Поведение животных представляет собой сочетание врожден­ных форм поведения и индивидуально приобретенного жизнен­ного опыта. Сложные поведенческие реакции, свойственные дан­ному виду животных и передающиеся по наследству, называются инстинктами. В основе инстинктов лежат комплексы безусловных рефлексов, реализующиеся в обычных условиях жизни в ответ на раздражения. Инстинкты являются продуктом естественного от­бора и направлены на сохранение и воспроизводство вида. Все вышеописанные биологические формы поведения - пищевые, половые, социальные и прочие - базируются на инстинктивной деятельности животных.

У лошадей, крупного и мелкого рогатого скота детеныши рож­даются настолько сформировавшимися, что уже в первые часы после рождения могут самостоятельно отыскать сосок молочной железы, сосать и двигаться вслед за матерью. У свиней новорож­денный молодняк не столь зрелый, имеет несформированную сис­тему теплорегуляции, однако и они рождаются с рефлексом соса­ния - одним из самых важных в первые дни жизни.

Также врожденным является поведение самок перед и во время родов. Сразу после родов самки часто беспокоятся, продолжитель­но облизывают детенышей. Рефлекс облизывания очень важен для новорожденного (массаж кожи, ее обсушивание, дезинфекция пу­повины лизоцимом слюны) и для матери. С остатками плодных вод на коже детеныша мать получает гормоны, стимулирующие отделение последа. Кроме того, во время облизывания она «запо­минает» запах и внешний вид своего детеныша и потом может его отыскать среди другого молодняка.

К врожденным формам поведения относятся нищий прими ление восторга, радости, дружелюбия, боязни, уничижи три страха, гнева, злобы и других чувств. Эмоции свойсик-имм ии-м видам животных. Так, собаки, лошади, коровы и другие ж шин ш.н плачут от боли или горя; у всех домашних животных чувство |>нлм ста сопровождается типичными двигательными реакциями, и кие нением голоса, мимикой.

У стадных животных чувство страха, испуга проявляется часто в форме паники («стампед» - паника у лошадей, безотчетный страх, ужас - например, во время пожара).

Приобретенные, т. е. индивидуальные формы поведения скла­дываются из обучения и мышления. Обучение - это форми­рование поведения животных в процессе индивидуального разви­тия с первых дней жизни. Основная роль здесь принадлежит ок­ружающей среде. В процессе обучения на базе врожденных ин­стинктов у животных возникают и закрепляются новые - услов­ные рефлексы. Например, при боксовом содержании у телят вырабатываются условные пищевые рефлексы на звук и внеш­ний вид тракторного агрегата, развозящего корм. Уже при пер­вых звуках мотора телята начинают беспокоиться, выстраиваются вдоль кормушки, начинается заметная саливация. Для врача долж­но быть интересно, что к месту раздачи корма первыми встают здоровые телята более высоких рангов, а больные, ослабленные и низших рангов оттеснены.

Условные рефлексы сохраняются в течение всей последующей жизни животного, но могут затормаживаться и исчезать навсегда, когда пропадает в них необходимость.

Иногда у животных вырабатываются не полезные, а вредные рефлексы. К этому может привести, например, неправильное обра­щение (побои, грубый окрик, причинение боли), особенно во вре­мя кормления или доения. В таких случаях у молочных коров, на­пример, затормаживаются пищевые, половые, лактационные ре­флексы и снижается продуктивность. Спокойное, доброжелатель­ное отношение к животному предотвращает эти явления.

В обучении животных важное место занимают импринтинг (запечатление) и подражание. Импринтинг, или запечатление, запо­минание окружающих предметов и обстановки, - это одна из форм ранней памяти. Детеныши запоминают мать, неподвижные пред­меты вокруг логова или гнезда, место обитания. Многие животные инстинктивно перемещаются за движущимся предметом (утята, гу­сята и цыплята обычно следуют стайкой или цепочкой за матерью; если вместо матери перед ними идет человек - они его «запечатле­вают» и двигаются за ним, как за матерью). Также и родители «за­поминают» своих детенышей и отличают их от чужих.

У некоторых видов животных импринтинг по отношению к де­тенышам не столь силен, и они «принимают на воспитание» чу­жих, но раз запомнив, покормив и облизав, они уже считают их

Своими. На этом основано выращивание группы телят или же­ребят под контролем одной коровы-кормилицы или кобылы. Им-принтинг проявляется также у кошек, сук и птиц, когда они вмес­те со своими детенышами выкармливают, защищают и обучают «подкидышей».

Большое значение имеет импринтинг в формировании группо­вого поведения: каждое животное в группе запоминает других жи­вотных и их социальный ранг, что приводит к спокойному, бес­конфликтному поведению.

Таким образом, в импринтинге сливаются врожденные формы поведения и индивидуально приобретенные условные реакции.

Подражание является другой формой обучения. Подражая ма­тери или другим животным, молодняк обучается выбирать и при­нимать корм, правилам поведения внутри группы. Обучению спо­собствует игровая форма поведения. В играх со сверстниками или взрослыми животными отрабатываются элементы взрослого пове­дения - охоты, нападения, защиты.

Подражать могут и взрослые животные. Так, во время пожара в конюшне лошади легко поддаются панике и скучиваются, не же­лая выходить из помещения. В таких случаях стараются вывести из огня самую спокойную лошадь, и остальные, подражая, следу­ют за ней. Дрессировка собак проходит более эффективно на пло­щадке, когда собаки имеют возможность наблюдать за поведением других животных и подражать им. Домашние животные часто под­ражают человеку.

Иногда подражание приводит к вредным привычкам. Приме­ром может быть извращенный рефлекс сосания, когда коровы вы­сасывают молоко у себя или у других коров. Такая порочная при­вычка быстро распространяется среди животных, и борьба с ней безрезультатна, поэтому корову, у которой проявился такой по­рок, следует сразу же изолировать.

Итак, импринтинг и подражание приводят к развитию но­вых рефлекторных реакций и сложных форм поведения на ос­новании уже собственного опыта. Однако не всегда, анализируя поведение животных, можно объяснить его обучением или под­ражанием другим животным и закрепленными условными реф­лексами.

Животным свойственно и мышление, проявляющееся в форме инсайта (озарение) и элементарной рассудочной деятель­ности. Инсайт - проявление у животных определенной реакции без предварительных проб и ошибок, и это уже не условный ре­флекс. Животное начинает понимать отношения между стимула­ми или событиями и у него внезапно возникает новая реакция. Первоначально реакции типа инсайта были описаны у человеко­образных обезьян, когда шимпанзе, чтобы достать высоко подве­шенный банан, составляли пирамиду из ящиков и залезали на нее

или же использовали палки как орудия труда. Хозяева домашних животных могут привести очень много примеров, когда их питом­цы внезапно решали какую-то задачу. Так, одна овчарка утром забросила сапог в кровать хозяина, чтобы он вывел ее из дома, очевидно, уловив причинно-следственную связь.

Очень часто в результате инсайта у животного с одного раза закрепляется условный рефлекс. Так, лошади умеют отвязываться, распуская узел повода, которым они привязаны к коновязи, а со­баки - приносить хозяевам домашние тапочки.

Физиологические механизмы инсайта объяснить довольно трудно, так как не всегда ясно, чем именно такой процесс отли­чается от научения или подражания. Однако большинство зоо­психологов признают, что инсайт включает в себя элементы мышления, так как животные выявляют причинно-следственные отношения между предметами и явлениями, используя их в до­стижении своей цели.

Еще менее изучена элементарная рассудочная деятельность животных, в наличии которой уже никто из физиологов или зоопсихологов не сомневается и не пытается объяснить все многообразные формы поведения лишь комплек­сами инстинктов и условных рефлексов. Животные улавливают простейшие эмпирические законы, т.е. выведенные из собст­венного опыта, связывающие предметы и явления окружаю­щей среды, и способны оперировать ими при построении сво­его поведения.

В основе рассудочной деятельности лежит способность от­дельных нейронов мозга избирательно реагировать на раздражи­тели в зависимости от их свойств и расположения в простран­стве. Для реализации рассудочной деятельности необходим из­быток нейронов в мозге для восприятия всех многообразных деталей окружающей среды, а также хорошо развитые взаимо­связи между ними, т. е. сложная система синаптических контак­тов между нейронами.

Любой по сложности рассудочный акт складывается из следую­щих этапов:

1. Восприятие информации, являющееся функцией анализато­ров. Центральный аппарат восприятия заложен в сенсорных отде­лах коры больших полушарий. Сбор информации обо всех прояв­лениях окружающей среды и отдельных раздражителей называет­ся аналитической функцией мозга.

2. Отбор наиболее существенной информации, необходимой для принятия решения определенной задачи, - синтетическая функ­ция мозга. В этих процессах участвуют эмоции, посредством кото­рых оценивается биологическая значимость раздражителей и са­мого поведения. Проводится объединение отдельных нейронов в функциональные структуры, обеспечивающие аналитико-синте-тическую деятельность мозга.

3. В процессе синтеза принимается решение к выполнению биологически адекватного поведенческого акта в данной обста­новке (ситуации).

Таким образом, мышление животных опирается на аналитико-синтетическую интерпретацию корой больших полушарий голов­ного мозга внешних воздействий, биологических потребностей и условно-рефлекторной деятельности. Конкретное мышление дает возможность животным использовать собственный жизненный опыт для изучения конкретной ситуации и отражения ее в своем поведении.

Уже с момента рождения у животных развивается сознание, т. е, восприятие текущих событий окружающей действительности, что является основным компонентом его поведения, направлен­ного на выживание. Однако для принятия правильного решения животное должно иметь информацию и о своем месте в среде оби­тания на основе индивидуального опыта.

Итак, поведение животных строится на базе трех основных ком­понентов высшей нервной деятельности - инстинктах, обучаемос­ти и рассудке. В зависимости от преобладания каждого из них мож­но условно охарактеризовать ту или иную форму поведения как ин­стинктивную, условно-рефлекторную или рассудочную.

И.П. Павлов за основу своей классификации поведения взял биологические потребности, на реализацию которых направлено пове­дение. Он выделял (инстинкт рассматривается как генетически закрепленная, выработанная в процессе развития вида комбинация безусловных безусловных рефлексов):

1) индивидуальные инстинкты – пищевой, агрессивный, активно-оборонительный и пассивно-оборонительный, рефлекс свободы, исследовательский рефлекс, рефлекс игры;

2) видовые инстинкты – половой и родительский.

Поведенческие реакции человека могут быть вызваны (причины) :

1. Воздействием на организм физиологически значимых раздра­жителей из внешней или внутренней среды (безусловные и условные раздражители).

2. Возникновением потребностей (или формированием доминант­ного состояния определенного нервного центра).

Согласно И.П. Павлову, потребность – это фундамент поведения и психики, детерминанта поведения, или рефлекс цели, «слепая сила», побуждающая организм к определенному поведению.

Классификация потребностей П.В. Симонова .

1) биологические или витальные потребности, направленные на сохранение целостности ор­ганизма и вида (потребности в еде, питье, во сне и т.д.);

2) со­циальные (или зоосоциальные) потребности, в том числе потребность чело­века принадлежать к определенной группе и следовать поведенчес­ким, нравственным и эстетическим нормам общества;

3) идеальные потребности, или потребности познания и творчества, включая потреб­ность человека в познании мира и своего места в нем, в познании смысла жизни, потребность в новой информации, потребность в воо­руженности знаниями.

А. Маслоу различал следующие виды потребностей (и их иерархию) (популярны на западе).

1). Физиологические потребности. 2). Потребность в безопасности 3). Потребность любить и принадлежать кому-то. 4). Потребность в самоуважении. 5). Потребность в самореализации.

Мотива­ция (по Котляру) – это эмоционально окрашенное состояние, возникающее на осно­ве определенной потребности и формирующее поведение, направленное на удовлетворение данной потребности. Классифицируются на – биологические (по др. низшие, витальные), социальные и идеальные (высшие), патологические (потребности в никотине, наркотиках, алкоголе).

В любой мотивации выделяют две составляющие: энергетическую (отражает меру напряжения потребности) и направляющую (специфика или семантическое содержание) потребности.

Для любой мотивации характерно две фазы : фаза детекции появ­ления потребности и фаза запуска и реализации специализированного целенаправленного поведения в отношении тех внешних объектов, которые способны удовлетворить данную потребность. Первая фаза инициирует вторую.

Физиологические процессы, происходящие при формировании мотиваций:

1. Активация двигательной системы (увеличивается двигательная активность).

2. Повышение тонуса симпатической нервной системы (за счет импульсов, идущих от лимбической системы к гипоталамусу и грудному отделу спинного мозга) (повышение АД, притока крови к мышцам и т.д).

3. Рост активности афферентных систем, что выражается в снижении сен­сорных порогов, в усилении ориентировочных реакций.

4. Рост поисковой активности (вторая фаза мотивации), которая носит целенаправленный характер.

5 Актуализация памяти.

6. Изменение электрической активности мозга

7. Возникновение субъективных эмоциональных переживаний

Теории формирования биологических мотиваций .

1. Периферические - в мозге биологические мотивации возникают на основе интерпретации сигналов, поступающих от периферических органов. При этом считается, что мотивации возникают в результате стремления орга­низма избежать неприятных ощущений, сопровождающих различные побуждения.

2. Гуморальные - биологические мотивации возникают в результате изменения химического состава крови и других жидких сред организма.

3. Центральная - появление мотиваций за счет возбуждения нервных центров.

3.1 Мотивационная теория двух центров . Она предполагает, что мотивации возникают в результате реципрокной работы двух центров, например, центра голода и центра насыщения, или центра жажды и центра насыщения водой.

3.2 Гипоталамическая теория , тесно связанная с гуморальной теорией. Предполагает, что в глубоких структурах мозга (прежде всего, в гипоталамусе) имеются хеморецепторы, специализирующиеся на восприятии изменений содержания определенных химических веществ в крови. Поэтому такие структуры (и в первую очередь – гипоталамус) выпол­няют роль центра мотивационных состояний.

3.3 Лимбическая теория - помимо гипоталамических структур важную роль в формировании мотиваций играет лимбическая система мозга. Она вовлекается в процесс под влиянием возбуждения латеральных ядер гипоталамуса. Кроме того, возбуждение гипоталамуса охватывает и ретикуляр­ную формацию, результатом чего является генерализованная активация коры головного мозга.

Общие представления о формировании потребностно-мотивационного состо­яния.

Афферентная информация от соответствующих рецепторов поступает в три области мозга. Во-первых, в кору больших полушарий, в которой определяется доми­нирующая потребность и с помощью которой происходит возбуждение лимбической системы мозга. Во-вторых, в лимбическую систему, которая запускает эмоциональ­ные реакции. И, в-третьих, в гипоталамус, который получает также сигналы от коры больших полушарий и возбуждает мотивационные нейроны, актив­ность которых, в свою очередь достигает коры больших полушарий. На основании всей этой информации кора запускает действие, направленное на реализа­цию потребностей. Оценка конечного результата действия сопровож­дается соответствующими эмоциями.

Поведенческие реакции

Две категории реакций были выделены как Лейнгом и Стефаном (Leung & Stephan, 1998,2000), так и Райтом и Тэйлором (Wright & Taylor, 1998) - открытая реакция на несправедливость и отсутствие открытой реакции. Поведенческая реакция на несправедливость включает четыре этапа. Во-первых, ситуация определяется как несправедливая. На этом этапе человек приходит к выводу, что он заслуживает иного результата или лучшего обращения, чем то, которое имело место (Crosby, 1976). По мнению Джоста (Jost, 1995; Jost & Banaji, 1994), некоторые люди не чув­ствуют несправедливости, оправдывая существующую систему, что связано с от­сутствием революционного классового сознания, недостатком общения тех, с кем несправедливо обходятся, и низким уровнем групповой идентичности. Другая при­чина заключается в том, что желание верить в справедливое устройство мира так­же заставляет людей считать, что им не следует страдать от несправедливости (Lerner, 1980).

Фернхэм (Furnhara, 1985), например, обнаружил, что в период апартеида в Южной Африке чернокожие демонстрировали большую склонность верить в спра­ведливое мироустройство, чем их собратья в Великобритании. Вера чернокожих южноафриканцев в справедливое мироустройство уменьшала их восприимчивость к несправедливому обращению, и, возможно, это делало их поведенческие реакции на несправедливость социальной системы менее выраженными. Наконец, как от­мечалось выше, определенные культурные установки могут смягчать остроту не­справедливости. Представление о карме в Индии является основой веры в предо­пределенность страдания и приглушает ощущение несправедливости, Таким обра­зом, если несправедливость не определяется как таковая, то поведенческая реакция на нее может отсутствовать.

На втором этапе виновник обвиняется в совершенной несправедливости. Атри­буция вины предполагает принятие решения о том, что индивид или группа несут ответственность за несправедливость, их действия были предумышленными и зло­намеренными (Tedeschi & Nesler, 1993). Атрибуция вины обычно связана с чув­ством гнева, по крайней мере на Западе (Quigley & Tedeschi, 1996). Иногда атри­буция вины себе или окружающим является ошибочной (Jost, 1995; Jost & Banaji, 1994). В таком случае, несмотря на то что несправедливость не остается неза­меченной, мер в отношении виновника не предпринимается, поскольку на него не возлагают ответственность за совершенную несправедливость. Подобным образом, когда тот, кто несет ответственность за несправедливость, признает свою вину в происшедшем, восприятие несправедливости становится не столь острым и пре­дупреждает возможные реакции (Bies, 1987; Davidson & Friedman, 1998).

Подобным образом, исследование, проведенное в Японии, показывает, что при­несение виновником извинений за содеянное может смягчить негативную реакцию на несправедливость (Ohbuchi, Kameda & Agaric, 1989). В ходе исследования сту­денты, получившие незаслуженную негативную оценку со стороны другого студен­та, реагировали на нее менее агрессивно, если обидчик извинился за свои заблуж­дения, которые привели к несправедливой оценке.

В исследовании, которое учитывает ряд аспектов двух названных этапов, Фрой-денталер и Минула (Frcudenthaler & Mikula, 1998) обнаружили, что у австрий­ских женщин чувство несправедливости по поводу разделения домашних обязанно­стей, определялось ощущением нарушения их прав и атрибуцией вины партнеру, при этом оправдывающие партнера обстоятельства не принимались во внимание. В предыдущем разделе мы говорили о том, что вообще нарушитель чаще обвиня­ется в своем недостойном поведении в индивидуалистической, чем в коллекти­вистской культуре. Однако остается непонятным, существуют ли культурные различия в результативности компенсаторного поведения, связанного с совер­шенным проступком, такого как объяснение своего дурного поведения или при­несение извинений.

На третьем этапе человек должен прийти к пониманию того, что в его интере­сах или в интересах его группы отреагировать на несправедливость определенны­ми действиями, а не бездействием. Однако следует отметить, что порой люди реа­гируют на несправедливость спонтанно, почти не обдумывая свое поведение.

На четвертом этапе человек должен реализовать свое решение. В соответствии с теорией мобилизации ресурсов, определенные типы поведенческих реакций воз­можны лишь при наличии у индивида, с которым обошлись несправедливо, опре­деленных ресурсов (Klandermans, 1989; Martin, Brickman & Murray, 1984; Tilly, 1978). Эти теоретики утверждают, что, например, коллективный протест неосуще­ствим при отсутствии необходимых ресурсов (время, сцлы, деньги, поддержка). Возможно, это положение следует рассматривать более широко. Вообще люди вряд ли будут реагировать на несправедливость определенными действиями, если у них отсутствуют соответствующие ресурсы. Подобным образом, если человек считает, что его поведенческая реакция на несправедливость бессмысленна и не приведет ни к какому результату, вряд ли он станет что-либо предпринимать (Klandermans, 1989). Может быть, уместно отметить, что поведенческая реакция на несправедли­вость не обязательно должна быть конструктивной, осмысленной и результатив­ной в глазах субъекта поведения. Месть, агрессия, бесчинства и деструктивный протест, например, могут принести глубокое удовлетворение тем, кто прибегает к соответствующему поведению, несмотря на то что ситуация, которая породила несправедливость, в результате такого поведения может остаться прежней. Таким образом, если люди не считают, что они заслуживают лучшей участи, не обвиняют обидчика, не считают, что в их интересах предпринять определенные действия, не имеют в своем распоряжении ресурсов, необходимых для реализации определен­ного поведения, или не верят, что их поведение приведет к желаемому результату, они бездействуют. Разумеется, отсутствие поведенческой реакции не означает отсутствия психологической реакции.

Мы рассмотрели ряд причин, по которым диапазон поведенческих реакций представителей коллективистской культуры может быть достаточно узок. Их стремление к избеганию конфликтов ведет к подавлению поведенческих реакций. В коллективистских обществах, таких как Япония и Таиланд, преобладает вто­ричный контроль (изменение самого себя в соответствии с окружением), в инди­видуалистических же обществах, таких как США, предпочтение отдается первич­ному контролю (изменение окружения в соответствии с собственной личностью) (McCartyetal., 1999; Weisz, Rothbaum & Blackburn, 1984), и это еще одна причи­на, по которой поведенческие реакции в коллективистских обществах менее вы­ражены.

Подводя итог, можно сказать, что культура может оказывать влияние на про­цессы, лежащие в основе поведенческих реакций на несправедливость, на любой стадии. Судя по всему, у представителей коллективистских культур не обращают внимание на незначительные проявления несправедливости со стороны членов мы-группы в интересах сохранения гармонии. Вероятно, они более восприимчивы к объяснениям и извинениям, чем представители индивидуалистических культур. Даже если несправедливость замечена, существует достаточно много обстоя­тельств, с учетом которых представители коллективистских культур могут решить, что цена реакции на несправедливость неоправданно высока по сравнению с ре­зультатами. Кроме того, возможно, деструктивная реакция рассматривается ими как бессмысленная и бесполезная. При этом представители коллективистских культур, по-видимому, чаще, чем представители индивидуалистических культур, реагируют па несправедливость конструктивно.

Как уже говорилось выше, акцент на эгалитаризме и справедливости в культу­рах с незначительной дистанцией по отношению к власти с высокой степенью ве­роятности может привести к деструктивному поведению представителей такой культуры, как реакции на несправедливость. В культурах, где дистанция по отно­шению к власти значительна, люди с высоким общественным положением могут особенно остро реагировать на несправедливость, поскольку они, очевидно, не ожидают ее и, как правило, располагают необходимыми для реакции властью и ресурсами. Люди с низким социальным статусом в таких культурах, скорее всего, подобны коллективистам в их стремлении не ощущать несправедливость или не реагировать на нее, поскольку их реакция может нарушить нормы иерархии и по­влечь угрозу возмездия. Фатализм, который присущ культурам с высокими пока­зателями дистанции по отношению к власти, тоже способствует нежеланию реа­гировать на несправедливость Qost, 1995). В культурах, в которых дистанция по отношению к власти значительна, реакция на несправедливость, очевидно, во мно­гом зависит от уровня возможностей человека, в отличие от культур, где дистан­ция по отношению к власти невелика.

Реакция эмансипации. Это стремление высвободиться из-под опеки родителей, воспитателей и вообще всех взрослых. Способствует появлению этой реакции мелочная опека, лишение самостоятельности, постоянное давление, отношение к подростку как к несмышленому маленькому ребенку. Реакция эмансипации проявляется скрытым сопротивлением порядкам или попытками уйти из-под контроля взрослых. В первом случае это игнорирова­ние советов, указаний и инструкций, непринятие помощи, упря­мые попытки делать все самостоятельно, отвержение правил и норм, установленных взрослыми. Во втором случае это попытки устройства самостоятельной жизни.

Реакция группирования осуществляется созданием нефор­мальных групп сверстников и подростков, несколько старших или младших по возрасту. Эти группы обычно отличаются определен­ной стойкостью. Наиболее склонны к объединению подростки, запущенные и безнадзорные. Активность таких групп нередко носит антисоциальный характер (хулиганство, мошенничество, воровство).

Реакции увлечения тесно связаны с влечениями, наклонно­стями, интересами личности и проявляются удовлетворением не­которых потребностей, побуждений. Выделяют информативно-

коммуникативные увлечения (удовлетворение жажды получения новых сведений, потребности в контактах, позволяющих обмени­ваться новой информацией); увлечения, основанные на удовлетво­рении чувства азарта (возникающие при различных играх, в осо­бенности на деньги или другой «интерес»); эгоцентрические увле­чения, позволяющие быть в центре внимания (участие в художественной самодеятельности, спортивных выступлениях); увлечения, обусловленные страстью к накопительству (разные ви­ды коллекционирования); увлечения, основанные на стремлении к телесно-мануальному совершенствованию (культуризм, боди-бил-динг); увлечения, основывающиеся на стремлении к лидерству (поиск ситуаций, где можно предводительствовать); интеллекту­ально-эстетические увлечения (связанные с глубоким интересом к современной или классической музыке, рисованию, радиотехнике, моделированию). Эти увлечения могут быть одной из причин на­рушения поведения, так как ради осуществления своей «страсти» забрасывается учеба, заводятся сомнительные знакомства, произ­водятся противозаконные операции по обмену, продаже и т. д. Постоянная сосредоточенность на хобби, аффективная заряжен-ность в процессе осуществления своего увлечения позволяют эти реакции в ряде случаев рассматривать как сверхценные образова­ния (осуществление сверхценных идей). Болезненный характер этих увлечений подтверждается также нелепостью цели, которую ставит перед собой подросток (составить коллекцию экскрементов животных, лапок насекомых, осколков посуды), непродуктив­ностью увлечения (отсутствуют завершенные итоги того, на что могут быть потрачены годы), пренебрежением к своим обязанно­стям члена семьи, ученика, друга и отсутствием внимания к свое­му здоровью, внешнему виду, карьере, доброму имени.

Нарушение поведения, обусловленное реакцией на свое физическое состояние. Оценивая свое тело, подросток, сталки­ваясь со своей физической необычностью, делает вывод о своей социальной неполноценности. Может возникнуть желание ком­пенсировать свои недостатки в другой сфере либо попытаться их исправить. Быстрый рост во время полового созревания приводит к непропорциональному удлинению конечностей, запаздыванию фор­мирования нервно-мышечного аппарата, что нарушает координа­цию движений и проявляется в неуклюжести. Намеки или упреки окружающих по поводу своеобразной внешности или неловкости вызывают бурные аффекты, искажают поведение. Отстающие в раз­витии, худые и низкорослые мальчики (ретарданты) окружающим представляются незрелыми и неприспособленными. Они испытыва­ют потребность в опеке, проявляют мятежность. Чтобы изменить неблагоприятное впечатление о себе, они вынуждены постоянно проявлять изобретательность, предприимчивость, «храбрость», на­ходиться на виду и своими «достижениями» доказывать свою полезность и даже незаменимость в группе, к которой принадлежат. Такая активность приводит к трудностям общения и эмоциональ­ному напряжению, которые создают условия для нарушенного по­ведения. Рано созревающие подростки имеют мало времени для то­го, чтобы приспособиться к новому физическому облику, возника­ющему в связи с этим психическому состоянию и положению среди сверстников и в семье. Реакции на особенности тела различны у мальчиков и девочек.

Нарушения поведения, обусловленные формирующимся сексуальным влечением. Темп, время, осложненность полового созревания оказывают влияние на поведение.

При преждевременном половом развитии в одних случаях воз­никают аффективные расстройства, в других - психопатоподоб-ные нарушения поведения типа дисгармонического инфантилизма, нарушений поведения (претенциозность, вспыльчивость, агрессив­ность), расстройство влечений, особенно сексуального.

При задержанном половом развитии появляются медлитель­ность, несобранность, неуверенность, неуклюжесть, вялость, им­пульсивность и трудности приспособления к новой ситуации. По­дростки становятся несобранными, неуверенными в себе.

У старших детей могут наблюдаться необычная жестокость (садизм), подглядывания за обнаженными людьми, переодевание в одежду другого пола, самообнажение, совместный онанизм, при­нуждение к обнажению других подростков и детей, извращенный интерес к мочеиспусканию и дефекации, совращение младших де­тей. У подростков также наблюдаются сексуальные фантазии с ма­стурбацией, рассуждения на эротические темы, эксгибиционист­ские игры (с раздеванием друг друга), ранние гетеросексуальные контакты, гомосексуальные орально-генитальные и анально-гени-тальные контакты, беспорядочные половые связи. Сексуальные влечения могут стать причиной агрессии.

У подростков недостаточно осознанное и повышенное половое влечение. Еще не завершена половая идентификация. Поэтому легко возникают отклонения в сексуальном поведении. Особенно им подвержены подростки с ускоренным и замедленным созрева­нием. У первых сильное половое влечение возникает задолго до социальной зрелости, у вторых - появляется желание самоутвер­диться, обгоняя сверстников в сексуальной активности. Кроме то­го, отстающие в развитии могут стать объектом совращения свои­ми старшими товарищами. Сексуальные девиации у подростков зависят от ситуации и являются преходящими. Среди них могут быть визионизм (подглядывание за обнаженными), эксги­биционизм (демонстрация своей наготы), манипуляции с половыми органами младших детей или животных. По мере взросления и при переходе к нормальной половой жизни девиа­ции исчезают полностью. При неблагоприятных случаях они ста-

новятся дурной привычкой и сохраняются наряду с нормальным сексуальным поведением или возобновляются при отсутствии нор­мальной половой жизни, совращающем влиянии. Если мастур­бация появляется до полового созревания, достигает большой частоты, сопровождается невротической симптоматикой или де­прессивными переживаниями из-за своего поведения, ее следует рассматривать как девиацию. Петтинг, т. е. взаимные ласки без совершения полового акта, для достижения оргазма, применяется подростками с целью избежать дефлорации и беременности. Деви-антным его можно считать, если практикуется до возраста полово­го созревания. Возникновение половых отношений до пол­ного физического созревания может рассматриваться как девиа­ция. Подростковый промискуитет (неоднократная смена партнеров и частые половые сношения) - сексуальная девиация. Она нередко сочетается с алкоголизацией, которая у одних рас­тормаживает влечения, а у других приводит к пассивному подчи­нению. Преходящий подростковый гомосексуализм обычно обусловливается ситуацией. Часто он проявляется в за­крытых учебных заведениях, где сосредотачиваются подростки од­ного пола. У младших подростков эта девиация может обусловли­ваться развращением, подражанием и принуждением. Эта девиа­ция чаще обнаруживается у подростков мужского пола, чем у девушек. Возможность возникновения преходящего гомосексуа­лизма объясняется недостаточной зрелостью полового влечения. В отличие от истинного гомосексуализма - всегда привлекателен объект противоположного пола.

Нарушение поведения, обусловленное психологическими особенностями. У младших подростков отмечаются диспропор­ции в уровне и темпах развития личности. Появляющееся чувство взрослости приводит к завышенному уровню притязаний. Эмоцио­нальность становится неустойчивой, отличается резкими колеба­ниями настроения, быстрыми переходами от экзальтации к сни­женному настроению. При столкновении подростка с непонимани­ем его стремлений к самостоятельности, а также в ответ на критику физических способностей или внешних данных возника­ют вспышки аффекта. Наиболее неустойчивое настроение отмеча­ется в 11-13 лет у мальчиков и в 13-15 лет у девочек. На этот же возраст приходится наиболее выраженное упрямство. У стар­ших подростков завершается физическое созревание, эмоциональ­ная неустойчивость становится менее выраженной. Их волнует право на самостоятельность, они ищут свое место в жизни. Проис­ходит дифференциация способностей, интересов, вырабатывается мировоззрение, определяется психосексуальная ориентация. Одна­ко целеустремленность и настойчивость в этом возрасте все еще уживаются с импульсивностью и неустойчивостью. Чрезмерная са­моуверенность и категоричность сочетаются с чувствительностью и неуверенностью в своих силах. Стремление к широким контак­там уживается с желанием быть в одиночестве, бесцеремонность со стеснительностью, романтизм с прагматизмом и цинизмом, по­требность в нежности с садизмом. Развитие личности подростка происходит под влиянием культуры и общества, воспитывающих его, связано с социально-экономическим положением и полом. Половое созревание у современных подростков завершается рань­ше наступления социальной зрелости. Имеющаяся свобода выбора жизненного пути удлиняет время приспособления. При этом соци­альное созревание происходит неравномерно и зависит от завер­шения образования, материальной независимости или наступле­ния совершеннолетия. Подросток в некоторых сферах жизни мо­жет оказаться неприспособленным и тяжело переживать свою несостоятельность. Например, располагая авторитетом в группе спортсменов, подросток может оказаться совершенно незрелым во взаимоотношениях с лицами противоположного пола. В течение жизни подростка происходит расширение диапазона социальных ролей: ученика, участника самодеятельности, члена спортивной команды и т. д. Однако их освоение происходит с трудом, что мо­жет привести к большому эмоциональному напряжению и нару­шению поведения. Меняется субъективная значимость и соотно­шение разных ролей и отношений.

АКЦЕНТУАЦИИ ХАРАКТЕРА

Поведение детей и подростков определяется тем, что из себя представляют особенности его психики, ибо она как носительница предшествующего опыта и врожденных, а также приобретенных способов реагирования на обстоятельства жизни фактически орга­низует систему отношений с окружением. Оценить поведение как отдельный процесс недостаточно, следует изучать носителя этого процесса - личность. Иначе деятельность будет изучаться в отры­ве от деятеля. Личность выявляется во всякой деятельности, опре­деляясь в каждой реакции историей ее прошлого. Поэтому для правильного объяснения совершаемой деятельности необходимо знание личности и ее особенностей. Личность - это динамиче­ская организация в индивиде тех психофизических систем, кото­рые определяют ее целостное приспособление к ее окружению (Allport G.). Личность выступает как воедино связанная совокуп­ность внутренних психических условий, через которые преломля­ются все внешние воздействия.

Люди различаются между собой такими отличительными осо­бенностями, которые придают им индивидуальные черты. Эти ин­дивидуальные черты, по мнению К. Leonhard (1976), относятся к сфере направленности интересов и склонностей, к сфере чувств и воли и сфере, связанной с интеллектом (заинтересованность, стремление к упорядоченности). Акцентуированные черты далеко не так многочисленны, как варьирующиеся индивидуальные. Ак­центуация - это, в сущности, те же индивидуальные черты, но об­ладающие тенденцией к переходу в патологическое состояние. При большой выраженности они накладывают отпечаток на лич­ность как таковую и, наконец, могут приобретать патологический характер, разрушая структуру личности. Акцентуированные лично­сти не являются патологическими. Среди них личности и с ярко выраженным оригинальным психическим складом.

В акцентуированных личностях потенциально заложены как возможности социально-положительных достижений, так и соци­ально-отрицательный заряд. О переходных степенях между психо­патией и нормальным состоянием и о столь слабой выраженности психопатии, что при обычных условиях она не выявляется, писал В. М. Бехтерев (1886). Сюда же можно отнести «легко теряющих равновесие» , дискордантно-нормальных, , «латентных психопатов» [ГаннушкинП. Б., 1933].

А. Е. Личко (1983) утверждает, что при акцентуациях характе­ра его особенности в противовес психопатиям могут проявляться не везде и не всегда. Они могут обнаруживаться только в опреде­ленных условиях. Эти особенности не препятствуют удовлетвори­тельной социальной адаптации, или же ее нарушения бывают пре­ходящими. Каждому типу акцентуации присущи свои, отличные от других типов «слабые места». Так, для гипертимного характера трудна ситуация изоляции, а для шизоидного - необходимость установить неформальные эмоциональные контакты. При опреде­ленных обстоятельствах акцентуант может обнаружить повышен­ную устойчивость. Шизоид легко переносит одиночество, гипертим - обстановку, требующую повышенной активности. В связи со сказанным А. Е. Личко дает следующее определение: акцентуа­ции характера - это крайние варианты его нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, отчего обнаружи­вается избирательная уязвимость в отношении определенного ро­да психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим.

Число акцентуированных личностей в популяции составляет 50%. Причем эти данные справедливы как для взрослого, так и для детского населения . Среди старших подро­стков акцентуанты встречаются в 62% [Иванов Н. Я., 1978]. Отме­чена зависимость частоты встречаемости акцентуаций характера от пола. Например, и в младшем подростковом возрасте, и в стар­шем больше акцентуантов среди лиц мужского пола, 52-42% и 52-51% соответственно.

А. Е. Личко (1977) описывает следующие основные типы акцентуаций характера: гипертимный, циклоидный, лабильный, астеноневротический, сенситивный, психастенический, шизоидный, эпилептоидный, истероидный, неустойчивый.

Гипертимный тип. Характеризуется приподнятым настроени­ем, жаждой деятельности, повышенной словоохотливостью, неуга­симым оптимизмом, только на короткое время омрачаемым при несчастьях и неудачах. Усиленная жажда деятельности способству­ет достижению производственных и творческих успехов. Недоста­точно устойчивое внимание может привести к интересным ассоци­ациям. Гипертимические личности - блестящие собеседники, все­гда находящие увлеченных и благодарных слушателей, все же они могут пройти мимо того, к чему надо отнестись серьезно. Они способны нарушить этические нормы, не очень при этом раскаи­ваясь. Пускаются в сомнительные предприятия, часто ставя при этом на карту свое имущество, положение, авторитет. Они за мно­гое берутся, но не всегда доводят дело до конца. С детских лет они шумливы, общительны, чрезмерно самостоятельны, смелы, склонны к озорству, вспыльчивы, легко вступают в конфликты, всегда стремятся верховодить, из-за отвлекаемое™ и неусидчиво­сти учатся неровно.

Половое чувство пробуждается рано, поэтому возможны ран­ние проявления сексуальности.

«Слабое место» гипертима - непереносимость однообразной обстановки, монотонного труда, ограничения контактов, безделья, противодействие лидерским установкам.

Циклоидный тип. Этому типу свойственна смена гипер- и дистимических состояний, происходящая без видимого повода или в связи с теми или иными событиями. Длительность этих состоя­ний колеблется от нескольких дней до нескольких недель. При дистимических состояниях наблюдаются вялость, упадок сил, сни­жение настроения, затрудняется общение, падает работоспособ­ность, тяжело переживаются даже мелкие неприятности и пережи­вания. Падает аппетит, ухудшается сон, по утрам нередко отмеча­ется разбитость, появляются жалобы на скуку, бывают мысли о собственной никчемности, суицидальные намерения. В этой фазе особенно трудно изменение привычного жизненного распорядка, например смена строго регламентированной жизни с родителями на самостоятельное существование вне семьи.

Гипертимное состояние по своим характеристикам приближа­ется к тому, что наблюдается при гипертимной акцентуации.

Лабильный тип. Носители этого типа реагируют на жизнь более бурно, чем остальные. Они одинаково легко приходят в вос­торг от радостных событий и в отчаяние от печальных. Измене­ния настроения менее связаны с эгоистическими стимулами, чаще они мотивируются альтруистическими побуждениями. У них раз­виваются сильные привязанности. До глубины души они пронизаны любовью к музыке, искусству, природе. Эти акцентуанты крайне впечатлительны, сострадание и жалость к обиженным и обез­доленным могут привести их в отчаяние. Артистическая одарен­ность - частое качество лабильных личностей.

В детстве они не отличаются от сверстников или оказываются более невротичными. Сексуальная активность обычно ограничива­ется ухаживаниями. Влечение долго остается недостаточно диффе­ренцированным.

«Слабым звеном» у этого типа людей оказывается эмоцио­нальное отвержение их со стороны значимых лиц, утрата близких или разлука.

Астеноневротический тип. Акцентуанты этого типа отлича­ются повышенной утомляемостью, раздражительностью, склон­ностью к ипохондрии, аффективным вспышкам, слезливости.

Будучи детьми, акцентуанты обнаруживают признаки невропа­тии: нарушения сна, капризность, плаксивость, пугливость.

«Уязвимый пункт» - осознание невыполнимости планов, нере­альности надежд и желаний, в результате чего возникают невра­стения или другие психогенные расстройства.

Сенситивный тип. Основные черты этого типа: чрезмерная впечатлительность и чувство собственной неполноценности. Эти акцентуанты обнаруживают у себя много недостатков в области морально-этических и волевых качеств. Они очень сильно привя­зываются к близким. У них высоко развито чувство долга, ответ­ственности, необычно завышены моральные требования к себе и к другим.

В детском возрасте они пугливы, боятся темноты, животных, одиночества, сторонятся слишком бойких сверстников, не любят шумных игр, робки и застенчивы. Страшатся экзаменов, стесняют­ся ответов у доски. Сексуальные влечения усиливают застенчи­вость и чувство собственной неполноценности, в особенности при появлении онанизма. «Слабое звено» - ситуация, в которой акцентуант - объект недоброжелательности, насмешек и подозрений в неблаговидном поведении.

Психастенический тип. Представители этого типа нереши­тельны, долго колеблются при начале любого дела, ищут подтвер­ждения в успешности будущей активности, сомневаются. Они мни­тельны, боятся всего нового, постоянно пребывают в сомнениях, опасениях плохого, опасностей, несчастий, в связи с этим для них очень трудно ожидание. В детстве робки, пугливы, моторно нелов­ки, склонны к рассуждательству, «взрослым» интеллектуальным интересам и развитию фобий незнакомых людей, новых предме­тов, темноты.

Сексуальное развитие нередко опережает физическое.

Срывы возможны при переживании ситуации повышенной от­ветственности.

Шизоидный тип. Для оценки реальности акцентуанту этого типа важнее собственные представления, чем восприятия и ощу­щения. Он создает картину окружающего мира в соответствии с собственными суждениями и« на основе жизненного опыта. Чем выраженнее акцентуация, тем личность больше удаляется от дей­ствительности. Невыраженная интравертированность способствует самостоятельности суждений, а сильная - благоприятствует созда­нию нереального мира. Попытки действовать в связи с этим при­водят к столкновению с действительностью, которая недостаточно принималась во внимание при создании планов активности. Ак-центуанты больше склонны к раздумьям и менее готовы к поступ­кам. Выраженная погруженность в собственные переживания ве­дет к изоляции от других людей. Другой причиной трудностей об­щения может быть слабость эмоциональных контактов. Последнее во многом определяется бедностью их эффективности, неразви­тостью инстинктов, способности к сопереживанию и недостатку интуиции.

С„ раннего возраста эти дети предпочитают одиночество, игра­ют одни, избегают шумных компаний сверстников, предпочитая им общество взрослых, беседы которых представляют для них ин­терес. Они не по-детски сдержанны и лишены живой эффектив­ности.

Сексуальная активность для окружающих нередко не заметна. Презрение к половой жизни может сочетаться с упорным онаниз­мом и живыми эротическими фантазиями наяву и во сне.

Необходимость быстро и легко вступать в неформальные кон­такты создает невыносимую для шизоидов ситуацию.

Эпилептоидный тип. Для акцентуантов этого типа характер­ны стремления к аффективной разрядке, взрывчатости, импуль­сивности, недовольству, бурным и грубым протестам, решению конфликтов физической силой. Наблюдается подспудное наращи­вание аффекта, жестокость. Мышление тяжеловесное, обстоятель­ное, застревающее,

В детстве эта акцентуация обнаруживается редко, если же фор­мируется рано, то наблюдается чрезмерная, безутешная плакси­вость, садистические наклонности, несвойственная возрасту береж­ливость и мелочная аккуратность.

Сильное половое влечение, склонность к сексуальным эксцес­сам, садистические и мазохистские наклонности характерны для эпилептоидов.

Они плохо переносят неподчинение, материальные утраты, не способны ограничить свое властолюбие, обуздать ревность, прак­тически любой аффект может стать неудержимым и привести к жестокой агрессии.

Истероидный тип. Характеризуются эгоцентризмом, каприз­ностью, демонстративностью, интриганством, потребностью в при-

знании, переоценке, стремлением казаться, а не быть, самовосхва­лением, самооговорами, оговорами других людей, фантазиями, экстравагантным видом и поступками, жалостью к себе, необду­манностью поступков, отсутствием глубоких и искренних чувств.

С детских лет не выносят, когда хвалят других, игрушками не столько играют, сколько хвастаются. Стремятся привлечь к себе внимание, домогаются восторгов и похвал, для этого демонстриру­ют свои знания, умения, «таланты».

Сексуальное влечение не отличается силой, сексуальное пове­дение экстравагантно, демонстративно. Рассказывают о «победах, похождениях», представляют себя бывалыми, распутными,

Неустойчивый тип. Представители этого типа стремятся к получению удовольствий, праздности, развлечениям. В связи с этим рано подчиняются предлагающим попробовать курево, на­питки, психоактивные вещества, ищут необычные приключения, в том числе и в сексуальных отношениях. Они внушаемы и безза­ботны. К членам семьи равнодушны, пренебрегают домашними обязанностями. Близкие люди часто рассматриваются как источ­ник средств для удовольствий и развлечений. Трусливы, недоста­точно инициативны и в этой связи легко становятся добычей пре­ступных элементов.

В детском возрасте непослушны, непоседливы, легко подпада­ют под влияние других, с трудом усваивают правила поведения. Отказываются от учебы. Занимаются и выполняют режим только при строгом контроле.

Сексуальное влечение не сильное, под влиянием чужого при­мера рано начинают половую жизнь, которая для них становится источником развлечений.

Слабое место акцентуантов - предоставление их самим себе без всякого контроля.