее умных.
ВЕРА. В этом имени есть странное сочетание безрассудности и последовательности, поэтических истоков и безысходной скуки. Отдельные поступки Веры очень логично вяжутся между собою, но в целостности они рассматриваются как оскорбляющие здравый смысл и вызывают сопротивление, а то и возмущение. Вера в основных своих решениях непредсказуема не только для окружающих, но и для себя самой. Она вдруг ломает расчеты, традиции, приличия. Но далее она уже не возвращается к прежнему и делает свой поступок началом нового связного рода, т. е. новых расчетов, новых традиций и новых приличий. Иначе говоря, она идет путем новым по направлению, но обычным по характеру. Вступление на него трагично и легко может привести к гибели. В своем мышлении, как и в поступках, Вера четка и определенна, но она и жертвенна. Ее влечет к жертвенности страстно и неудержимо.
МИХАИЛ. За Михаилом прочно установилось сравнение его с медведем, как и, наоборот, общепризнанно имя последнего - Мишка. Медведь - добродушный увалень, но он же весьма ловок и яростен, когда придет время. Для него характерны не просто неповоротливость и тяжеловесность, но и двойственность природы. Было бы крайней ошибкой думать о вялости его темперамента, о внутренней медлительности, заторможенности душевных движений. Вопреки обычному толкованию Михаил - вовсе не флегматик, и стихия его - отнюдь не вода, а огонь. Но его физическое и душевное тело, включая всю организацию органов. - это тело большой инерции и внутреннего трения, оно отстает от велений, идущих изнутри, и выносит их наружу со значительным опозданием. Тугой, тяжелый, может быть, заржавелый механизм управляется Михаилом, и неминуемы медлительность и неровность хода, трудность движений, усталость управителя. Вместе с тем имя Михаил - противоположность земной косности. Михаил может быть и нравственным, и безнравственным. Михаилу требуются большие внутренние усилия и напряжение воли, чтобы достичь желаемого. Ему приходится карабкаться, прежде чем он доберется туда, куда большинство других приходят легко. Поэтому дело Михаила, несмотря на вложенные в него усилия, обычно бывает незначительно и не находит себе полного признания и высокой оценки. Отсюда его неудовлетворенность, а то и раздражение из-за несоответствия усилий и внешнего признания и успеха.
ЕКАТЕРИНА. Наиболее близкое к Николаю его женское дополнение. Правдивость, бескорыстие, открытость действий, избегание кокетства, стремление держать свой облик незапятнанным чем-либо низким характеризует Екатерину. Она - натура героическая, а за неимением повода к красивому героизму склонна придумывать поводы к нарочито высоким чувствам и поступкам. Екатерина обычно бывает красива общепонятной здоровой красотой. Роста выше среднего, осанистая, с чертами лица не мелкими, скорее, крупными и определенными, Екатерина сразу заметна. Точно такие же н ее душевные свойства: неглупая, величественно-спокойная и благожелательная, порою добрая. Имея вкус и такт, она не поставит себя в унизительное, смешное или глупое положение. Екатерина не кокетка в смысле обмана и неискренности, но в ней мало переливов и игры, чтобы быть искренней: она ничего не скрывает, а потому ей и нечего открывать. Как натура крепкая, без внутренних противоречий и осложнений, не имеет внутренних задержек непосредственным своим движениям. Она легка в отношениях, приветлива и предупредительно оказывает внимание окружающим. По характеру ей свойственна бодрая веселость. Екатерина - первая среди многих и умная среди посредственности, как и добрая сравнительно с окружающим ее большинством. Остроты и усложненности она не имеет, ее достоинства и недостатки элементарны и общепонятны - это увеличенные качества среднего человека.
ДМИТРИЙ. Характер и весь облик значительный, натура с могучими задатками, но крайне несогласованными. Дмитрий страстен, и страсти его ~ не поверхностные влечения и увлечения, а глубокие. Дмитрий горд, и эта гордость влечет за собой прямоту и правдивость. Он привязан к еде и питью, к роскошной обстановке, склонен ценить внешний почет, а потому ему хочется денег, дающих и власть, и различные удовольствия. Это - тяжелое начало Дмитрия, которое делает его трудным в житейских отношениях и вместе с его внутренней заторможенностью служит препятствием к полному раскрытию его способностей. Дмитрий одарен значительно выше среднего, но гордость заставляет его требовать к себе большего, чем он способен, и, понимая свою недостаточность для этого, он предпочитает вовсе воздержаться и от того, на что способен.
Наиболее ясно и образно определил функции имени в истории человечества замечательный русский философ А. Лосев (философия имени. - М., 1927). Он писал; "Без имени было бы бессмысленное и безумное столкновение глухонемых масс в бездне абсолютной тьмы... И молимся мы и проклинаем через имена, через произнесение имени. И нет границ жизни имени, нет меры для его могущества. Именем и словом создан и держится мир..."
П.А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он совершил такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.
Говорят, что поэт в России – больше, чем поэт. Продолжая эту мысль, можно сказать, что и ученый в России – больше, чем ученый, философ – больше, чем философ, тем более живший во времена глубокого кризиса, который переживала его страна, весь мир. Отец пронес священническое служение
на протяжении всего своего крестного пути, ведущего на Голгофу, и далее – в мир горний, откуда ныне и вовеки он ободряет и поддерживает своими молитвами нас, живущих в мире дольнем. такой личности, несомненно, представляет огромный интерес не только для понимания его творчества и его времени, но также для того, чтобы понять время наше и самих себя.
Если умозрительно соединить места, где побывал П.А. Флоренский: Германия, куда ездил в детстве, Дальний Восток – начало крестного пути, Закавказье, где родился и обратился к Богу, и, наконец, Соловецкий лагерь особого назначения – то получится крест. И если мысленно поднять его, этот крест, опирая на основание – Дальний Восток, то обозначится место упокоения христианина: лицом к востоку, чтобы, встав в день Страшного Суда, увидеть крест как знак Воскресения и крест – печать земной жизни. На пересечении линий, там, где сердце, окажется Сергиев Посад – место подвига.
Рассчитывая по закону «золотого сечения» годы жизни , получим первую «особую точку» (термин П.А. Флоренского): 1900 г. – рубеж веков. Накануне, во время летних каникул 1899 г., которые гимназист Флоренский проводил вместе с семьей в селении Квишехты на берегу Куры, произошло то, что он опишет в главе «Обвал» своих воспоминаний – крушение научного позитивистского мировоззрения, которое станет началом пути к вере. В 1904 г. Флоренский поступает в Московскую Духовную Академию, в 1910 г. – принимает священнический сан. Вторая особая точка: 1918/1919 гг. – мученическая кончина Государя, конец России прежней. Итак, схождение главного узла во времени и главной точки в пространстве – это Сергиев Посад 1918/1919 гг. Что же произошло в эти годыи стало средостением жизни и началом пути на Голгофу о. Павла Флоренского?
«Флоренский Павел Александрович, профессор богословия, служитель культа (поп), выходец из знатной дворянской семьи, автор трудов по богословию, в которых откровенно выражены его монархические убеждения (“Защита божества” (так ! – Ред. ), “Столп и утверждение Истины” и т. д.). В 1928 г. арестовывался ОПТУ и осужден как активный участник церковно-монархической организации на 3 г. С 1928 г. научный работник ВЭИ. Идеолог и руководитель центра к.-р. организации, в прошлом состоял членом к.-р. “Платоновской организации”».
В достаточно обширной «объективке» ОГПУ правильно многое, кроме «знатного» дворянства и существования «к.-р. организации». В «церковно-монархическую организацию» ОГПУ включило людей, даже не знакомых друг с другом. Действительной же причиной ареста было подчеркнутое в приговоре к ВМН (высшей мере наказания) «неснятие с себя сана». Высшей Волей, как называл Флоренский в подцензурных письмах из заключения Бога, было вручено ему священство, и сана он не снял и от Господа не отрекся. Приговоренный в 1933 году к 10 годам лагерей, он был отправлен сначала в восточносибирский лагерь «Свободный», а затем – в знаменитый СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения. 25 ноября 1937 года постановлением особой тройки УНКВД по Ленинградской области П.А. Флоренский был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря 1937 года в Ленинграде.
Узнав в Париже о гибели друга, о. Сергий Булгаков писал: «Жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал Родину, хотя то были Соловки, он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. И сам он, и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее ее преступление». К этим трагическим и горьким словам, сказанным далеким другом и единомышленником, теперь можно добавить то, что если жизнь и давала выбор о. Павлу Флоренскому, уже известному ко времени его последнего ареста в 1933 году ученому и философу: ему предлагали убежище монархи и президенты многих стран, он мог бы уплыть к чужим берегам на «философском пароходе», как сделали это многие его соратники, – то Благая Воля предопределила его мученический путь на Голгофу, ибо Флоренский был заложником, заложником своей семьи, своего очага, своей Родины, подвижником и носителем особой священнической миссии, связанной с тем местом, откуда начался его крестный путь.
Итак, контрреволюционного заговора не было. Но была тайна. Эту тайну унесли с собой в мир иной все, к ней причастные. Говорят, что рукописи не горят. Не исчезают бесследно мысли, хранимые в сфере духа – пневматосфере, как называл ее П.А. Флоренский. Что же это за тайна, которую бережно хранил и за которую отдал жизнь ?
Прежде чем назвать имя тайны и ее хранителей, несколько слов о Таинстве – важнейшем понятии Православия. Таинства сопровождают христианина всю жизнь.
Некогда Христос сказал апостолу Петру: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Мою». Все, сказанное Спасителем, имеет не только символический, но и конкретный смысл. Краеугольный камень, на котором стоит Церковь Христова, – апостолы и святые. Главное Таинство – Евхаристия, пресуществление вина и хлеба в Кровь и Тело Господни, может произойти только тогда, когда чаша со Святыми Дарами покоится на камне – на мощах угодников Божиих. Известный петербургский ученый и этнолог А.Н. Гумилев так объяснял необходимость пресуществления Святых Даров с точки зрения закона энтропии: «Энергия тратится, все разрушается. Если не будет на земле Причастия, мир развалится». Вот почему сохранение мощей праведников – не только дань уважения, но и залог будущего существования человечества, возможность Земле быть. Вот почему уничтожение мощей – это не только кощунство, но и акт саморазрушения.
Теперь же отправимся в удел одного из любимейших русских святых, в дом Преподобного Сергия Радонежского, хранителя России. Это и есть «сердце» тайны – точка пересечения линий креста, который возложила Благая Воля на плечи о. Павла Флоренского.
В первые годы русского лихолетья подмосковный Сергиев Посад стал поистине духовной столицей прежней России. Сюда, к Преподобному Сергию, в сердце Православия, собрался цвет нации, представители ее славных семей, писатели, художники, философы. Какие громкие имена: Голицыны, Дурново, Иловайские, Шаховские, Раевские, Нарышкины, Родзянко, Шереметевы! Тут работают Фаворский, Розанов, Нестеров. Одно время тут существовал даже «Первый колхоз Сергиева Посада», председателем которого был граф Олсуфьев, а колхозниками – графы да князья. Они жались друг к другу, ища защиты, пытаясь примениться ко времени и укрыться за чуждой им лексикой и понятиями, чтобы сохранить семьи и уберечь негасимую свечу веры.
В 1918 году была создана Комиссия по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры во главе с о. Павлом Флоренским. В 1920 году, когда Лавру закрыли, иноки монастыря и прилегающих скитов пошли работать в посадские музеи. Именно благодаря их подвижничеству сокровища Лавры были убережены от разграбления и надругательства.
Накануне Пасхи 1919 года по Сергиеву Посаду пошли слухи о том, что в Москве принято решение вскрыть мощи Преподобного Сергия Радонежского прилюдно, дабы «разоблачить чудеса и положить конец церковному мракобесию». О том, что произошло дальше, стало известно лишь в наши дни, а сведения об этом годами, поколениями собирались по крупицам, по разрозненным воспоминаниям причастных к событиям и их близких.
Произошло же вот что. В одну из ночей Великого Поста члены Комиссии, вероятно, о. Павел Флоренский и Ю. А. Олсуфьев, по благословению наместника монастыря архимандрита Кронида, вошли в Троицкий собор и, сотворив молитву, вскрыли раку, изъяли честную главу Преподобного, а на ее место возложили главу погребенного в подклети Троицкого собора князя Трубецкого. Главу Преподобного схоронили в ризнице Лавры и дали обет молчания, не нарушенный ими во всех тяготах жизни.
Ходившие по Сергиеву Посаду слухи оправдались, и комиссары и безбожники устроили в Лавре шабаш. Рака с мощами Преподобного была выставлена на глумление толпы. Хулителям казалось, что подобное действо должно было навсегда убить в посадцах веру в святыни и чудеса. Но чудо все-таки произошло.
Глава Преподобного, убереженная от надругательства, тайно хранилась в ризнице вплоть до закрытия Лавры. В 1920 году Ю.А. Олсуфьев, поместив ее в дубовый ковчег, перенес в свой дом на улице Валовая в Посаде, ставшем Загорском. В 1928 году грянуло знаменитое «сергиево-посадское дело», пошли массовые аресты. Ковчег со святыней был закопан в саду дома Олсуфьевых, и никто из причастных не выдал тайну на допросах. В начале 30-х годов накатилась новая волна репрессий, был арестован о. Павел Флоренский. В посадскую тайну посвятили П.А. Голубцова, ставшего позже архиепископом Новгородским и Старорусским Сергием. Голубцов перенес ковчег со святыней из олсуфьевского сада и сокрыл его в окрестностях Николо-Угрешского монастыря под Люберцами. Вскоре П.А. Голубцов также был арестован, а из заключения попал на фронт, где был санитаром. После демобилизации он перенес дубовый ковчег в дом племянницы Олсуфьева Е.П. Васильчиковой. Некогда юная Катя Васильчикова проходила по «сергиево-посадскому делу», но с помощью Е.П. Пешковой ей удалось избежать лагерей. Е.П. Васильчикова была последней хранительницей святыни. Екатерина Павловна жила с семьей в полуподвальном помещении, в комнате с земляным полом, в одном коридоре с самыми разными людьми вплоть до уголовников. В эти страшные годы и глава Преподобного была вместе с народом в таких же тяжелых условиях. На Пасху, 21 апреля 1946 года, Лавра была вновь открыта, а глава Преподобного втайне заняла свое прежнее место в гробе Преподобного. Мы не оговорились. Мощи Преподобного были возвращены Церкви. Возвращен был и Успенский собор Троице- Сергиевой Лавры. Троицкий же собор оставался в ведении музея. Там же оставалась и серебряная рака для мощей с сенью, возведенная в царствование императрицы Анны Иоанновны. Раку передали Церкви после того, как кто-то из заезжих чужеземцев выразил недоумение о том, что рака и мощи находятся в разных соборах. Троицкий собор вернули Церкви позже. И только тогда мощи Преподобного заняли свое место.
Вот эту-то тайну и хранил все годы заключения и лагерей . Он как бы жил двойной жизнью. Одна – земная, с подъемами и перекличками, с работой и кратким отдыхом. Другая – непостижимая нам, причастная миру горнему, иной ипостаси. В этой тайной его жизни не было места страху, унынию, отчаянию. Из этой жизни он мог общаться с близкими тем способом, которым продолжает это делать сейчас – через молитву и Господне посредничество. «Я принимал... удары за вас, так хотел и так просил Высшую Волю», – писал о. Павел жене и детям (18 марта 1934). Но он нес страдания и за сохранение Тайны. Он оберегал одну из немногих неоскверненных святынь России. Быть может, в этом и состояло церковное служение, возложенное на него в главном месте и в главный момент его земного пути. Возможно, это и давало силы переносить происходившее и внутреннее право внешне отойти от церковных дел в науку и технику, смириться, с одной стороны, с осуждавшими его за этот отход, а с другой – с приписывавшими ему участие в контрреволюционной организации: он действительно нарушал требования власти, оберегая святыню. В свете этого становятся более понятными поступки о. Павла, особенно в последние годы жизни.
Помимо этого особого, мистического общения о. Павел Флоренский обращался к близким в своих письмах, которые он писал из БАМЛАГа, а затем из Соловецкого лагеря особого назначения. В тюремно-лагерном зазеркалье провел 57 с половиной месяцев – с 26 февраля 1933 года по 8 декабря 1937 года. Эти сроки («срока» по лагерному) тоже делятся особыми точками «золотого сечения». Первая особая точка – самое счастливое и в то же время одно из самых тяжелых событий в лагерной биографии: приезд в Сковородино на Дальний Восток в июле – августе 1934 года жены Павла Александровича Анны Михайловны с тремя младшими детьми: Олей, Миком и Тикой, их последняя встреча, по сути дела – прощание. Вторая главная особая точка на крестном пути – 7 июня 1936 года, рождение первого из двенадцати внуков, названного его именем, что явилось реальным знаком продолжения рода Флоренских. О его рождении отец Павел узнал из писем старшего сына Василия и его жены Наталии.
Письма-послания – один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древнего государства, мы узнаем об ушедшей цивилизации и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного Писания . Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг.
можно рассматривать как последний этап творчества . В них он передает накопленное знание своим детям, а через них – всем людям, и главная идея писем – род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него – с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея – оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено – получение опыта от родителей детьми.
При чтении этих писем может возникнуть вопрос, почему Флоренский, священник, ученый, выдающийся мыслитель, живущий «миром горним» еще и в своей земной ипостаси, в письмах семье ни разу не пишет заветных слов о мире горнем, не рассуждает о Господе. Несомненно, важное значение имеет то, что все его письма были подцензурны. Кроме того, многие узники не хотели писать близким всю правду, чтобы не усилить их страдания. Отсюда – подробные описания природы, не имеющих отношения к тюрьме случаев, пересказы разговоров собеседников. Порой создается ложное впечатление о том, что не так уж «там» было плохо. Лишь в «Оро», в напряженной трудности стихов, помимо воли автора, проявляется его состояние.
Но отец Павел владел языком иносказания, а его любимая жена Анна Михайловна Флоренская была его «вторым я» и могла прочитать между строк послание, которое из узилища отправлял потомкам, нам всем, ее необыкновенный супруг. В подцензурных письмах о. Павел не называл имена своих друзей, чтобы не подвергать их опасности, не писал слова «Бог», чтобы не писать его с маленькой буквы, а говоря «думаю», подразумевал «молюсь», – поэтому сокровенное название книги – «Все молитвы – о вас».
Да, он был не свободен. Но свобода в понимании православного человека – нечто иное, нежели то, что провозглашали «штурмовавшие небо» революционеры, отдававшие за это собственные и не щадящие чужие жизни. Это другое, нежели то, за что ратуют нынешние борцы за всякие права и свободы, отметающие прочь обязанности перед Богом. Отец Павел был свободен внутренне, потому что творил своей жизнью «православный опыт», «православный подвиг», исполняя наложенные на него саном обязательства и неся свой крест на Голгофу. Такой опыт вербально передать невозможно ни соузникам, пока они этого не просят, ни родным, потому что они также совершают своей жизнью христианский подвиг – подвиг мартиров-свидетелей и жен-мироносиц, что вздрагивают от удара копья, нанесенного стражником Распятому, кровоточат от стигматов веры и страдания. От веры он, бамлаговский и соловецкий страдалец, не отрекся. Самая прямая молитва, идущая к Господу, – это сугубая, молчальная. Отец Павел творил ее все трагические годы своего подвижничества, когда он жил, будучи ежедневно, ежечасно, ежеминутно готовым предстать перед судом Всевышнего. Такая жизнь, преображенная в стояние пред Господом, растворенная любовью, является житием.
П.В. Флоренский
Письма из лагерей и тюрем – с Дальнего Востока и Соловков – уже знакомы читателям по полному их изданию в 4-ом томе «Сочинений в 4-х томах» (М.: «Мысль», 1998) и публикациям в книгах и периодических изданиях. В данном издании обширная подборка писем распределена по разделам: «Письма семье» – сюда вошли письма к разным членам семьи, но большую их часть составляют письма жене, Анне Михайловне, и матери, Ольге Павловне. Этот раздел должен как можно полнее представить жизнь о. Павла в лагерях. В письмо от 19–20 апреля 1936 г. вошло письмо Марии Вениаминовне Юдиной. Это одно из немногих лагерных писем, адресованное не членам семьи. Второй раздел – «Письма детям », которые распределены, в свою очередь, по разделам: «Письма младшим детям Мику и Тике», «Письма дочери Ольге» и «Письма старшим сыновьям Василию и Кириллу» – посвящен, соответственно, каждому из детей, по возрастам, от младших к старшим. И третий раздел – «Письма о внуке », как и первый, объединяет письма разным членам семьи – жене, маме, родителям внука – сыну Василию и его жене Наталии – и охватывает время ожидания рождения внука и первый год его жизни.
Такое «распределение» писем позволяет раскрыть одну из заветных тем писем – рост, формирование личности человека в цельном контексте жизни семьи, рода, истории, культуры, что в полноте своей восходит к жизни в Боге – источнике всяческой жизни и подлинной гармонии.
Открывает книгу «Завещание » о. Павла, написанное в 1917–1923 гг. и являющееся, по сути, первым посланием семье в обстановке разразившейся в России катастрофы, гибельные последствия которой о. Павел пророчески почувствовал сразу – первая запись в «Завещании» датируется апрелем 1917 года. Арест, лагеря и мученическая о. Павла явились неизбежным следствием этих событий.
Обстоятельства последних месяцев жизни и гибели о. Павла описаны в разделе «Священник, не снявший с себя сана», включающем сохранившийся в архивах КГБ материал о том, кто привел в исполнение приговор о расстреле з/к Флоренского. Все эти разделы, вошедшие в книгу помимо писем, создают необходимый контекст для их восприятия.
Все письма о. Павел посылал по двум адресам – жене и маме (Анне Михайловне: Загорск «б. Сергиев» Московской обл., Пионерская, 19; Ольге Павловне – в Москву: Плющиха, угол Долгого пер. и Новоконюшенного, д. 12, кв. 7). Но каждое письмо было обращено сразу к нескольким адресатам – письма располагались на листе полосами и по получении могли быть разрезаны на части. К периоду соловецкой ссылки о. Павел выработал систему нумерации писем – каждое «общее» письмо имело единый номер, дату. Это было необходимо для ориентации в обстоятельствах работы лагерной почты – письма могли пропадать, задерживаться. По просьбе о. Павла четко нумеровали ответные письма и члены семьи. Поскольку в данном издании части писем разошлись по разделам, то в подзаголовках дается курсивом дата написания письма, а также указывается место его написания.
Примечания к письмам даются в тексте, после каждого письма. В примечания включены также фрагменты писем Романа Николаевича Литвинова, солагерника о. Павла по Соловкам, жене Варваре Сергеевне, многие из которых публикуются впервые. Эти письма дополняют картину лагерного быта, водорослевого производства, которое Флоренский и Литвинов разрабатывали на Соловках. При подготовке книги использованы также письма другого соузника П.А. Флоренского Николая Яковлевича Брянцева.
Текст писем печатается по их полному изданию в 4-м томе «Сочинений в 4-х томах». М., 1998; «Завещание», а также фрагменты воспоминаний о. Павла Флоренского, включенные в примечания, – по книге: Священник Павел Флоренский. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М, 1992. В ссылках на книгу в примечаниях ее название дается сокращенно: «Детям моим», с указанием страницы. Из этих же книг почерпнуты справочные сведения, собранные A.C. Трубачевым (ныне игуменом Андроником). При составлении примечаний использовалась также книга В.И. Оноприенко «Флоренские» (М., 2000).
Для удобства читателей сведения об адресатах писем – членах семьи – не вошли в примечания, но даны в конце книги, перед именным указателем.
Описание: маленький
Происхождение: Латинское
Павел – добрый и отзывчивый ребенок. Он с большим желанием будет помогать матери ухаживать за младшим братом или сестренкой. Никогда не нарушит запретов взрослых и будет убеждать своих друзей не переступать рамки дозволенного.
С возрастом у Павла еще больше проявится способность к сопереживанию, сочувствию. Люди смогут ему доверить свои тайны.
Павел склонен пофилософствовать и нередко профессию выбирает соответственно своему спокойному характеру. Коллеги по работе будут ценить в Павле трудолюбие, надежность и способность в любой момент прийти на выручку товарищу. Выполняет свою работу так, что ни подгонять, ни заставлять его не надо. Павел всегда воспользуется возможностью заработать дополнительные деньги, но только если это не потребует от него нарушения размеренного уклада жизни.
В характере Павла нет ничего слишком яркого и выдающегося, и отношения с женщиной у него, как правило, ровные и теплые. Он не способен испытывать страстные и бурные чувства. Оказывает помощь жене по дому, большое внимание уделяет воспитанию детей. Предпочитает принимать гостей у себя, чем ходить самому в гости. Пьет Павел в меру, за столом не проявляет сильных эмоций.
Вглядись в явление - и увидишь, что оно есть шелуха другого, глубже его лежащего.
Диалектика не есть ни начало, ни конец; по существу своему она середина, - является путем.
Культура - это та веревка, которую можно бросить утопающему и которой можно удушить своего соседа. Развитие культуры идет столь же на пользу добра, сколько и на пользу зла. Растет кротость - растет и жестокость, растет альтруизм, но растет и эгоизм. Дело не происходит так, чтобы с увеличением добра уменьшалось зло; скорее так, как при развитии электричества: всякое появление положительного электричества идет параллельно с появлением отрицательного. Поэтому борьба между добром и злом не угасает, а обостряется; она и не может кончиться и не может, по-видимому, не кончиться.
Павла Флоренского очень занимали имена. Исследованию философии имени он посвятил книгу «Имена». Особенно подробно в этой книге он рассматривает качества, заложенные в именах Александр и Александра, Алексей, Анна, Василий, София, Владимир, Ольга, Константин, Елена, Николай, Екатерина, Дмитрий, Варвара, Павел, Людмила, Вера, Михаил.
В письме из Соловецкого лагеря в 1936 году, за год до расстрела, Флоренский пишет:
«Имя само по себе не дает хорошего или плохого человека, оно – лишь музыкальная форма, по которой можно написать произведение и плохое и хорошее… Положительное имя, т.е. без внутренних надломов и осложнений, но зато и без вдохновения, Андрей. Горячее имя, с темпераментом и некоторой элементарностью, Петр. Из коротких имен, на границе с благою простотою, Иван. Извилистое и диалектичное, с соответственными противоречиями и динамикой – Павел. Тоже по-своему сложное, но с уклоном к вычурности и искусственному, бескровному подходу к жизни, завивающееся около случайных явлений, - Федор. Огненное по возможности и очень духовное имя по своей природе, но могущее в неподходящих условиях давать тяжеловесность и неуклюжесть (как рыба на суше или, точнее, как намокшая птица), - Михаил. Александр – самое гармоничное имя, имя великих людей, но становящееся претензией, если нет сил наполнить ее надлежащим содержанием. Алексей – близко к Ивану, но с хитрецой, несколько себе на уме. Приятное имя, но не из высших – Роман. Георгий даст активность, в лучшем случае объективно направленную на высшие цели, в худшем – на устройство собственных жизненных дел; Николай – тоже активность, но несколько элементарно устремленную; имя хорошее в отношении помощи окружающим, так сказать, помощи ближайшей. Сергей – имя тонкое, но несколько хрупкое, без стержня, и Сергею требуется какая-то парность, без этого он не может развить полноту своих энергий.
… Женских имен вообще мало. Лучшее, конечно, - Мария, самое женственное, равновесное и внутренне гармоничное, доброе. На втором месте стоит Анна, тоже очень хорошее, но с неуравновешенностью, преобладанием эмоций над умом. Юлия – имя капризное и взбалмошное, с ним очень трудно. Елена – неплохо, но с хитрецой… Наталия – честное имя, но жизнь трудна. Варвара – взбалмошное благородство, демонстративное великодушие, преувеличенная прямота, жизнь Варвары трудна по собственной вине. Нина – легкое имя, женственное, слегка легкомысленное, т.е. скорее неглубокое. Пелагея – кроткое имя. В Дарье распорядительность, не совсем женственное. В Валентине – мужские черты, к женщине очень не идущие. Прасковья – внутренняя строгость, имя хорошее, но скорее монашеское. София – распорядительность, организационные способности и в связи с эти привычка стоять над другими, окружающими. Вера – имя трагическое, с порывами к самопожертвованию, но обычно ненужному, выдуманному из разгоряченного воображения. Ну, всех имен не переберешь. Для мальчика, если не иметь в виду каких-либо специальных условий и желаний, я остановился бы на Михаиле, или Петре, или Иване. Для девочки на Марии, Софии или Анне. Да, еще из мужских имен доброкачественное Андриан, спокойное и солидное имя, без надломов, но неглубокое. При выборе трудность в решении вопроса, чего хотеть: сравнительно спокойного, ровного существования, но без внутреннего блеска, или рисковать на глубину и возможную силу, но с возможными срывами и неудачами.»
25 ноября 1937 года Павел Флоренский был приговорен к высшей мере наказания и через две недели, 8 декабря, его расстреляли.
Источник: Язычество славян
Бажен - желанное дитя, желанный. Тоже значение имеют имена: Бажай, Бажан. От этих имен возникли фамилии: Бажанов, Баженов, Бажутин.
Бажена - женская форма имени Бажен.
Белослав - От БЕЛ - белый, белеть и СЛАВ - славить. Сокращенные имена: Беляй, Белян. От этих имен возникли фамилии: Белов, Белышев, Беляев.
Белослава - женская форма имени Белослав. Сокращенное имя: Беляна
Беримир - заботящийся о мире.
Берислав - берущий славу, заботящийся о славе.
Берислава - женская форма имени Берислав.
Благослав - прославляющий доброту.
Благослава - женская форма имени Благослав. Сокращенные имена: Блага, Благана, Благина.
Блуд - распутный, непутевый. Одно из "отрицательных" имен. От этого имени возникла фамилия: Блудов. Историческая личность: Блуд - воевода Ярополка Святославича.
Богдан - ребенок данный Богом. Тоже значение имеет имя: Божко. От этих имен возникли фамилии: Богданин, Богданов, Богдашкин, Божков.
Богдана - женская форма имени Богдан. Сокращенное имя: Божена.
Боголюб - любящий Бога. От этого имени возникла фамилия: Боголюбов.
Богомил - милый Богу. Тоже значение имеет имя: Богумил.
Божидар - подаренный Богом.
Божидара - женская форма имени Божидар.
Болеслав - прославленный. Историческая личность: Болеслав I - польский король.
Болеслава - женская форма имени Болеслав.
Боримир - борец за мир, миротворец.
Борислав - борец за славу. Сокращенные имена: Борис, Боря. От этих имен возникли фамилии: Борин, Борискин, Борисов, Борисихин, Боричев, Борищев. Историческая личность: Борис Всеславич Полоцкий - князь Полоцкий, родоначальник Друцких князей.
Борислава - женская форма имени Борислав.
Борщ - одно из персонифицированных имен растительного мира. В дословоном переводе: Борщ - ботва растений. От этого имени произошла фамилия Борщев.
Боян - сказатель. Имя образовалось от глагола: баять - говорить, рассказывать, воспевать. Тоже значение имеют имена: Баиан, Баян. От этих имен произошла фамилия: Баянов. Легендарная личность: песнотворец - Боян.
Бояна - женская форма имени Боян.
Братислав - От БРАТИ - бороться и СЛАВ - славить.
Братислава - женская форма имени Братислав.
Бронислав - защитник славы, оберегающий славу. Тоже значение имеет имя: Бранислав. Сокращенное имя: Броня.
Бронислава - женская форма имени Бронислав.
Брячислав - от БРЯЧИ - бряцать и СЛАВ - славить Историческая личность: Брячислав Изяславич - князь Полоцкий.
Будимир - миротворец. От этого имени произошли фамилии: Будилов, Будищев.
Велимир - большой мир.
Велимира - женская форма имени Велимир.
Велимудр - многознающий.
Велислав - большая слава, наиславнейший.
Велислава - женская форма имени Велислав. Сокращенные имена: Вела, Велика, Величка.
Венцеслав - посвящающий славе, увенчанный славой.
Венцеслава - женская форма имени Венцеслав.
Вера - вера, верная.
Веселин - веселый, жизнерадостный.
Веселина - женская форма имени Веселин. Тоже значение имеет имя: Весела.
Владимир - владеющий миром. Тоже значение имеет имя: Володимер. От этого имени произошли фамилии: Владимиров, Владимирский, Володимеров, Володин, Володичев. Историческая личность: Владимир I Святославич Красное Солнышко - князь Новгородский, великий князь Киевский.
Владимира - женская форма имени Владимир.
Владислав - владеющий славой.
Тоже значение имеет имя: Володислав. Сокращенное имя: Влад. Историческая личность: Володислав - сын Игоря Рюриковича.
Владислава - женская форма имени Владислав. Сокращенное имя: Влада.
Воислав - славный воин. Сокращенные имена: Воило, Воин. От этих имен произошли фамилии: Воейков, Войников, Воинов. Историческая личность: Воин Васильевич - из рода Ярославских князей.
Воислава - женская форма имени Воислав.
Волк - одно из персонифицированных имен животного мира. От этого имени произошла фамилия: Волков.
Ворон - одно из персонифицированных имен животного мира. От этого имени произошли фамилии: Воронихин, Воронов.
Воротислав - возвращающий славу.
Всеволод - властелин народа, всем владеющий. От этого имени произошли фамилии: Всеволодов, Всеволожский. Историческая личность: Всеволод I Ярославич - князь Переяславский, Черниговский, великий князь Киевский.
Всемил - всеми любимый.
Всемила - женская форма имени Всемил.
Всеслав - всеславящий, знаменитый. Тоже значение имеет имя: Сеслав. От этого имени произошла фамилия: Сеславин.
Историческая личность: Всеслав Брячиславич Полоцкий - князь Полоцкий, великий князь Киевский.
Всеслава - женская форма имени Всеслав.
Вторак - второй сын в семье. Тоже значение имеют имена: Второй, Вторуша. От этих имен произошли фамилии: Второв, Вторушин.
Вячеслав - наиславнейший, самый славный. Тоже значение имеет имя: Вацслав, Вышеслав. От этих имен произошли фамилии: Вышеславцев, Вячеславлев, Вячеславов. Историческая личность: Вячеслав Владимирович - князь Смоленский, Туровский, Переяславский, Вышгородский, великий князь Киевский.
Вячко - легендарная личность: Вячко - прародитель вятичей.
Годослав - Тоже значение имеет имя: Годлав. Историческая личность: Годослав - князь бодричей-рарогов.
Голуба - кроткая. От этого имени произошли фамилии: Голубин, Голубушкин
Горазд - искусный, способный. От этого имени произошла фамилия Гораздов.
Горислав - пламенный, горящий в славе.
Горислава - женская форма имени Горислав.
Горыня - подобный горе, громадный, несокрушимый. Легендарная личность: богатырь - Горыня.
Гостемил - милый другому (гостю). От этого имени произошла фамилия: Гостемилов.
Гостомысл - думающий о другом (госте). Историческая личность: Гостомысл - князь Новгородский.
Градимир - хранящий мир.
Градислав - охранящий славу.
Градислава - женская форма имени Градислав.
Гранислав - улучшающий славу.
Гранислава - женская форма имени Гранислав.
Гремислав - прославленный.
Гудислав - прославленный музыкант, трубящий славу. Сокращенное имя: Гудим. От этих имен произошла фамилия: Гудимов.
Дарен - подаренный.
Дарена - женская форма имени Дарен. Тоже значение имеют имена: Дарина, Дара.
Девятко - девятый сын в семье. От этого имени произошли фамилии: Девяткин, Девятков, Девятов. Доброгнева
Добролюб - добрый и любящий. От этого имени произошла фамилия: Добролюбов.
Добромил - добрый и милый.
Добромила - женская форма имени Добромил.
Добромир - добрый и мирный. Сокращенные имена: Добрыня, Добрыша. От этих имен произошли фамилии: Добрынин, Добрышин. Легендарная личность: богатырь - Добрыня.
Добромира - женская форма имени Добромир. Добромысл - добрый и разумный. От этого имени произошла фамилия: Добромыслов.
Доброслав - прославляющий доброту.
Доброслава - женская форма имени Доброслав.
Домаслав - прославляющий родню. Сокращенное имя: Домаш - свой, родной. От этого имени произошла фамилия: Домашов.
Драгомир - дороже мира.
Драгомира - женская форма имени Драгомир.
Дубыня - подобный дубу, несокрушимый.Легендарная личность: богатырь - Дубыня.
Дружина - товарищ.
Тоже значение имеет нарицательное имя: Друг. От этих имен произошли фамилии: Дружинин, Другов, Друнин.
Ерш - одно из персонифицированных имен животного мира. От этого имени произошла фамилия: Ершов.
Жаворонок - одно из персонифицированных имен животного мира. От этого имени произошла фамилия: Жаворонков.
Ждан - долгожданное дитя.От этого имени произошла фамилия: Жданов.
Ждана - женская форма имени Ждан.
Жизномир - живущий в мире.
Заяц - одно из персонифицированный имен животного мира. От этого имени произошла фамилия: Зайцев.
Звенислава - оглашающая о славе.
Зима - суровый, беспощадный. От этого имени произошла фамилия: Зимин. Легендарная личность: атаман Зима из войска Разина.
Златомир - золотой мир.
Златоцвета - золотоцветная. Сокращенное имя: Злата.
Злоба - одно из "отрицательных" имен. От этого имени произошли фамилии: Злобин, Зловидов, Злыднев.
Изяслав - взявший славу. Историческая личность: Изяслав Владимирович - князь Полоцкий, родоначальник Полоцких князей.
Искрен - искренний. Тоже значение имеет имя: Искро.
Искра - женская форма имени Искрен.
Истислав - славящий истину.
Истома - томимый (возможно связано с тяжелыми родами). От этого имени произошли фамилии: Истомин, Истомов.
Казимир - показывающий мир.
Казимира - женская форма имени Казимир.
Кощей - худой, костлявый. От этого имени произошли фамилии: Кощеев, Кащенко.
Красимир - прекрасный и мирный
Красимира - женская форма имени Красимир. Сокращенное имя: Краса.
Крив - одно из "отрицательных" имен. От этого имен произошла фамилия: Кривов.
Лада - любимая, милая. Имя славянской Богини любви, красоты и брака.
Ладимир - ладящий миром.
Ладислав - cлавящий Ладу (любовь).
Лебедь - персонифицированное имя животного мира. Тоже значение имеет имя: Лыбедь. От этого имени произошла фамилия - Лебедев. Легендарная личность: Лыбедь - сестра основателей города Киев.
Лучезар - светящий луч.
Любим - любимый. От этого имени произошла фамилия: Любимов.
Любовь - любимая. Тоже значение имеет имя: Любава. От этих имен произошли фамилии: Любавин, Любимцев, Любавин, Любин, Любушин, Любимин.
Любомила - любимая, милая.
Любомир - любящий мир.
Любомира - женская форма имени Любомир.
Любомысл - любящия размышлять.
Любослав - любящий славу.
Людмил - милый людям.
Людмила - женская форма имени Людмил. Историческая личность: Людмила - чешская княгиня.
Мал - маленький, младший. Тоже значение имеет имя: Малой, Младен. От этих имен произошли фамилии: Малеев, Маленков, Мальцов, Малышев. Историческая личность: Мал - древлянский князь.
Малуша - женская форма имени Мал. Тоже значение имеет имя: Млада. От этих имен произошла фамилия: Малушин. Историческая личность: Малуша - жена Сятослава Игоревича, мать Владимира Святославича.
Мечислав - прославляющий меч.
Милан - милый. Тоже значение имеет имя: Милен. От этих имени произошли фамилии: Миланов, Миленов.
Милана - женская форма имени Милан. Тоже значение имеют имена: Милава, Милада, Милена, Милица, Умила. От этих имен произошла фамилия: Милавин. Историческая личность: Умила - дочь Гостомысла.
Милован - ласкающий, заботливый.
Милорад - милый и радостный. От этого имени произошла фамилия: Милорадович.
Милослав - мило славящий. Сокращенное имя: Милонег.
Милослава - женская форма имени Милослав.
Миролюб - миролюбивый. От этого имени произошла фамилия: Миролюбов.
Мирослав - прославляющий мир.
Мирослава - женская форма имени Мирослав.
Молчан - неразговорчивый, молчаливый. От этого имени произошла фамилия: Молчанов.
Мстислав - славящий месть. Историческая личность: Мстислав Владимирович - князь Тмутораканский, великий князь Киевский.
Мстислава - женская форма имени Мстислав.
Надежда - надежда. Тоже значение имеет имя: Надежа.
Невзор - одно из "отрицательных" имен. От этого имени произошла фамилия Невзоров.
Некрас - одно из "отрицательных" имен. От этого имени произошла фамилия: Некрасов.
Некраса - женская форма имени Некрас.
Орел - одно из персонифицированных имен животного мира. От этого имени произошла фамилия: Орлов.
Осьмой - восьмой ребенок в семье. Тоже значение имеет имя: Осьмуша. От этих имен произошли фамилии: Османов, Осьмеркин, Осьмов.
Передслава - Тоже значение имеет имя Предслава. Историческая личность: Предслава - жена Святослава Игоревича, мать Ярополка Святославича.
Пересвет - очень светлый. Историческая личность: Пересвет - воин Куликовской битвы.
Путимир - разумный и мирный
Путислав - славящий разумно. Тоже значение имеет имя: Путята. От этих имен произошли фамилии: Путилов, Путилин, Путин, Путятин. Историческая личность: Путята - киевский воевода.
Радигост - заботящийся о другом (госте).
Радимир - заботящийся о мире. Тоже значение имеет имя: Радомир. Сокращенное имя: Радим. От этих имен произошли фамилии: Радилов, Радимов, Радищев. Легендарная личность: Радим - прародитель радимичей.
Радимира - женская форма имени Радимир. Тоже значение имеет имя: Радомира.
Радислав - заботящийся о славе. Тоже значение имеет имя: Радослав.
Радислава - женская форма имнеи Радислав.
Радмила - заботливая и милая.
Радосвета - освящающая радостью. Радость - радость, счастье. Тоже значение имеет имя: Рада.
Разумник - рассудительный, разумный. От этого имени произошла фамилия: Разин. Историческая личность: Разумник - ученик Кирилла и Мефодия.
Ратибор - защитник.
Ратмир - защитник мира.
Родислав - прославляющий род.
Ростислав - возрастающая слава. Историческая личность: Ростислав Владимирович - князь Ростовский, Владимиро-Волынский; Тмутараканский; Родоначальник князей Галицких и Волынских.
Ростислава - женская форма имени Ростислав.
Светислав - прославляющий свет. Тоже значение имеет имя: Светослав.
Светислава - женская форма имени Светислав.
Светлан - светлый, чистый душой.
Светлана - женская форма имени Светлан.
Световид - видящий свет, прозорливый. Тоже значение имеет имя: Свентовид. Имя западнославянского Бога.
Светозар - озаряющий светом.
Светозара - женская форма имени Светозар. Тоже значение имеет имя: Светлозара.
Святогор - несокрушимая святость. Легендарная личность: Святогор - былинный богатырь.
Святополк - предводитель священного войска. Историческая личность: Святополк I Ярополкович - великий князь Киевский.
Святослав - священная слава. Сокращенное имя: Святоша. Историческая личность: Святослав I Игоревич - князь Новгородский и великий князь Киевский.
Святослава - женская форма имени Святослав.
Славомир - мирнославящий.
Соловей - персонифицированное имя животного мира. От этого имени произошли фамилии: Соловей, Соловьев. Легендарная личность: Соловей Будимирович - герой из былин.
Сом - персонифицированное имя животного мира.
Снежана - беловолосая, холодная.
Станимир - устанавливающий мир.
Станимира - женская форма имени Станимир.
Станислав - устанавливающий славу. От этого имени произошла фамилия: Станищев. Историческая личность: Станислав Владимирович - князь Смоленский.
Станислава - женская форма имени Станислав.
Стоян - крепкий, несгибаемый.
Твердимир - от ТВЕРД - твердый и МИР - мирный,мир.
Твердислав - от ТВЕРД - твердый и СЛАВ - славить. От этого имени произошли фамилии: Твердилов, Твердиславов, Твердиславлев.
Творимир - создающий мир.
Тихомир - тихий и мирный. От этого имени произошла фамилия: Тихомиров.
Тихомира - женская форма имени Тихомир.
Тур - персонифицированное имя животного мира. Легендарная личность: Тур - основатель города Туров.
Храбр - храбрый.
Часлав - чающий славы.
Часлава - женская форма имени Часлав. Тоже значение имеет имя: Чеслава.
Чернава - темноволосая, смуглая. Тоже значение имеет имя: Чернавка. От этих имен произошли фамилии: Чернавин, Чернавкин.
Щука - персонифицированное имя животного мира.
Ярило - солнце.
Ярило - Бог плодов в виде солнца. От этого имени произошла фамилия: Ярилин.
Яромир - солнечный мир.
Ярополк - предводитель солнечного войска. Историческая личность: Ярополк I Святославич - великий князь Киевский.
Ярослав - славящий Ярилу. От этого имени произошла фамилия: Ярославов. Историческая личность: Ярослав I Владимирович - князь Ростовский, князь Новгородский, великий князь Киевский.
Ярослава - женская форма имени Ярослав.
I. "...Мне очень неприятно повторять столько варварских имен, но необыкновенные истории, - так предваряет одну из таких историй рассказчик в "Виколо Ди Мадама Лукреция" у Проспера Мериме, - но необыкновенные истории случаются всегда только с людьми, чьи имена произносятся трудно".
Мериме - не единственный писатель, которому звук имени и вообще словесный облик имени открывает далекие последствия в судьбе носящего это имя. Можно было бы привести множество историко-литературных свидетельств о небезразличности писателю имен выводимых им лиц. Напоминать ли, как за парадным обедом побледнел и почувствовал себя дурно Флобер при рассказе Эмиля Золя о задуманном романе, действующие лица которого должны были носить имена Бювара и Пекюшэ? Ведь он, кажется не дождавшись конца обеда, отвел Золя в сторону и, задыхаясь от волнения, стал буквально умолять его уступить ему эти имена, потому что без них он не может написать своего романа; они попали, как известно, и в заглавие его. Золя оказал это одолжение. Но это было именно одолжение, и сам Золя был далеко не безразличен к именам, даже до неприятностей, потому что нередко облюбовывал для "крещения" своих действующих лиц действительные имена и фамилии из адрес-календаря; естественно, полученная так известность не могла нравиться собственникам этих имен.
Третий из этой же плеяды натуралистов, по-видимому далеких от высокой оценки имен, на самом деле тоже считался с выбором имени. Разумею Бальзака. Когда он создавал действующее лицо, то был озабочен, чтобы имя подходило к герою, "как десна к зубу, как ноготь к пальцу". Раз он долго ломал голову над именем, как вдруг ему подвернулось имя "Маркa". "Больше мне ничего не нужно, моего героя будут звать Маркa - в этом слове слышится и философ, и писатель, и непризнанный поэт, и великий политик - все. Я теперь придам его имени Z - это прибавит ему огонек, искру".
Иногда формирование типа около имени происходит не вполне сознательно, и поэт, опираясь на интуитивно добытое им имя, сам не вполне знает, как дорого оно ему. Лишь при необходимости расстаться с ним обнаружилась бы существенная необходимость этого имени, как средоточия и сердца всей вещи.
Но тем не менее не следует преувеличивать эту несознательность поэта: она не правило. Во многих случаях вдохновение знает, что делает, - не только протекает с необходимостью, но и отдает себе отчет в своей необходимости. Это относится, может быть по преимуществу относится, - к именам. И писатели не раз отмечали в себе и других эту функцию имени - как скрепляющего свод замка.
"Более всего восхищает и поражает меня у Бомарше то, что ум его, развертывая столько бесстыдства, сохранил вместе с тем столько грации. Признаюсь, - говорит В. Гюго, - меня собственно привлекает больше его грация, чем его бесстыдство, хотя последнее, опираясь на первые вольности надвигающейся революции, приближается порой к грозному, величавому бесстыдству гения... Хотя в бесстыдстве Бомарше много мощи и даже красоты, я все-таки предпочитаю его грацию. Другими словами: я восхищаюсь Фигаро, но люблю Сюзанну.
И прежде всего, как умно придумано это имя - Сюзанна! Как удачно оно выбрано! Я всегда был благодарен Бомарше за то, что он придумал это имя. Я нарочно употребляю тут это слово: придумал. Мы недостаточно обращаем внимания на то, что только гениальный поэт обладает способностью наделять свои творения именами, которые выражают их и походят на них. Имя должно быть образом. Поэт, который не знает этого, не знает ничего.
Итак, вернемся к Сюзанне. Сюзанна - нравится мне. Смотрите, как хорошо разлагается это имя. У него три видоизменения: Сюзанна, Сюзетта, Сюзон. Сюзанна - это красавица с лебединой шеей, с обнаженными руками, со сверкающими зубами (девушка или женщина - этого в точности нельзя сказать), с чертами субретки и вместе с тем - повелительницы - восхитительное создание, стоящее на пороге жизни! То смелая, то робкая, она заставляет краснеть графа и сама краснеет под взглядом пажа. Сюзетта - это хорошенькая шалунья, которая появляется и убегает, которая слушает и ждет и кивает головкой, как птичка, и раскрывает свою мысль, как цветок свою чашечку; это невеста в белой косынке, наивность, полная ума, полная любопытства. Сюзон - это доброе дитя с открытым взглядом и прямою речью; прекрасное дерзкое лицо, красивая обнаженная грудь; она не боится стариков, не боится мужчин, не боится даже отроков; она так весела, что догадываешься о том, сколько она выстрадала, и так равнодушна, что догадываешься о том, что она любила. У Сюзетты нет любовника; у Сюзанны - один любовник, а у Сюзон - два или - как знать? - быть может, и три. Сюзетта вздыхает, Сюзанна улыбается, Сюзон громко хохочет. Сюзетта очаровательна, Сюзанна обаятельна, Сюзон аппетитна. Сюзетта приближается к ангелу, Сюзон - к диаволу, Сюзанна находится между ними.
Как прекрасно это! Как красиво! Как глубоко! В этой женщине - три женщины, и в этих трех женщинах - вся женщина. Сюзанна нечто большее, чем действующее лицо драмы; это - трилогия.
Когда Бомарше-поэт хочет вызвать одну из этих трех женщин, изображенных в его творении, он прибегает к одному из этих трех имен, и смотря по тому, вызывает ли он Сюзетту, Сюзанну или Сюзон, красивая девушка преображается на глазах зрителей - точно по мановению палочки волшебника или под внезапным лучом света, и является под той окраской, которую желает придать ей поэт.
Вот что значит имя, удачно выбранное".
Всякий знает, в особенности по воспоминаниям детства, принудительность отложения целого круга мыслей и желаний около известного имени, нередко придуманного. Между прочим, о таком значении имен рассказывает по поводу своих детских фантазий Н. П. Гиляров-Платонов. "Не могу не остановиться на идиосинкразии, обнаружившейся во время моих фантастических полетов, - пишет он о своих детских годах. - Придумывая собственные имена, я облюбовывал преимущественно известные сочетания звуков. Таково было имя "Чольф"; его-то между прочим и нашел я изображенным на своей ученической тетрадке. Помню, что в большей части придумываемых имен повторялись эти звуки: либо ч, либо ль, либо ф. Раз я занялся усердно армянской историей: почему? Потому только, что мне понравилось в своем звукосочетании имя Арсак. Отсюда судьба Арсака и Арсакидов заинтересовала меня; внимательно несколько раз я перечитывал о них в словаре Плюшара; Арсакиды же повели меня и далее, к армянам и затем к грузинам. Случайным такое действие звуков не может быть, и я напоминаю о факте, полагаю, не безызвестном в типографиях: "у каждого писателя есть свои походные буквы". Для типографских касс в каждом языке есть свой общий закон, в силу которого одни буквы употребляются чаще, другие - реже. Исчислено даже довольно точно их арифметическое отношение; на нем основано количество, в котором отливаются буквы, сколько должно приготовить для каждой кассы употребительнейшего о и сколько мало употребительного щ. На том же основании самое помещение для букв разнится своей величиной в кассах. Шифрованное письмо любого языка на том же основании легко читается, если взяты вместо букв произвольные, но для каждой постоянные знаки. Тем не менее бывают писатели, ниспровергающие общий закон, по крайней мере вводящие значительные от него уклонения несоответственно частым повторениям известных букв. Набиравшие, например, покойного Михаила Петровича Погодина знали, что для статей его нужно запасаться особенным обилием буквы п. Были долготерпеливые, которые высчитывали количество слов, употребленных знаменитыми писателями, составляли для каждого словарь и находили возможным строить на этом выводы о существе дарования того и другого. Но есть, как оказывается, соотношение дарований не к составу словаря, а к составу самой азбуки. Почему-нибудь да любимы известные сочетания звуков; почему-нибудь к ним да прибегают охотнее ум и перо: явление заслуживает того, чтобы наука остановила на нем свое внимание".
II. Или вот Пушкин. Как отметил Вяч. Иванов, разбирая поэму о цыганах, "вся пламенная страстность полудикого народа, ее вольнолюбивой и роковой неукротимости" выражена Пушкиным в синтетическом типе Цыганки. Собственно этот тип раскрыт в Земфире; но духовная суть его у Пушкина связана с именем матери Земфиры: Мариула. Это "глубоко женственное и музыкальное имя" есть звуковая материя, из которой оформливается вся поэма - непосредственное явление стихии цыганства. "И стихи поэмы, предшествующие заключительному трагическому аккорду о всеобщей известности "роковых страстей" и о власти "судеб", от которых "защиты нет", опять воспроизводят, как мелодический лейтмотив, основные созвучия, пустынные, унылые, страстные:
В походах медленных любил
Их песен радостные гулы
И долго милой Мариулы
Я имя нежное твердил.
Эти звуки, полные и гулкие, как отголоски кочевий в покрытых седыми ковылями раздольях, грустные, как развеваемый по степи пепел безыменных древних селищ, или тех костров случайного становья, которые много лет спустя наводили на поэта сладкую тоску старинных воспоминаний, приближают нас к таинственной колыбели музыкального развития поэмы, обличают первое чисто звуковое заражение певца лирической стихией бродячей вольности, умеющей радостно дышать, дерзать, любя, даже до смерти, и покорствовать смиренномудро. Фонетика мелодического стихотворения обнаруживает как бы предпочтение гласного у, то глухого и задумчивого, и уходящего в былое и минувшее, то колоритно-дикого, то знойного и узывно-унылого; смуглая окраска этого звука или выдвигается в ритме, или усиливается оттенками окружающих его гласных сочетаний и аллитерациями согласных; и вся эта живопись звуков, смутно и бессознательно почувствованная современниками Пушкина, могущественно способствовала установлению их мнения об особенной магичности нового творения, изумившей даже тех, которые еще так недавно были упоены соловьиными трелями и фонтанными лепетами и всею влажною музыкой песни о садах Бахчисарая".
"Цыганы" есть поэма о Мариуле, иначе говоря, все произведение роскошно амплифицирует духовную сущность этого имени и может быть определяемо как аналитическое суждение, подлежащее коего - имя Мариула. Вот почему носительница его - не героиня поэмы: это сузило бы его значение и из подлежащего могло бы сделать одним из аналитических сказуемых, каковы, например, и Земфира, и Алеко, и другие. Мариула, - это имя, - служит у Пушкина особым разрезом мира, особым углом зрения на мир, и оно не только едино в себе, но и все собою пронизывает и определяет. Имеющему уши слышать - это имя само по себе раскрыло бы свою сущность, как подсказало оно Пушкину поэму о себе, и может сказать еще поэмы. Но и раскрываясь в поэме и поэмах, оно пребывает неисчерпанным, всегда богатым. Имя - новый высший род слова и никаким конечным числом слов и отдельных признаков не может быть развернуто сполна. Отдельные слова лишь направляют наше внимание к нему. Но как имя воплощено в звуке, то и духовная сущность его постигается преимущественно вчувствованием в звуковую его плоть. Этот-то звуковой комментарий имени Мариулы и содержится в "Цыганах".
Уж и начинается поэма со звуков: "Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют; - - - ночуют".
