Понятие «герой» по отношению к Печорину, персонажу произведения Лермонтова, многие исследователи творчества писателя трактуют по-разному. Некоторые говорят о типичности образа для молодежи 30-х годов позапрошлого века. Некоторые вообще не понимают, что в нем особенного и почему Михаил Юрьевич назвал его ярким представителем времени?
Печорин - и умный, и волевой, даже - неординарный. У него довольно обширный кругозор. Его отличие - постоянное устремление к деятельности, невозможность усидеть на месте, безусловно, говорящее о его большой энергетической наполненности. Однако в окружении привычных людей герой скоро начинает скучать. Он ищет новизны, забывая тех, кто находился рядом. Не потому ли Печорин несчастлив ни с одной из женщин?
Печорин замечает в дневнике о судьбе гения, как бы причисляя себя этим к высокой касте талантливых людей, не могущих быть прикованными к унылой работе чиновника. Так можно «умереть или сойти с ума», поэтому действие - вот наилучший выход для гения!
Но при этом, совершая действия, Печорин впустую тратит свои силы. Делает поступки, его не достойные: похищает Бэлу, добивается Мери и бросает ее, убивает Грушницкого на дуэли, практически не обращает внимания на чувства людей, его окружающих. Можно констатировать: поступки Печорина - эгоистичны, а сам он превращается в законченного «нравственного калеку».
Почему же, все-таки, Лермонтов назвал Печорина именно так? По мнению писателя, персонаж являлся и злым гением, и жертвой общества - одновременно. Очевидно, в 30-е годы 19 века таких умных, но в то же время эгоистичных натур было много среди современников. А в его трагедии отразилась трагедия поколения талантов, не нашедших себя.
Итак, “Герой нашего времени” – психологический роман, то есть новое слово в русской литературе девятнадцатого века. Это действительно особенное произведение для своего времени – оно имеет поистине интересную структуру: кавказская новелла, путевые заметки, дневник…. Но все – таки главная цель произведения – раскрытие образа необычного, на первый взгляд, странного человека – Григория Печорина. Это и в самом деле необыкновенный, особенный человек. И читатель это прослеживает в течение всего романа.
Кто же такой Печорин,
и в чем его главная трагедия? Мы видим героя со стороны самых разных людей, и может таким образом составить его психологический портрет. В первых главах романа можно увидеть Григория Печорина глазами Максима Максимыча – отставного офицера, друга героя. “Странный был человек” – говорит он. Но пожилой офицер живет в другом времени, в другом мире и не может дать полной и объективной характеристики. Но уже в начале романа со слов Максима Максимыча мы понимаем, что это особенный человек. Следующий этап раскрытия образа – описание Печорина странствующим офицером. Он ближе к нему и по возрасту, и по взглядам, и по кругу общения, следовательно, он может лучше может раскрыть его внутренний мир.
И офицер замечает некоторые особенности внешности, которые напрямую связаны с характером. Большое внимание уделяется описанию походки, глаз, рук, фигуры. Но взгляд играет ключевую роль. “Его Глаза не смеялись, когда он смеялся – это признак либо злого нрава, либо всепоглощающей печали.” И именно здесь мы приближаемся к ответу на вопрос: в чем же трагедия героя? Наиболее полный ответ представлен в части романа, иллюстрирующем психологию светского общества – “Княжна Мери”. Написан он в форме дневника. И именно поэтому можно говорить о настоящей искренности и неподдельности повествования, ведь в дневнике человек выражает чувства лишь для себя, а себе, как известно, врать бессмысленно. И здесь Печорин сам рассказывает читателю о своей трагедии. В тексте присутствует большое количество монологов, в которых сам герой анализирует свои поступки, философствует о своем предназначении и внутреннем мире. И главная проблема оказывается в том, что Печорин постоянно обращается внутрь себя, оценивает свой действия, слова, что способствует открытию самому себе собственных пороков и несовершенств. И Печорин говорит: “У меня врожденная страсть противоречить…” Он борется с окружающим миром. Может показаться, что это злой и безучастный человек, но это отнюдь не так. Его внутренний мир глубок и раним. Его мучает горечь непонимания обществом. “Все читали на моем лице признаки дурных свойств…” Возможно, именно в этом главная трагедия. Он глубоко чувствовал добро и зло, мог любить, но окружающие его не поняли, и лучшие его качества были задушены. Все чувства были запрятаны в самых далеких уголках души. Он стал “нравственным калекой”. И он сам пишет, что половина души его умерла, а вторая чуть жива. Но жива же! В Печорине еще живут истинные чувства. Но они задушены. Кроме того героя мучает скука и одиночество. Однако чувства пробиваются в этом человеке, когда он бежит за Верой, он падает и плачет – значит он еще действительно человек! Но страдание – невыносимое испытание для него. И можно заметить, что трагедия Печорина перекликается с трагедией пушкинского Онегина – Печорин не может найти себе признание в жизни, наука ему неинтересна, служба скучна…
Таким образом, основных проблем несколько: непонимание общества, отсутствие самореализации. И общество не поняло Григория Печорина. Он думал, что предназначен для более высоких целей, но непонимание обернулось для него трагедией – разбило жизнь и разделило душу на две половины – темную и светлую.
Почему Печорин так холодно обошёлся с Максим Максимычем во время их последней встречи? и получил лучший ответ
Ответ от Lynx Lynx[гуру]
А мне кажется, что никакой дружбы или очень тёплых отношений между Печориным и М. М. и не было. Ведь о событиях времён "Бэлы" мы знаем только со слов М. М. Возможно и раньше Печорин относился к нему довольно ровно, а простодушный и добрый М. М. напридумывал себе невесть чего. Печорин вообще не тот человек, что станет кидаться на шею кому бы то ни было. Как-то повелось считать М. М. идеалом простого русского человека и за холодное отношение к нему корить Печорина, а ведь М. М. - хороший, но недалёкий человек, с которым Печорин сблизился только потому, что круг общения там был ограниченный.
Ответ от Александр Ступин
[эксперт]
ссылка
тут полно сочинений по литературе. полюбому найдешь чтонибудь нужное.
Ответ от IronTor
[активный]
Потому что Максим Максимыч был напоминанием ему о прошлом, о любви его к Бэле.
Ответ от Нежность
[гуру]
повзрослел, и ему все еще больно (это мое мнеение, не для ответа на уроке...)
Ответ от Марина
[гуру]
Одним из важнейших для понимания образа Печорина и всего лермонтовского романа в целом является вопрос об отношении автора к своему герою. Ответить на него очень сложно, потому что автор подчеркнуто уходит от прямых оценок героя, то занимая позицию слушателя в “Бэле”, то давая слово самому герою в “Журнале Печорина”, то делая иронический реверанс в сторону читателей, ожидающих этой оценки, в предисловии к роману: “Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить - это уж бог знает! ”.
Отношение автора к герою становится ясным именно в повести “Максим Максимыч”. Описывая встречу Печорина и Максима Максимыча с точки зрения последнего, автор тем самым изначально становится на его позицию - сначала в восприятии происходящего, а затем и в нравственной оценке. “Мы простились довольно сухо. Добрый Максим Максимыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном! И отчего? Оттого что Печорин в рассеянности или от другой причины протянул ему руку, когда тот хотел кинуться ему на шею! Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты.. . Но чем их заменить в лета Максима Максимыча? Поневоле сердце очерствеет и душа закроется... ”. Конечно, автор нисколько не обвиняет Печорина в бессердечии и жестокости, сохраняя позицию стороннего наблюдателя, однако и не одобряет печоринского поступка. Та разительная перемена, которая происходит в Максиме Максимыче после отъезда Печорина, рождает в авторе неутешительные мысли. Как мало нужно было простому человеку для счастья и как просто сделать его несчастным - таков авторский вывод.
Очевидно, что автор не одобряет разрушительную сторону характера Печорина, которая с годами все более в нем преобладает и в конечном итоге ведет героя к саморазрушению. В “Максиме Максимыче” Печорин больше не способен на те душевные движения, которые отличали его раньше, это замкнувшийся в себе, одинокий и холодный мизантроп, перед которым открыта одна дорога - к смерти.
Вячеслав Влащенко
Санкт-Петербург
В «Герое нашего времени», первом в русской литературе философско-психологическом романе, Лермонтов на пути “углублённого и детализированного, почти научного анализа человеческой души” (Д.Максимов) выступает непосредственным предшественником Толстого и Достоевского, сделавших главные художественные открытия в русской прозе XIXвека. Если Толстой открыл диалектику души, то есть показал, как “одни чувства и мысли развиваются из других” (Н.Чернышевский), то Достоевский открывает двойственность человеческой души, переходящую в двойничество личности, характера. Если Толстой всё объясняет и в значительной степени уничтожает неопределённость, если у него сильнее выражено мощное аналитическое (“мужское”) начало, то в героях Достоевского мы часто видим загадочность, неопределённость, непредсказуемость, а переход от одного полюса к другому совершается неожиданно, скачком, через слово “вдруг” - одно из ключевых слов в художественном мире Достоевского.
В романе Лермонтова остаётся ещё много тайн и загадок. Об одной из них и пойдёт речь в этой статье.
В повести «Тамань», открывающей «Журнал Печорина», главный герой романа описывает одно из приключений, происшедших с ним во время следования из Петербурга "в действующий отряд". Здесь характер героя раскрывается ещё не столько изнутри, сколько через действия и поступки. В Печорине, человеке "с большими странностями", ярко проявляются детское любопытство, интерес к жизни "честных контрабандистов", жажда приключений и борьбы, и в то же время в повести резким диссонансом этому звучит последняя фраза: "Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да ещё и с подорожной по казённой надобности!.."
Самую высокую оценку художественной стороне повести дали Белинский ("Это словно какое-то лирическое стихотворение, вся прелесть которого уничтожается одним выпущенным или изменённым не рукою самого поэта стихом...") и Чехов, который в письме к Я.Полонскому восхищался её языком, "доказывающим тесное родство сочного русского языка с изящной прозой", а в разговоре с Буниным говорил о мечте "написать такую вещь... и умереть".
Прямо противоположное мнение высказал один из лучших русских стилистов XXвека В.Набоков, который в 1958году перевёл роман Лермонтова на английский язык и назвал «Тамань» "самым неудачным из всех рассказов", а чеховское представление о её совершенстве - "нелепым" (Предисловие к «Герою нашего времени» // Новый мир. 1988. №4. С.194, 195).
Современный исследователь А.Жолковский считает, что повесть "образует очередное звено в русской (анти)романтической традиции, по-новому разрабатывая знакомую тему столкновения героя с «иной» жизнью, персонифицированной в виде экзотической героини... В повести, в сущности, ничего не происходит: герой оказывается в Тамани лишь по необходимости и лишь от скуки заинтересовывается героиней; они не влюбляются друг в друга; герою не удаётся соблазнить героиню, а ей - убить его; герой не умеет плавать, а его пистолет, вместо того чтобы стрелять, идёт на дно; вообще, герой не контролирует событий, но он и безразличен к их неудачному исходу" (Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. С.277, 279).
Именно из этой повести мы неожиданно узнаём о том, что Печорин не умеет плавать: "О, тут ужасное подозрение закралось мне в душу, кровь хлынула мне в голову! Оглядываюсь - мы от берега около пятидесяти сажен, а я не умею плавать!"
Печорин в конкретной ситуации - в нескольких метрах от берега - вдруг оказывается беспомощным, как ребёнок, так как не умеет плавать. И это тот самый Печорин, который подчиняет своей воле всё, что его окружает, в ком, по словам Веры, "есть власть непобедимая", есть сознание своей исключительности и чувство безусловного превосходства над другими, в ком отчётливо проявляются честолюбие, гордыня и самолюбие, кто в концовке повести «Княжна Мери» так живописно уподобляет себя "матросу, рождённому и выросшему на палубе разбойничьего брига", кого Лермонтов в черновиках к роману сравнивает с тигром.
Можно ли представить себе матроса или тигра, не умеющих плавать?
Обычно исследователи в этом не видят проблемы и не задают вопрос: почему? Мы неоднократно ставили этот вопрос в различных школьных и студенческих аудиториях и убедительных психологических объяснений этого факта не слышали. Можно предположить, что это связано с проблемой художественного метода романа, "синтезирующего, романтико-реалистического метода" (Б.Удодов), что это черта и свойство романтического героя, что это чисто "романтический элемент" философско-психологического романа. И тогда эта странность героя не требует условий реалистического правдоподобия и психологических мотивировок для объяснения. По словам А.Гурвича и В.Коровина, авторов одной из статей в «Лермонтовской энциклопедии», "в натуре Печорина немало загадочного, рационально не объяснимого, психологически сходного с героями романтических произведений. Романтическое и реалистическое начала находятся в нём в сложном взаимодействии, в состоянии подвижного, динамического равновесия" (с.477).
Но эта же деталь - неумение героя плавать - в контексте всего произведения по законам русской классической литературы должна нести в себе определённую художественную идею, многозначную идею. Попробуем выделить несколько её граней.
Неумение плавать говорит о детской беспомощности и беззащитности Печорина перед водной стихией, одной из основных стихий мироздания. Если в бытовом мире - в обывательской среде драгунских капитанов, княжон, романтических фразёров и пьяных казаков - он всех побеждает, испытывая наслаждение в самой борьбе ("...я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь"), рискуя своей жизнью ("Пуля оцарапала мне колено"; "Выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет"), то в мире бытия Печорин - ребёнок, не умеющий "плавать", испытывающий непреодолимый метафизический страх перед смертью.
Вообще, в Печорине было много детского - высокого и низкого. Это и детская улыбка ("В его улыбке было что-то детское"); и детская внешность ("Он был такой тоненький, беленький, на нём мундир был такой новенький..."); и детский страх перед гаданием ("Когда я был ещё ребёнком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня глубоко поразило..."); и детские забавы ("Раз, для смеха, Григорий Александрович обещал ему дать червонец, коли он ему украдёт козла из отцовского стада..."); и детское любопытство, интерес к людям, к жизни, к себе ("После этого стоит ли труда жить? а всё живёшь - из любопытства: ожидаешь чего-то нового..."; "Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия"); и детский эгоизм ("Послушай, Григорий Александрович, признайся, что нехорошо..." - "Да когда она мне нравится?.."; "Таков уж был человек: что задумает, подавай; видно, в детстве был маменькой избалован..."; "...ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей..."); и детская, "ангельская" чистота и непосредственность в восприятии природы ("Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребёнка; солнце ярко, небо синее - чего бы, кажется, больше? зачем тут страсти, желания, сожаления?.."; "Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, всё в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озарённых южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утёса на утёс").
И повествователь в повести «Бэла» пишет о детском чувстве природы в человеке: "...какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми: всё приобретённое отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять".
В тексте романа изображена только одна жизненная ситуация, когда Печорин чувствует себя слабым ребёнком. После дуэли с Грушницким, на которой он безжалостно и хладнокровно на краю пропасти расстрелял несчастного Грушницкого, а Вернер "с ужасом отвернулся" от убийцы, на которой Печорин убивает не только своего пародийного двойника, свою "обезьяну", но и лучшие чувства в себе ("Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своей совестью?"; "У меня на сердце был камень"), он возвращается в Кисловодск и получает прощальное письмо от Веры. И вдруг Печорин преображается, единственный раз в романе молится и плачет: "Я молился, проклинал, плакал, смеялся... нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять её навеки Вера стала для меня дороже всего на свете - дороже жизни, чести, счастья <...> я остался в степи один, потеряв последнюю надежду: попробовал идти пешком - ноги мои подкосились: изнурённый тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и, как ребёнок, заплакал <...> душа обессилела..."
Этот эпизод имеет глубокое символическое значение. Печорин навсегда потерял не только Веру, любимую женщину, но и веру в Бога, надежду на будущее и любовь к людям, что, как показал Л.Толстой в своей автобиографической трилогии, дано от природы каждому ребёнку в детстве. Герой Лермонтова безвозвратно утратил ту связь с людьми, то гармоническое мироощущение, которое свойственно человеку в детстве, когда "на душе легко, свежо и отрадно" и мечты "наполнены чистой любовью и надеждами на светлое счастье" (Л.Толстой).
А беспомощный плач Печорина отражает состояние души человека в эпоху отрочества, самую трудную и болезненную эпоху в жизни человека, "пустыню отрочества", когда он вдруг с ужасом открывает в себе многие пороки, а "плотские инстинкты" и скептицизм уничтожают детскую чистоту и веру, когда перед ребёнком "встают все отвлечённые вопросы о назначении человека, о будущей жизни, о бессмертии души" (Л.Толстой), но разрешение этих вопросов не дано "детскому слабому уму".
И вот Печорин, пройдя через иску- шения страстями в юности и в молодости и не выдержав этих искушений, так и не обрёл веру в Бога, не нашёл высший смысл своего существования ("не угадал своего высокого назначения"; "увлёкся приманками страстей пустых и неблагодарных... как орудие казни упадал на голову обречённых жертв"), и его неотвратимо настигают тоска и отчаяние, а мудрое приятие жизни оказы-вается недоступным, недостижимым. Из многих пороков и страстей в Печорине осталась одна - жажда власти: "...а первое моё удовольствие - подчинять моей воле всё, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха - не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?"
Как показал Л.Толстой в повести «Детство», в ребёнке одним из сильнейших чувств является "беспредельная потребность в любви", желание, чтобы тебя любили все так же, как самые близкие люди. Эта потребность на бессознательном уровне сохраняется и во взрослом человеке. Именно это детское чувство и перерождается в Печорине в жажду власти.
Неумение Печорина плавать вызывает у читателей ассоциации с евангельским эпизодом из жизни Иисуса Христа - эпизодом «Хождение по водам». Пётр, увидев идущего по воде Иисуса, сказал: "«Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде». Он же сказал: иди. И вышед из лодки, Пётр пошёл по воде, чтобы подойти к Иисусу; но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Господи! спаси меня». Иисус тотчас простёр руку, поддержал его и говорит ему: «Маловерный! зачем ты усомнился?»" (Мф.14, 28–31).
Море - это символ жизни. Печорин в конкретной ситуации добрался до берега на лодке с помощью одного весла, но в "море жизни" без веры в Бога он, не умеющий "плавать", обречён на духовную гибель. Для него нет света, нет надежды, а вся жизнь оказывается "тёмной ночью" и "бушующим морем", бездной, грозящей неизбежной смертью. И он не способен противостоять внутреннему злу, своим эгоистическим чувствам и страстям, среди которых доминирует страсть власти.
Одну из своих проповедей Александр Мень закончил такими словами: "Давно всё это было, две тысячи лет назад, но миллионы людей продолжают этот путь «по морю», миллионы людей в течение всех веков и ныне по всей земле видят Того, Кто идёт среди волн жизни и говорит нам, растерянным, и слабым, и грешным, - Он говорит нам: «Ободритесь, это Я, не бойтесь. Я здесь, рядом с вами. Я могу протянуть вам руку»" (Александр Мень. Свет во тьме светит. Проповеди. М., 1991. С.191).
Без веры в Бога Печорин "тонет", духовно погибает ("Я стал не способен к благородным порывам"), становится "нравственным калекой", играющим "самую жалкую и гадкую роль" в жизни других людей, сладострастным "вампиром" ("...она проведёт ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение"), беспощадным "тигром" ("Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути"), становится убийцей Грушницкого и "хуже убийцы", "палачом" в отношении княжны Мери.
Одну из тайн в Печорине нам помогает понять открытие Достоевского, сделанное им в «Записках из Мёртвого дома»: "Есть люди как тигры, жаждущие лизнуть крови. Кто испытал раз эту власть, это безграничное господство над телом, кровью и духом такого же, как сам, человека, так же созданного, брата по закону Христову; кто испытал власть и полную возможность унизить самым высочайшим унижением другое существо, носящее на себе образ Божий, тот уже поневоле как-то делается не властен в своих ощущениях... Кровь и власть пьянят; развивают загрубелость, разврат; уму и чувству становятся доступны и, наконец, сладки самые ненормальные явления <...> Свойства палача в зародыше находятся почти в каждом современном человеке. Но не равно развиваются звериные свойства человека" (ч.II, гл.3).
Печорин "разыгрывает жалкую роль палача и предателя" не только по отношению к другим, но и к себе самому, когда настоящее, подлинное, но слишком кратковременное чувство к Вере беспощадно в себе высмеивает: "Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведённая без cна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок". Холодной иронией он выжигает в себе частицу "пламенной и молодой души".
В мире бытия Печорин, у которого сердце превратилось в "камень" ("У меня на сердце был камень", "но я остался холоден, как камень"), "тонет", обречён на гибель ("Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошёл ко дну!").
Список литературы
Образа. В более узком значении символ понимается как вид иносказания. Иногда символом является все произведение, это происходит в тех случаях, когда иносказание запрятано глубоко в подтекст. Образы моря и паруса в творчестве М.Ю.Лермонтова являются символами. В последующих главах мы рассмотрим, как эти образы реализуют себя и какое значение приобретают в поэзии и прозе М.Ю.Лермонтова. Глава 1. ...
Но с совершенной точностью сказать, кто такой Печорин, сказать нельзя. Тем не менее, он совершенно точно является героем. Но почему? Почему Печорин – герой того времени? Вообще, для того, чтобы решить, почему Григорий Александрович является героем своего времени, надо наиболее подробно познакомиться с тем обществом, с тем окружением, в котором ему приходилось жить и существовать. Именно...
Типические черты и,пусть косвенно, указывает на то за кем, по мнению автора,будущие России. (6-8) Тема человеческой судьбы в одном из произведений русскойлитературы В январском номере за 2001 год опубликован рассказ В.Астафьева "Пионер - всему пример". Дата написания рассказаобозначена автором как "конец 50 - август 2000 года". Как и вомногих последних произведениях известного...
Общества, народа. Героиня поэмы «Саша», дочь небогатых дворян, сближается с крестьянами: лечит их, пишет для них письма. Это уже новый тип для русской литературы, тип женщины - общественного деятеля. В поэме «Русские женщины» Некрасов создал образы пленительные и величественные, взятые из истории русского освободительного движения, - образы княгини Е. И. Трубецкой и княгини М. Н. Волконской. Этим...
Автохарактеристика Печорина приводится в конце повести, она как бы приоткрывает завесу, позволяя проникнуть в его внутренний мир, скрытый от Максима Максимыча. Здесь уместно обратить внимание на многообразие приемов обрисовки образа Печорина: в повести дается краткая характеристика его Максимом Максимычем, показывается отношение к нему других людей, рассказывается о его действиях и поступках, приводится автохарактеристика. Понять отношение автора к – герою помогает и пейзаж. Все время наше представление углубляется: от внешних впечатлений о Печорине мы переходим к пониманию его поступков и отношений с людьми и, наконец, проникаем в его внутренний мир.
Но еще до знакомства с исповедью Печорина читатель имел возможность задуматься над его. характером и в какой-то степени объяснить и понять его. Не случайно рассказ о Печорине дается в два приема. Автор замечает, что не может “заставить штабс-капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле”, и прерывает рассказ Максима Максимыча описанием перевала через Крестовую гору. Эта намеренная пауза чрезвычайно важна: пейзаж, замедляя развитие сюжета, позволяет сосредоточиться, подумать о личности главного героя, объяснить его характер.
Пейзаж, открывающийся путникам с Крестовой горы, – одно из самых великолепных описаний природы в романе. Присутствие автора с его мыслями, настроением, переживаниями позволяет читателю не только увидеть описанные картины, но и погрузиться в необычайно поэтический, полный гармонии и совершенства мир, испытать то же “отрадное чувство”, какое владело автором, когда он писал эти картины. Пейзаж этот построен на контрасте; хороводы звезд, девственные снега, с одной стороны, а с другой – мрачные таинственные пропасти; на Гуд-горе висит серое облако, грозящее близкою бурей, а на востоке все ясно и золотисто; с одной стороны, покой, а с другой тревога. Природа так же противоречива, как противоречив характер главного героя. Но противоречия в природе не мешают чувствовать ее величие и грандиозность. Природа прекрасна, и общение с ней очищает и возвышает человека. “Удаляясь от условий общества”, люди невольно становятся детьми: “все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять”. Говоря так, автор помогает читателю почувствовать, что в Печорине многое объясняется “условиями общества”, в котором он жил.
Картины природы заставляют еще глубже задуматься над поставленными в романе вопросами, понять психологию действующих лиц, что дает право назвать пейзаж психологическим. Помимо этого, описание природы при перевале через Крестовую гору помогает в развитии сюжета. Вспомним, что оно дано после того, как Максим Максимыч прервал рассказ словами: “Да, они были счастливы”. Счастью Печорина и Бэлы соответствует картина ослепительного утра, горящих “румянцем” снегов. Но внезапно налетевшая грозовая туча, град, снег, свист ветра в ущелье, мгновенно сменившие розовое утро, намекают на трагическую развязку повести.
Печорин дан в “Бэле” в окружении простых и “естественных” людей. В заключение анализа повести можно кратко остановиться на вопросе, чем близок им герой и чем он отличается от них. Если же учитель выделит специальный урок для образов горцев и контрабандистов, то этого вопроса можно коснуться более подробно.
В целях оживления работы над повестью “Бэла” можно использовать на уроках иллюстрации художииков В. Серова, М. Врубеля, Д. Шмаринова и др. Используя иллюстрации, интересно раскрыть образ Бэлы. Лермонтовская героиня привлекала внимание многих художников; из имеющихся работ рекомендуется “Бэла” Агина, два рисунка В. Серова с изображением героини Лермонтова, “Бэла у Печорина” Д. Шмаринова. Хронологически “Максим Максимыч” является последней повестью в романе. Больше мы не встречаемся с героем, а лишь узнаем о его смерти из предисловия к “Журналу Печорина”. Композиционно – она связующее звено между “Бэлой” и всеми последующими повестями: в ней объясняется, как попали к автору, проезжему офицеру, записки Печорина. В отличие от всех других в повести “Максим Максимыч” почти нет событий. Сюжет ее чрезвычайно прост: проездом во Владикавказе встречаются три человека и вскоре разъезжаются каждый по своему пути. Между этими лицами не происходит острых столкновений или борьбы, никто здесь не гибнет, как в “Бэле”, “Фаталисте” или “Княжне Мери”, но встреча Максима Максимыча и Печорина психологически столь трагична, что вся повесть оказывается самой горькой и грустной в романе. В этом легко убедиться, если сравнить концовки всех повестей. В “Бэле”, несмотря на гибель героини, есть смягчающие трагичность описания природы, наедине с которой человек делается таким, “каким он был некогда”; в заключение автор обращает внимание на Максима Максимыча, говоря, что он “человек, достойный уважения”. В “Тамани” судьба контрабандистов не внушает настроения безысходности, так как им “везде дорога, где только ветер дует и море шумит”. Горькое восклицание Печорина: “Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих..!” – смягчено его предшествующей иронической фразой в собственный адрес: “И не смешно ли было бы жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал, а восемнадцатилетняя девушка чуть-чуть не утопила?”
Лирическая концовка “Княжны Мери” исполнена мятежности и беспокойства. Общий тон ее оптимистичен. Последняя фраза Максима Максимыча о гибели Вулича в “Фаталисте”: “Впрочем, видно, уж так у него на роду было написано…”, – говорит о мудром приятии того, что неизбежно и что уже случилось, и звучит спокойно.
И только в повести “Максим Максимыч” в конце появляются ноты безнадежности и истинной печали: “Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие. Но чем их заменить в лета Максима Максимыча? Я уехал один.
Все в повести в какой-то степени оттеняет и подчеркивает грустный итог встречи Печорина и Максима Максимыча. Автор, так ярко и эмоционально описывавший в “Бэле” картины природы, здесь чрезвычайно скуп на пейзажные зарисовки. И если полемический отказ от романтических штампов объясняет отсутствие описаний природы в начале повести, когда автор прямо говорит: “Избавляю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают”, – то краткость остальных пейзажей и общий характер их – уже не просто полемика с романтической традицией, а средство создать определенное настроение. Так, день, предшествовавший приезду Печорина, “был сырой и холодный”, Из окна гостиницы виднелись низенькие домики; “солнце пряталось за холодные вершины”; в долинах начинал расходиться “беловатый туман”. От такой картины веет холодом, тоской. Яркие и веселые краски, мелькающие в природе, проходят словно бы незамеченные. Вот из-за гор выглянул “Казбек в своей белой’ кардинальской шапке”. Но автор останавливает вни-. мание читателя не на величии этой картины, а на своем невеселом настроении при взгляде на нее: “Я с ними мысленно прощался: мне стало их жалко…”.
Вот утро, “свежее, но прекрасное”. “Золотые облака громоздились на горах, как новый ряд воздушных гор; перед воротами расстилалась широкая площадь; за нею базар кипел народом, потому что было воскресенье: босые мальчики-осетины, неся за плечами котомки с сотовым медом, вертелись вокруг меня”. Автор рисует веселую, шумную, оживленную картину” Но он сейчас же уводит от нее читателя своим замечанием: “я их прогнал: мне было не до них, я начинал разделять беспокойство доброго штабс-капитана”. Грустным тоном повести подчеркивается печальный итог жизни Печорина.
