Начальное образование в Париже и во Франции можно было получить:
- в публичных муниципальных школах, которые полностью содержались на деньги городского бюджета (таких школ, естественно, не хватало на всех);
- в благотворительных бесплатных школах, которые при частичной поддержке муниципалитета содержались либо на средства контор общественного призрения, либо на деньги частных благотворителей (в том числе религиозных организаций)
- в платных частных школах.
Еще в 1833 году по инициативе знаменитого историка Ф. Гизо, ставшего министром образования, был принят закон о народном образовании. По этому закону каждая коммуна Франции была обязана открыть и содержать школу, в которой детей неимущих родителей обязаны были обучать бесплатно. Тогда же стали учреждаться так называемые «нормальные школы», в которых готовили учителей для народных школ.
Закон дал стимул к развитию народного образования во Франции: уже к 1848 г. училось 75% мальчиков и почти половина девочек. Во второй трети XIX века в народных школах произошло значительное расширение образования. Наряду с традиционными предметами начального образования – письмом, чтением, арифметикой - в школах начали преподавать историю, географию, естествознание, основы физики и химии, а также уроки гимнастики, рисования, пения и черчения. В среднем начальное образование длилось 5-6 лет и охватывало детей 6-12 лет, однако многие дети из неимущих семей бросали школу раньше, так как были вынуждены помогать родителям зарабатывать.
В 1860-е годы начали открываться также муниципальные и благотворительные школы для взрослых – некоторые будущие деятели французских секций Интернационала и Парижской коммуны (например, Эжен Варлен) обучались в таких школах, восполняя недополученное в детстве образование.
В годы Июльской конституционной монархии начальное образование во Франции носило преимущественно светский характер (хотя существовали и частные благотворительные религиозные школы и приюты, содержащиеся католическими конгрегациями). В период революции 1848 года министр просвещения Временного правительства Ипполит Карно представил свой проект, вводивший обязательное, бесплатное, светское начальное образование и устанавливавший контроль государства над школьным обучением и учителями. Однако этот проект вызвал резкую критику консервативных и церковных кругов. Католическая церковь добивалась так называемой «свободы преподавания», под которой они подразумевали предоставление церкви и религиозным организациям права открывать школы всех видов без контроля государства.
После переворота 1851 года и установления консервативного режима Второй империи проект церковных кругов был реализован в виде так называемого закона Фаллу, который определил почти на полвека судьбы народного образования во Франции, фактически закрепив за католической церковью и религиозными организациями господствующее положение в системе образования и поставив под контроль духовенства все воспитание детей и молодежи.
Закон Фаллу устанавливал два вида школ: общественные (государственные и муниципальные) и «свободные» (т. е. открываемые частными лицами или организациями, в том числе и религиозными). Муниципальные советы получили право передавать принадлежащие им школы первого типа, т. е. общественные, в руки духовных лиц и конгрегаций. Государственный надзор за частными школами сводился лишь к санитарно-гигиеническому контролю, в то время как над школами общественными контроль по всем вопросам обучения возлагался на мэров и священников. Учителя должны были представлять диплом об образовании или о стаже, дающем право на преподавание, но священники и члены духовных конгрегаций допускались к преподавательской деятельности без диплома. Учащиеся, окончившие церковные школы, приравнивались к выпускникам государственных или общественных школ.
Для надзора над школьным делом и народным образованием в департаментах учреждались «академические советы», в состав которых входили епископ, священники всех культов, префект и несколько чиновников. Общий контроль над народным образованием в стране возлагался на «Центральный совет народного просвещения», заменивший прежний ученый комитет, состоявший из университетских профессоров. Теперь в Центральный совет входили 24 члена, в числе которых было три архиепископа, два духовных лица некатолического вероисповедания, три члена Государственного совета и три представителя частных «свободных» школ. Как отмечала в то время умеренно-оппозиционная республиканская газета «Насиональ», «католическая партия получила от республики то, чего она не могла добиться ни от Июльской монархии, ни даже от Реставрации».
Граф Альфред Пьер де Фаллу (1811-1886), французский историк и политический деятель консервативно-клерикального направления. Карикатура современника.
Ближайшим практическим применением «закона Фаллу» были репрессии против сельских учителей и чистка их рядов от демократической и республиканской интеллигенции. В первые же шесть месяцев после принятия закона Фаллу было уволено до 300 учителей, которые были заменены священниками и членами религиозных конгрегаций. В первые два года после принятия закона Фаллу в стране было открыто церковниками 257 средних школ, из них 13 иезуитских коллежей. Гонениям подверглись и университетские профессора; историк Мишле, известный своими демократическими взглядами, должен был прекратить чтение курса в «Коллеж де Франс».
Таким образом, в народном образовании сложилась несколько парадоксальная ситуация: с одной стороны, количество школ и доступность образования увеличивались и общий уровень грамотности населения довольно быстро рос; с другой стороны, система образования попала под жесткий идеологический церковный контроль. Это вызывало многочисленные протесты; фактически все оппозиционные силы времен Второй империи: от умеренных республиканцев до крайних социалистов – в тот период были едины в своем неприятии закона Фаллу и клерикализации образования. Оппозиционные республиканские и демократические газеты выступали за государственное светское доступное образование. В дальнейшем во время революции борьба за светскую школу стала одной из причин острого конфликта между Парижской коммуной и католической церковью.
Среднее образование
Среднее образование во Франции вплоть до 1870-х годов было только платным и достаточно дорогим; в исключительных случаях особо способные ученики добивались государственных или частных стипендий – не покрывавших, однако, полной стоимости обучения. Существовали государственные средние школы – до 1848 года их именовали «королевскими коллежами», а после стали называть лицеями. Таких государственных лицеев в Париже в середине XIX века было пять, причем каждый имел свою особенную репутацию – например, в некоторых лучше преподавались точные науки, в других гуманитарные. Обучение в лицее длилось обычно 6 лет (причем классы именовались в обратном порядке – с шестого по второй, а последний именовался «классом риторики»; эта система обратного отсчета сохраняется во Франции по сей день). После окончания лицея выпускники, желавшие поступить в университет, должны были сдать государственные экзамены на степень бакалавра. Можно было получить степень бакалавра словесности (которая котировалась ниже) или бакалавра точных наук или обе – в зависимости от этого можно было выбирать в дальнейшем факультет университета. Экзамены на степень бакалавра были сложными и обычно выдерживали экзамен не более половины сдающих; многие молодые люди из провинции приезжали сдавать экзамен на степень бакалавра в Париж, чтобы здесь же продолжить учебу в университете.
К государственным лицеям приравнивались также два католических коллежа, дававшие право сдавать экзамены на степень бакалавра – но, в отличие от государственных лицеев, католические учебные заведения не имели права принимать в старшие классы учеников «со стороны».
Кроме государственных и церковных, существовали различные частные средние учебные заведения. Обучение в них обычно длилось три года (с шестого по четвертый класс) или пять лет (с шестого по второй классы). Соответственно частные средние учебные заведения не обеспечивали право на сдачу государственных экзаменов; чтобы получить степень бакалавра, ученик частной школы должен был в старших классах перевестись в государственный лицей (иногда разрешалось учиться в таких случаях экстерном). Поэтому частные средние школы часто имели неофициальную договоренность с одним из государственных лицеев, куда перенаправляли учеников для дальнейшего обучения.
Ученики средних школ (как государственных, так и частных) делились на «пансионеров» - тех, кто жил в школе на полном пансионе – и «экстернов» или приходящих, которые жили дома и посещали занятия. В разных учебных заведениях соотношение было разным (только в католических коллежах все ученики были обязаны жить на полном пансионе). Пансионеры, проводящие жизнь в стенах закрытого учебного заведения, страстно завидовали приходящим ученикам, а те приобщали их к «цивилизации», принося с воли игрушки, сласти и запрещенные брошюры.
Девочки могли получить только неполное среднее образование в частных и религиозных женских школах; экзамены на степень бакалавра они не сдавали. Однако большинство девочек-подростков из средних социальных слоев получали только домашнее образование, а из низших социальных слоев – почти никакого.
Высшее образование и публичные лекции
Высшее образование французская молодежь могла получить прежде всего в парижском университете (Сорбонне). Университет имел пять основных факультетов: богословский (католической теологии), медицинский, правоведческий, научный и словесный. На научном факультете обучали математиков, физиков и естествоиспытателей; под словесностью понимали и философию, и историю, и изучение живых и мертвых языков. В 1840 году фармацевтов, которых раньше причисляли к медицинскому факультету, выделили в отдельную Фармацевтическую школу. Факультеты имели разную репутацию и обучение на них стоило разные суммы: дешевле всего обходилось обучение на богословском факультете, дороже всего (и выше всего котировалось) – на правоведческом. В парижской Правоведческой школе, располагавшейся на площади Пантеона, ежегодно училось около 3000 студентов со всей Франции; чтобы получить степень лиценциата права, дававшую возможность стать адвокатом (считавшейся одной из самых денежных и престижных профессий), нужно было учиться три года. Юридические факультеты существовали не только в Париже, но еще в восьми городах Франции (в том числе в Тулузе, Гренобле, Страсбурге и др.), но наилучшим считалось образование, полученное именно в Сорбонне: только здесь имелись кафедры римского, французского и конституционного права. Однако далеко не все студенты добирались до должности адвоката, некоторые становились нотариусами или стряпчими (что ценилось гораздо ниже) или вообще не могли закончить курса. Обучение в Медицинской школе Сорбонны длилось четыре года; школа пользовалась огромной славой не только во Франции, но и за ее пределами и ежегодно принимала не только французских, но и иностранных студентов, приезжавших даже из США. Занятия проходили в том же Латинском квартале, в здании на улице Медицинской школы. При медицинском факультете существовали также так называемые Школы здоровья, которые после 1840 года стали называться Подготовительными медицинскими и фармацевтическими школами; они выпускали фельдшеров. В Подготовительные школы можно было поступить без экзамена о звании бакалавра. Акушерок готовили в специальной акушерской школе, где обучение длилось два года. Если на врачей и фельдшеров учили только мужчин, то в акушерской школе, напротив, могли учиться одни женщины. Знаменитый хирург Альфред Вельпо ответил американскому студенту, поинтересовавшемуся, почему мужчинам нельзя попробовать стать акушерами: «они будут чаще делать детей, чем принимать роды».
Фасад главного исторического здания Сорбоннского университета, XVII век. Современное фото
Аудитория Сорбонны была сугубо мужской – высшего женского образования во Франции в это время еще не существовало (женщины из средних классов, желавшие продолжения образования, порой уезжали учиться в Англию или соседнюю Швейцарию, где в это время женщины уже допускались в университеты). Традиционно Сорбонна считалась центром парижского вольнодумства; студенты университета принимали участие практически во всех парижских восстаниях и революциях (хотя выходцы из самых низших социальных слоев, естественно, практически не попадали в университет из-за высокой стоимости обучения и других необходимых затрат).
Высшее образование в Париже можно было получить не только в Сорбонне. Одним из самых знаменитых и престижных учебных заведений Парижа и всей Франции была Политехническая школа, расположенная на улице Декарта. Она была основана в 1795 году. Обучение в Политехнической школе длилось 3 года; успешные выпускники получали право бесплатно продолжить образование в Школе мостов и дорог или горной школе. Однако пансион в Политехнической школе стоил дорого, так что здесь могли учиться только достаточно состоятельные студенты. Несмотря на это, студентов школы постоянно отличал мятежный дух, несколько раз приводивший то к временному закрытию учебного заведения, то к переводу школы на казарменно-военизированное положение. Студенты Политехники были активнейшими участниками революций 1830 и 1848 годов, но… но Парижскую коммуну 1871 года большинство из них не поддержало (в отличие от студентов Университета): возможно, сказался слишком «пролетарский» характер новой революции.
Еще в 1794 году декретом Конверта была основана Нормальная школа (с 1845 года – Высшая нормальная школа), готовившая преподавателей для системы среднего и высшего образования. Существовали еще несколько высших учебных заведений: Музей естественной истории, Школа восточных языков, Школа хартий (основанная в 1821 году для изучения палеографии и архивного дела), Школа изящных искусств, Высшая школа музыки и декламации. Все перечисленные учебные заведения существовали в той или иной степени на средства государственного бюджета (хотя обучение все равно было платным). Были однако и полностью частные учебные заведения. Например, Высшая коммерческая школа готовила торговцев, банкиров, управляющих предприятиями; обучение длилось три года. Другое учебное заведение – Центральная школа искусств и мануфактур была основана в 1829 году коммерсантом Альфонсом Лавалле, в 1857 году он подарил свое детище государству. Обучение было платным и длилось три года. Здесь преподавали точные науки и готовили инженеров различного профиля (среди выпускников этой школы был, в частности, знаменитый Гюстав Эйфель).
При желании парижане могли расширить свои знания в разных сферах науки и искусства благодаря системе публичных лекций, обычно платных, но иногда и бесплатных. Существовали учебные заведения, изначально функционирующие именно как такие «свободные лектории». Самым знаменитым заведением такого рода был Коллеж де Франс, основанный еще в 1529 году по приказу короля Франциска I для чтения бесплатных публичных лекций. С самого начало это заведение мыслилось как конкурент университета; королевские пенсии позволяли ученым работать независимо от Сорбонны. Хотя с конца XVIII века в разное время делались попытки урезать бюджет коллежа или лишить его независимости, он сумел сохранить свою автономию. Лекции здесь оставались бесплатными, и когда их научная ценность соединялась с политической злободневностью, Коллеж де Франс становился центром парижской интеллектуальной жизни. Здесь читали лекции кумиры свободомыслящих парижан: выдающиеся историки Жюль Мишле и Эдгар Кине, горячо отстаивавшие светское образование и протестовавшие против притязаний церкви, знаменитый польский литератор Адам Мицкевич и др. Следует отметить, что Коллеж де Франс был одним из первых заведений, который открыл доступ на публичные научные лекции женщинам. Бесплатные публичные лекции по разным предметам читались также в Консерватории искусств и ремесел, в Ботаническом саду (в специально построенном для этого амфитеатре) и др. местах.
Парижская коммуна и реформы образования
В день провозглашения Коммуны популярная массовая газета «Папаша Дюшен» писала: «Она (Коммуна) займется реорганизацией народного образования, которое Папаша Дюшен считает делом первостепенной важности; ибо как же иначе привить юным санкюлотам привычку к труду, уважение к равенству и преданность революции!»
В составе Парижской коммуны была образована Комиссия просвещения, которую возглавил врач и инженер, член Интернационала бланкист Эдуар Вайян. Одним из первых декретов Коммуны стал декрет об обязательном для всех бесплатном светском начальном образовании. Школы должны были обеспечиваться бесплатными учебниками. Жалованье учителям народных школ (до этого очень низкое) было повышено почти в два раза, а учительницам – почти в четыре раза (таким образом впервые уравнивалась зарплата учителей-мужчин и учителей-женщин).
Мари-Эдуар Вайян (в русской транскрипции иногда Вальян) (1840-1915) – французский политический деятель, член Парижской коммуны, участник Первого и Второго Интернационала
Церковь и церковные конгрегации изгонялись из школы; монахам и священникам запрещалось преподавание; некоторые упорствующие были арестованы. Предметы культа и религиозные изображения должны были быть удалены из школьных помещений, преподавание молитв и догматов запрещалось. Однако реформа столкнулась с серьезными трудностями не только из-за сопротивления церковников, но порой из-за непонимания детей и родителей. Монахи и монахини возбуждали учеников против Коммуны. В некоторых школах дети переставали ходить на занятия; в других новых учителей встречали шиканьем и обструкцией, криками «Долой санкюлотов!» и др. Слухи о таких происшествиях жадно ловились и распространялись версальскими газетами. Несмотря на объявленное повышение жалованья, не хватало кадров светских учителей, которыми можно было бы сразу заменить церковный персонал.
Комиссия просвещения объявила конкурс на проекты и эксперименты в сфере образования. Очень популярной идеей эпохи было «всестороннее образование», включавшее в себя обучение наукам с одновременным получением какой-либо профессии, ремесла, создание так называемых «школ-мастерских». Образование должно быть «всесторонним, то есть развивать в человеке все способности: пытливый ум и умелые руки», - писала активная деятельница Коммуны, учительница Луиза Мишель. Газета «Мститель» Феликса Пиа писала так: «Нужно, чтобы дети к 1880 году, когда они станут взрослыми людьми, умели, с одной стороны, работать – а с другой – свободно говорить и писать. Пусть ребенок с малолетства посещает и школу, и мастерскую – тогда он будет в состоянии с ранних лет зарабатывать себе кусок хлеба, и в то же время разовьет свои умственные способности. Нужно, чтобы рабочий, занимающийся физическим трудом, мог написать книгу, написать ее с чувством и талантом, не отрекаясь в то же время от станка… Когда мы достигнем этого, когда каждый потребитель научится производительному труду и займется общественно-полезным производством, социальная проблема окажется близкой к разрешению». Между тем интерес к реформе всколыхнул как педагогические круги, так и широкие слои населения, до сих пор далекого от вопросов образования. Например, при школе Тюрго было создано общество «Новое воспитание», которое дважды в неделю проводило собрания преподавателей и родителей, которые должны были заняться выработкой новых программ и методов для начальной и средней школы. В рабочих клубах читались лекции, например, на такие темы: «Общечеловеческая мораль и знание – основы всякого национального воспитания».
Окружным комиссиям и муниципалитетам были даны большие права в реализации новых идей просвещения на местах, где-то комиссии действовали быстрее и активнее, где-то медленнее. Например, в одной из округов было введена для всех детей бесплатная прививка от оспы, в целях поощрения родителям платили по 3 франка за привитого ребенка. В другом округе организовали специальный «корпус гимнастов», который должен был заняться физическим развитием молодежи. Создавались приюты для сирот войны, школы художественных ремесел для девушек, ясли-сады для детей дошкольного возраста, бесплатнрые подготовительные классы – вся эта деятельность отличалась крайней пестротой и разнообразием.
Однако из-за войны и нехватки времени все эти проекты так и не были доведены до конца. По тем же причинам средняя и высшая школа остались практически все сферы внимания Коммуны.
Герцогом Ришелье в 1635 году было предложено основание Французской академии, с помощью которой кардинал предполагал составить единый словарь французского языка и следить за его правильностью и чистотой. Девиз на печати академии, подаренной кардиналом, было высечено «Ради бессмертия». Смысл данных слов указывал на бессмертие знатоков французского языка.
В доме писателя Валантена Конрара собирался небольшой кружок литераторов, где велись беседы главным образом об искусстве. Когда поданное прошение в парламент кардиналом Ришелье о создании Французской академии было утверждено, членами кружка был избран ее директор, канцлер, секретарь. В начале января 1635 года Людовиком XIII был пожалован патент, который подтверждал открытие Академии. Покровителем Французской академии считался кардинал Ришелье, после смерти которого, были объявлены его новые приемники — советник Сегъер, Людовик XV, наследные короли, император и руководители правительства.
Изначально миссией членов академии была стандартизация и очистка французского языка с целью сделать его понятным и качественным для всего народа Франции. Возникла необходимость создания Словаря Академии, первое издание которого вышло в 1694 году.
Другой задачей являлось распределение пожертвований, оказание материальной помощи ученым и литературным обществам, обездоленным, многодетным семьям и вдовам. Академией была утверждена Большая литературная премия, ежегодное вручение которой свидетельствовало о внимании Академии к распространению единого французского языка.
Во Французской академии в период ее образования существовало только одно кресло, которое принадлежало ее директору, остальные члены, независимо от должности, имели только стулья. Когда совершенно немощный кардинал д’Эстре попросил дать ему более удобное для сидения кресло, его просьба была передана Людовику XV. Король приказал внести в зал заседаний 40 кресел, таким образом, утвердив навсегда равенство среди академиков.
Среди знаменитых писателей было много талантливых кандидатов в члены академии. Писатель Арсен Все ввел в обращение выражение «сорок первое» кресло, таким образом, награждая тех, кто никогда не был членом Французской академии, но в полной мере заслуживал этого звания. Среди них были знаменитые Бальзак, Декар, Дидро, Бомарше, Золя, Лесаж и многие другие.
В период существования Академии ее членами были утверждены более 700 выдающихся людей – поэтов, писателей, философов, ученых, медиков, представителей театрального искусства, художественных критиков, государственных и военных деятелей, представителей церкви. Все они имели огромные заслуги перед Францией и ее государственным языком. Выбор в члены Французской академии считался наивысшей честью – своего рода посвящением. Первой женщиной, избранной членом академии стала Маргерит Юрсенар, после которой еще четыре женщины заслужили такую честь.
Французская академия смогла удержать свои институты в течение почти трех с половиной веков, работая регулярно, кроме периодов революции и директории.
В первой половине XIX века парижская уличная жизнь была, насколько можно судить по нравоописательным очеркам того времени, пространством, куда выплескивались многие формы городской деятельности, которые нам привычнее представлять себе в помещении. Слово «выплескивались», кстати, можно понимать и в сугубо конкретном смысле: несмотря на все призывы городских властей выливать помои только в специально отведенных местах, парижанам зачастую было гораздо сподручнее выплескивать самые неприглядные жидкости прямо из окон на мостовую, по которой ради этой цели был проложен специальный сточный желоб (сначала он шел по середине улицы, потом его сместили к тротуарам, но прохожим от этого легче не стало).
О том, насколько все это раздражало тогдашних парижских жителей, можно судить, например, по фельетонам Дельфины де Жирарден. В ее книге «Парижские письма виконта де Лоне» Русский перевод Веры Мильчиной вышел в издательстве «НЛО» (М., 2009). есть очерк от 13 июля 1837 года, описывающий злоключения прохожего, которому не удается осуществить свою мечту и прогуляться по парижским улицам, потому что «нынче прогулка у нас превращается в сражение, а улица — в поле битвы; идти — значит сражаться». Это непосредственное описание уличных «бедствий», но существует и свидетельство от противного: в 1840 году республиканец Этьен Кабе выпустил утопический роман «Путешествие в Икарию», где изображена идеальная республика, в которой люди не знают ни голода, ни холода, ни угнетения. Так вот, в икарийских городах повествователя особенно восхищает то, что и тротуары, и мостовая всегда чистые, а вода, оставшаяся после уборки, стекает в специально устроенные люки; что на улице не видно ни мусора, ни лошадиного навоза; что для пешеходов устроены специальные переходы (порой подземные и наземные) и потому они не рискуют оказаться под колесами экипажей, и т. д. Совершенно очевидно, что в современном ему Париже Кабе всех этих удобств не видел.
«Нынче прогулка у нас превращается в сражение, а улица — в поле битвы; идти — значит сражаться»
На парижской улице выступали бродячие комедианты, там же шла мелкая торговля, ходили люди с рекламными афишами на спине (то, что сейчас называется «люди-бутерброды»), разносчики предлагали еду и питье, сидели «штопальщицы» — они чинили одежду, а лавку им заменяла большая бочка. Со временем это половодье уличной деятельности постепенно уменьшалось, и Бальзак, например, в начале 1840-х годов констатирует, что эта мелкая уличная торговля вытесняется другими, более централизованными и цивилизованными формами торговли — в больших магазинах. Но еще в 1855 году немецкий писатель Адольф Штар, чье свидетельство приводит в своей книге о Париже Вальтер Беньямин Walter Benjamin. The Arcades Project . Cambridge, London, 2002 . , с восторгом описывал, как парижане обжили большую выбоину посреди улицы и стали там торговать всяким мелким товаром.
Вытеснение торговли с улиц происходило и в другой, более деликатной сфере: проституток, которые расхаживали по улицам в традиционных для них районах, власти принуждали продавать свои услуги только в помещениях, а в 1830-е годы вообще постарались вытеснить их заведения на окраины.
Проституток, которые расхаживали по улицам, власти принуждали продавать свои услуги только в помещениях
Своеобразным мостом, соединяющим торговлю на открытом воздухе и в помещении, стали пассажи — крытые проходы между двумя параллельными улицами, специфически парижская форма градостроения, возникшая в самом начале XIX века и пережившая свой расцвет в 1820-е годы. Пассажи представляли собой ряды лавок, кафе и ресторанов и в этом смысле были настоящими улицами. Но при этом по ним даже в дождливую погоду можно было прогуливаться без всякого зонтика, рассматривая витрины с безделушками, эстампами и разным эффектным товаром.
В общем, самое интересное в Париже первой половины XIX века — это сочетание архаики (такой, как выливаемые на улицу помои или мелкая уличная торговля) со вполне современными формами «обслуживания населения». Пожалуй, эмблемой тут может служить фрагмент одного нравоописательного очерка Русский перевод очерка, сделанный С. Козиным, вошел в книгу «Французы, нарисованные ими самими» (М., 2014). , посвященного парижским молочницам. Автор, рассказав об обыкновенных двуногих молочницах (крестьянках, приносящих или привозящих в Париж молоко из ближайших пригородов), добавляет, что в столице появились и молочницы иного рода, четвероногие — козы и ослицы, разъезжающие в экипажах:
«Вот проносится роскошный экипаж, и вы устремляете любопытный взор к портьере в надежде поймать кокетливую улыбку юной красавицы, но видите лишь очередную валаамову ослицу, с важным и глупо-удивленным видом созерцающую деревья, дома и людей. На экипаже красуется надпись крупными буквами: «Очищенное молоко ослиц, вскормленных морковью».
Развлечения в Пале-Рояль. 1815 год
Bibliothèque nationale de France
Париж первой половины XIX века (то есть до того, как префект Осман в середине века перестроил его и придал ему тот вид, который привычен нам сегодня) — это прежде всего город с очень четко выраженной структурой и разделением на разные районы с разным физическим обликом и, главное, разной репутацией. Современники часто писали об этом, подчеркивая, что порой для парижанина оказаться в чужом квартале — все равно что совершить путешествие к антиподам.
В некоторых местах город превращался в своего рода выставку — в первую очередь выставку последних мод. Прежде всего, это происходило в саду Тюильри и на бульваре Итальянцев. Здесь совершалось стихийное разделение на «актеров» и зрителей: одни прогуливались, другие сидели на стульях и рассматривали гуляющих, то есть тоже «гуляли», но весьма своеобразно, не вставая со стульев — английская путешественница леди Морган в книге «Франция» (1817) с изумлением отмечает, что прогулка на бульваре может принимать и такую форму. Разумеется, подобный способ экспонирования себя был принят только в определенных кварталах города, прежде всего на правобережных бульварах.
Были и другие кварталы, как бедные, так и богатые, где никому бы и в голову не пришло прохаживаться, демонстрируя модные наряды: на правом берегу Сены таким был «старорежимный» квартал Маре, на левом — студенческий Латинский квартал, грязный и бедный квартал Сен-Марсо и аристократическое чопорное Сен-Жерменское предместье.
Культура экспонирования самих себя и собственной элегантности в открытом городском пространстве была, конечно, по преимуществу культурой высших сословий. У простонародья были свои способы уличного времяпрепровождения: раз в год, во время карнавала, по улицам Парижа расхаживали толпы в карнавальных костюмах, водили огромного быка, которому давали какое-нибудь прозвище, заимствованное из модного романа (был, например, год, когда этого «жирного быка» звали Монте-Кристо).
В этих карнавальных забавах происходил такой любопытный феномен, как «опрощение» (разумеется, не внутреннее, а внешнее, на уровне костюма) представителей высших сословий. В конце 1830-х годов для этого был изобретен специальный костюм — по-французски débardeur. В первом значении это просто одежда грузчика, перетаскивавшего товары с плотов на берег: широкие панталоны и заправленная в них блуза. Но костюм этот оказался очень удобен для карнавала, причем это карнавальное время было единственным, когда панталоны имели право надевать на себя и дамы. В 1840 году замечательный рисовальщик Гаварни выпустил целую серию литографий под общим названием «Les Débardeurs», и этот костюм вошел в моду.
Литография Поля Гаварни из серии «Les Débardeurs». 1840 год
— Так ты, значит, тоже тут! Так-то у тебя голова болит?Для Парижа конца XVIII — начала XIX века особенно важным было разделение на пространство внутри окружавшей город крепостной стены — так называемой Стены откупщиков — и вне ее, за заставами. Стена была выстроена в 1780-е годы для решения совершенно определенной экономической задачи: чтобы удобнее было взимать налог на ввозимые в Париж еду и питье (octroi). Внутри стены продовольствие и алкоголь были дороже, за заставами — дешевле. Поэтому пространство за крепостной стеной было сугубо развлекательным: там строились кабаки, танцевальные залы, там проводило воскресные дни все небогатое население Парижа.
Но было в Париже, а точнее, за парижской крепостной стеной место, куда в один определенный момент года отправлялись отнюдь не только приказчики и гризетки, но и многие аристократы. Это Куртий — увеселительное место на северо-восточной окраине Парижа.
Квартал Куртий делился на две части: Нижний Куртий располагался у подножия высокого холма внутри города, а Верхний — на его вершине, за городской стеной. Верхний Куртий весь состоял из разнообразных кабаков. В последние три дня карнавала туда поднимались многочисленные представители золотой молодежи, напивались там вместе с простолюдинами, а потом, утром Пепельной среды (то есть в первый день Великого поста) в экстравагантных костюмах и живописных экипажах спускались из Верхнего Куртия в Нижний, разбрасывая по пути цветы и конфеты и выкрикивая непристойности. На это зрелище глазели толпы специально собравшихся зрителей, причем были далеко не в восторге от увиденного.
«Время от времени какой-нибудь человек в лохмотьях выходил из шпалеры, изрыгал нам в лицо поток ругательств, а потом осыпал нас мукой»
Этот спуск из Куртия весьма выразительно описан у Мюссе в «Исповеди сына века»:
«С вечера шел мелкий леденящий дождь; улицы превратились в лужи грязи. Экипажи с масками, сталкиваясь и задевая друг друга, двигались беспорядочной вереницей между двумя длинными шпалерами уродливых мужчин и женщин, стоявших на тротуарах. У мрачных зрителей, что стояли стеной, притаилась в покрасневших от вина глазах ненависть тигра. Выстроившись на целую милю в длину, все эти люди что-то ворчали сквозь зубы и, хотя колеса экипажей касались их груди, не отступали ни на шаг. Я стоял во весь рост на передней скамейке, верх у коляски был откинут. Время от времени какой-нибудь человек в лохмотьях выходил из шпалеры, изрыгал нам в лицо поток ругательств, а потом осыпал нас мукой. Вскоре в нас начали бросать комьями грязи, однако мы продолжали наш путь, направляясь к Иль‑д’Амур и прелестной роще Роменвиля, под сенью которой было подарено некогда столько нежных поцелуев. Один из наших друзей, сидевший на козлах, упал на мостовую и чуть не разбился насмерть. Толпа набросилась на него, чтобы уничтожить. Нам пришлось выскочить из экипажа и броситься к нему на помощь. Одному из трубачей, ехавших верхом впереди нас, швырнули в плечо булыжником: не хватило муки. Ни о чем подобном мне никогда не доводилось слышать. Я начинал познавать наш век и понимать, в какое время мы живем» Перевод Д. Лившиц и К. Ксаниной. .
В результате в ночь, предшествовавшую первому дню Великого поста, городское пространство на дороге из Верхнего Куртия в Нижний превращалось в своего рода сцену, на которой демонстрировали себя молодые парижские аристократы, в обычное время выбиравшие для прогулок совсем другие, куда более фешенебельные районы города.
Люди менее состоятельные платили за сдаваемые внаем стулья и рассматривали едущих
Другое парижское пространство, которое в определенный момент года превращалось в своего рода подмостки для представления (впрочем, несравненно более пристойного), — это Елисейские Поля; по ним пролегала дорога в Булонский лес, а дальше — в Лоншан, куда раз в год, на Страстной неделе, отправлялись модные и богатые парижане. Лоншанское гулянье доставляло удовольствие не только тем, кто ехал в Лоншан, но и тем, кто на них любовался: каждый владелец экипажа старался сделать свое транспортное средство как можно более роскошным и элегантным, а люди менее состоятельные платили за сдаваемые внаем стулья и рассматривали едущих.
Здесь надо пояснить, что Елисейские Поля в это время еще отнюдь не были той городской артерией, застроенной высокими домами и богатыми магазинами, какими привыкли их видеть мы; это была, в сущности, парковая зона, где устраивались ярмарочные забавы для простолюдинов: лазанье за призом по гладкому шесту, стрельба в цель, демонстрация дрессированных животных.
Лоншанское гулянье было для простых посетителей Елисейских Полей еще одной забавой — но более возвышенной и элегантной.
Панорама Парижа. 1828 год
Bibliothèque nationale de France
Все главные городские парижские нововведения первой половины XIX века способствовали демократизации городского существования, хотя, разумеется, сознательно такой цели никто перед собой не ставил. Первое такое нововведение — это рестораны вместо старинных трактиров или табльдотов. С одной стороны, ресторан, конечно, поощрял «индивидуализм» едоков. В трактире или за табльдотом у посетителя не было выбора — он ел то блюдо, которое в данный день приготовили на хозяйской кухне. Ресторан, во-первых, ввел в употребление «карту» (la carte), или, как принято ее называть в русской традиции, меню. Ресторанный способ обслуживания позволил посетителю выбирать из нескольких закусок, нескольких основных блюд и нескольких десертов (любопытно, что такая форма общественного питания изумляла не только русских офицеров в 1814 году, но и французских провинциалов в начале 1830-х годов). Во-вторых, ресторан заменил еду за одним общим столом питанием за отдельными столиками. Это — по части индивидуализма. Но при этом уже в 1820-е годы в Париже работали рестораны, где одновременно обедали больше сотни человек, и очень приличный обед с вином стоил 2 франка — против 25 в роскошном ресторане.
В экипажах незнакомые люди соединялись в одном омнибусном пространстве и ехали каждый, куда ему требовалось
Вторая новинка, способствовавшая демократизации городской жизни, — это появившиеся в 1828 году омнибусы, а за ними — целый ряд транспортных средств того же типа, которые отправляли на улицы Парижа другие компании с другими названиями. Это были экипажи, рассчитанные не на четырех человек, как старые фиакры (подобие наших такси), а на шестнадцать или даже двадцать человек. В этих экипажах незнакомые люди соединялись в одном омнибусном пространстве и ехали — гораздо дешевле, чем в фиакре, не говоря уже о собственном экипаже, — каждый, куда ему требовалось (разумеется, в пределах того маршрута, по которому курсировал данный омнибус).
И наконец, третий важнейший процесс, происходивший в Париже в это время, — это новый способ возникновения «звезд». Его можно продемонстрировать на примере такого тогдашнего понятия, как «львы». Вообще-то возникло это понятие впервые в Англии в 1820-е годы, а то и раньше, но, так сказать, всеевропейскую известность оно приобрело благодаря тому, что вошло в моду во Франции в самом конце 1830-х годов. В это время слово «лев» могло пониматься двояко: в широком и в узком смысле слова. Лев в широком смысле слова — фигура вполне привычная; в разные эпохи его называли петиметром, щеголем или денди. Это как раз тот, кто любит экспонировать себя и свои ультрамодные туалеты на бульварах и в театре. А вот лев в узком смысле слова — это явление гораздо более интересное. Этот не тот, кто хочет, чтобы на него смотрели, а тот, на кого все хотят смотреть. Сейчас бы сказали, что это тот, кто создает информационный повод: спортсмен, установивший рекорд, альпинист, покоривший высокий пик, писатель, написавший прославленный роман. По остроумному выражению уже упоминавшейся Дельфины де Жирарден, которая как раз и отстаивала это второе, узкое понимание слова «лев», в представлении с участием диких зверей «львом» будет не лев и не тигр, а дрессировщик. Так вот, этот способ завоевания известности — не только и не столько происхождением, сколько какими-то свершениями и достижениями — постепенно укоренялся в Париже и вытеснял прежние формы завоевания славы. Это тот процесс, конечную стадию которого можно видеть в мире, описанном Прустом: повествователь мечтает попасть в мир родовитых Германтов, но Сван — отнюдь не аристократ — уже давно там принят и востребован не благодаря происхождению, а благодаря собственному интеллекту. Светская жизнь трансформируется: теперь больше шансов вызвать интерес не только у широкой публики, но и у завсегдатаев светских гостиных имеет не красавец-щеголь, а журналист, литератор, композитор — но при условии, что он является законодателем мод.
Первым указ считать французский язык государственным на всей территории Франции написал король Франциск I в 1539 году. Но тот указ не был прямым руководством к действию, а всего лишь благим пожеланием. Французский язык ещё только предстояло создать будущим поколениям.
На чём же говорили люди населявшие территорию нынешней Франции во времена Франциска I и его первых приемников? В каждом регионе существовал свой отличных от других язык. Те языки условно можно разделить на две большие категории: северные или ойль-языки и южные или ок-языки. (Слова ойль и ок означают да). Со времён династии Капетингов слегка превалировали северные языки.
Языком межнационального общения в тогдашней Франции являлась латынь. Латинский использовался в церкви священнослужителями. На нём велось обучение в университетах. Он обеспечивал связь между народными языками. В последнем качестве латынь служила до конца 17 века, а в церкви и университетах применялась гораздо позже этого срока.
Работы над изобретением единого французского языка начались в первой половине 17 века. В 1635 году была основана Французская академия (не путать с Парижской академией наук). Как сообщает официальный сайт академии www.academie-francaise.fr с первых дней существования на неё была возложена миссия, цитирую: "создать французский язык, дать ему правила, сделать его чистым и понятным для всех".
Цели и задачи обозначил лично король Людовик XIII на встрече с учёными вошедшими в академию. Покровителем академии провозглашен кардинал Ришелье, а после его смерти - канцлер Сегье. Затем покровителями были Людовик XIV и все последующие короли, императоры, главы французского государства.
Вскоре группа товарищей: Малерб, Корнель, Паскаль, Расин, Мольер и другие, взялась за дело. За основу приняли парижский иль. Из обращения выводились все самые древние и самые популярные на тот момент слова. Работа шла долго и упорно. Наконец через почти 60 лет после начала в 1694 году на подпись королю был представлен словарь свежего, только испеченного французского языка. В последующем новые версии словаря издавались в 1718, 1740, 1762, 1798, 1835, 1878, 1932-1935 годах. Работа над девятой редакцией продолжается с 1992 года по сей день.
Французский язык внедрялся во Франции административными мерами, сперва под влиянием парижской королевской семьи. После Великой Французской революции началось сильное угнетение народных языков. Законодательно запрещалось их изучение.Общий французский представлялся ключевым фактором формирования единой французской нации.
Запрет, да и то формально, был снят только в 1982 году, когда было позволено учить коренные языки в школах в качестве факультативов. Сейчас лишь менее 2 процентов французов в той или иной мере знакомы со своими исконными языками. Французы - Жаны родства не помнящие презрительно именуют их "патуа" (жаргон), даже не догадываясь, что на некоторых из тех языков, например оксиканском, создавались шедевры средневековой литературы. Большая чассть произведений была, конечно, уничтожена, но кое-что осталось.
Ныне французы оберегают свой суррогатный новодел. Знают, что без защиты французский не жилец. Теперь, чтобы в ввести в обиход новое слово требуется либо специальный парламентский закон, либо распоряжение правительства...
Ответами к заданиям 1–24 являются слово, словосочетание, число или последовательность слов, чисел. Запишите ответ справа от номера задания без пробелов, запятых и других дополнительных символов.
Прочитайте текст и выполните задания 1–3.
(1) В начале XIX века Французская академия вынесла постановление не рассматривать работы, содержащие описание камней, падающих с неба: ученым казалось, что все описания метеоритов – «небесных камней» – плод фантазии, ______ камням неоткуда падать. (2) Это очень опасный путь – отрицать всё, что еще не нашло объяснения. (3) Отрицание существования непонятного не раз тормозило развитие науки.
1
В каких из приведённых ниже предложений верно передана ГЛАВНАЯ информация, содержащаяся в тексте?
1. Наука отрицает то, чему не находит объяснения, стремясь избежать опасных путей.
2. В начале XIX века Французская академия вынесла постановление не рассматривать работы, содержащие описание камней, падающих с неба.
3. Постановление Французской академии об отказе изучать метеориты лишь один из примеров того, как отрицание непонятного тормозило развитие науки.
4. В XIX веке все описания метеоритов - «небесных камней» - считались плодом фантазии.
5. Отрицание того, что ещё не нашло объяснения, не раз тормозило развитие науки, что подтверждает и постановление Французской академии об отказе изучать метеориты.
2
Какое из приведённых ниже слов (сочетаний слов) должно стоять на месте пропуска в первом (1) предложении текста? Выпишите это слово (сочетание слов).
2. тем не менее
4. поскольку
3
Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова ПЛОД. Определите значение, в котором это слово употреблено в первом (1) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи.
ПЛОД, -а, м.
1. Часть растения, развивающаяся из завязи цветка и содержащая семена. Односемянный, многосемянный п. Сочные плоды(фрукты, ягоды). Сухие плоды (бобы, стручки, орехи, жёлуди). Зрелый, незрелый п. Съедобные плоды.
2. Организм человека (животного) в утробе матери (самки). Развитие плода.
3. перен., чего.Порождение, результат чего-н. Плоды размышлений. П. многолетнего труда. П. небрежности.
4
В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово.
слИвовый
красИвее
вероисповЕдание
5
В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте ошибку и запишите слово правильно.
1. Дизайнеру очень важно для внутренней отделки помещения правильно подобрать цвета, то есть сделать УДАЧНЫЙ цветовой выбор.
2. Состоявшаяся международная встреча ещё раз подтвердила ЭФФЕКТНОСТЬ работы российских дипломатов.
4. Лидер должен быть обаятельной, яркой, ЦЕЛЬНОЙ личностью.
5. Новая эстетика, которая возникла в творчестве художников-авангардистов, КОРЕННЫМ образом изменила прежние греко-римские представления о художественной ценности искусства.
6
В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно.
свежие ТОРТА
КРАСИВЕЕ всех
менее ЧЕТЫРЁХСОТ лет
нет ЯБЛОК
ЛЯГТЕ поудобнее
7
Установите соответствие между предложениями и допущенными в них грамматическими ошибками: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.
| ПРЕДЛОЖЕНИЯ | ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ |
| А) О первом космонавте Земли рассказывает Л. Обухова в статье «Любимце века». | 1) неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом |
| Б) Ноги спортсмена должны быть слегка согнуты, держась за буксирную верёвку. | 2) нарушение связи между подлежащим и сказуемым |
| В) Благодаря имеющихся источников литературоведы пришли к выводу о реальном факте награждения М.Ю. Лермонтова боевой наградой за участие в бою при Валерике. | 3) нарушение в построении предложения с несогласованным приложением |
| Г) Один из фактов биографии А.П. Чехова, ставшие недавно известными, - строительство им на свои средства четырёх сельских школ. | 4) ошибка в построении предложения с однородными членами |
| Д) Каждый из тех, кто побывал на международном кинофестивале в Москве, увидели лучшие отечественные и зарубежные кинофильмы года. | 5) неправильное построение предложения с деепричастным оборотом |
| 6) нарушение в построении предложения с причастным оборотом | |
| 7) неправильное построение предложения с косвенной речью |
Ответ запишите цифрами без пробелов и иных знаков
8
Определите слово, в котором пропущена безударная проверяемая гласная корня. Выпишите это слово, вставив пропущенную букву.
разг..реться
прил..гать
к..ламбур
оштр..фовать
прик..снуться
9
Определите ряд, в котором в обоих словах в приставке пропущена одна и та же буква. Выпишите эти слова, вставив пропущенную букву.
пр..уныть, пр..града
обе..болить, во..дать
раз..брать, н..дорвал
пр..крепил, пр..умный
о..дать, на..строить
10
завистл..вый
овлад.. вать
затм..вать
глянц..вый
ключ.. вой
11
Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква И.
скле..нный
бор..шься
выуч..нный
сопоставля..мый
знаком..шься
12
Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово.
1. Ещё (НЕ)УСПЕВШИЕ отцвести георгины побиты ранними заморозками.
2. Над городом повис уже (НЕ)ЯРКИЙ, а бледный месяц.
3. В сквере рядом с гостиницей уже (НЕ)БЫЛО отдыхающих.
4. Тимохин с испугом и (НЕ)ДОУМЕНИЕМ посмотрел на своего командира.
5.(НЕ)ЗАДЕРЖИВАЯСЬ в дверях, гости сразу проходили в зал.
13
Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.
1. Удивительное создание - кошка! Она часто идёт (НА)ВСТРЕЧУ опасности. (В)ОТЛИЧИЕ от других животных, этот зверёк необычайно терпелив и вынослив.
2. Ловлей гусениц воробьи занимаются (В)ТЕЧЕНИЕ трёх недель, пока птенцы не вырастут, а когда они оперятся, то (В)СЛЕД за родителями будут добывать себе корм сами.
3. Заливы Онежского озера обладают совершенно необыкновенной формой. Один из них (НА)ПОДОБИЕ хобота слона, другой представляется многим туристам (В)ВИДЕ клешни огромного рака.
4. Герой комедии Мольера Дон Жуан явился в пьесе полным атеистом, (ПРИ)ЧЁМ остроумнейшим, бесстрашным и неотразимо привлекательным, (НЕ)СМОТРЯ на свои пороки.
5. (В)ПРОДОЛЖЕНИЕ всего вечера в саду нежно звенели трели КАКОЙ(ТО) птицы.
14
Укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) пишется НН.
И густое молоко, льющееся из глиня(1)ого кувшина, и пышный каравай в искусно сплетё(2)ой корзине, и сползающая салфетка выписа(3)ы художником во всех деталях и с особой выразительностью.
15
Расставьте знаки препинания. Укажите номера предложений, в которых нужно поставить ОДНУ запятую.
1. Всё чаще дуют злые и холодные ветры и обрывают листву.
2. Поэзия воспевает то величавые дали то неисчерпаемую россыпь звёзд.
3. Давно б я этот портсигар кому-нибудь подарил да не решаюсь!
4. Вдалеке он увидел деревушку из пяти или шести дворов.
16
Ветер (1) шумя и шелестя в березняке (2) перебегал в поля (3) покрытые белыми цветами (4) впитывая ароматы трав.
17
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложениях должны стоять запятые.
Этические искания Льва Толстого (1) конечно (2) до сих пор сохраняют своё значение. Сейчас (3) на мой взгляд (4) особенно важно сделать всеобщим достоянием толстовский принцип нравственного самовоспитания.
18
Расставьте знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).
В одной из бухт Тихого океана (1) был обнаружен гигантский кальмар (2) диаметр глаза (3) которого (4) равен четверти метра.
19
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
Крепкий был человек Гуляев (1) и (2) когда он вернулся на Урал (3) то за ним тянулась блестящая слава миллионера (4) которому доступно всё.
20
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.
Необычный природный феномен могли наблюдать жители Уфы в прошлое воскресенье.
Прочитайте текст и выполните задания 21-26.
(1)Город горит. (2)Даже не город, а весь берег на всём охватываемом глазом расстоянии.(3)Трудно даже сказать - пожар ли это. (4)Это что-то большее.
(5)Так, вероятно, горит тайга - неделями, месяцами на десятки, сотни километров.
(6)Багровое клубящееся небо, чёрный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. (7)Чёрное и красное. (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо.
И Волга красная. (11)«Точно кровь»,- мелькает в голове.
(12)Пламени почти не видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя - могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.
(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки - большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы» и «таубе». (17)Трудно было оторваться.
(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)Одним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21)Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.
