В произведении «Мороз, красный нос» Дарья является обычной крестьянкой, вдовой. Героиня не сразу появляется на страницах поэмы. Автор ведет рассуждения по поводу русских женщин крестьянок, которые с годами остаются такими же, как и раньше. Некрасовы преподносит читателю крестьянку не простую, она очень горда с поднятой головой, даже в не простых жизненных обстоятельствах.
Автор описывает героиню, как очень красивую девушку, которая стройна, высокая. Любое одеяние на Дарье смотрится красиво. Также Некрасов не упускает красивые зубы и волосы. Знаменитая фраза про остановленного коня на скаку относится к Дарье. Девушка очень трудолюбива и не привередлива. Дарья храбрая, мужественная и в тоже время любит веселье.
Дарья очень любила своего мужа и позиционировала себя, как полноценную частичку семьи, она была опорой и поддержкой для своего мужа Прокла. Когда муж заболел, для того, чтоб его исцелит Дарья пробегает целых 10 верст. Девушка бежит за иконой в монастырь. Когда девушка бежала через лес, ей было очень страшно. В лесу много зверей, а также потусторонних сил. Но это пугало Дарью не так сильно, как вера в приметы. Например, упавшая звезда или заяц, который перебегает дорогу. Когда муж был жив, они жили, душа в душу, зарабатывали деньги вместе, всего своего благополучия добились исключительно вместе. Когда Прохор умер, Дарье приходится делать много вещей самой. За дровами идет в лес, а детей оставляет соседям.
Автор пытается прийти к пониманию внутреннего состояния Дарьи, ведь со стороны она вполне сильна и крепка, но вот видно, что желание жить пропадает. Душа девушки устала, она в печали. Мороз дает понять Дарье, что он жених, которых мало, он сильный и всемогущий. Девушку он ставит перед выбором смерти или жизни с ним. Мороз предлагает Дарье стать его царицей.
Девушка становится спокойной и смирной, когда Мороз превратился в ее мужа и поцеловал Дарью. Мороз спросил Дарью: «Тепло ли тебе?» Дарья ответила, и Мороз окутал ее сном о тепле и лете. Во сне Дарья видит, как она тяжело трудилась, видела своего мужа и любимых детей. Читатели произведения видят последние события, которые открываются Дарье. Девушка видит своих детей, видит их лица. Мороз возможно и давал девушке попытку, чтоб прийти в себя и проснуться, но Дарья не проснулась. На нее упал комок снега, который скинула белка, и реакции не последовала, наверно Дарья уже мертва.
Николай Алексеевич Некрасов в своих произведениях он нередко воспевал богатство русской крепостной души, быт и тяжелую судьбу самого широкого сословия Российской империи – крестьянства. Только Некрасов, будучи дворянином, так безмерно был предан крестьянству, как глубоко любил и уважал его.
К таким произведениям относится и его поэма «Мороз, Красный нос». В нем поэт обращается к образу русской женщины – многострадальному и прекрасному.
Поэт преклоняется перед внешностью главной героини поэмы – крестьянке Дарье, говоря о том, что женщина очень красива внешне и на ней любая одежда смотрится очень нарядно. Любая, даже тяжелая и сложная работа выполняется женщиной без лишних вопросов. А когда суровые рабочие дни сменяются праздничными, Дарья всех окружающих готова заразить своим громким смехом и девичьим задором.
Классическими стали строки, описывающие русскую женщину перед лицом жизненных трудностей:
«Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!»
Некрасов пишет, что русских девушек часто выдавали замуж не по желанию и не по любви. Их принуждали к этому помещики или крестьянская община. Но женщине повезло – с мужем Проклом они прожили в любви и согласии пусть и короткую, но хорошую жизнь. Стойко она переносила все трудности крестьянской жизни – тяжелую сельскохозяйственную и домашнюю работу, голод и холод.
Но, несмотря на это, строки поэмы несут в себе боль и печаль. Как прожить женщине самой и прокормить малых детей да немощных стариков в одиночку? Ведь ее муж умер еще молодым, пытаясь заработать денег для содержания семьи. Тяжелая доля подкашивает ее и Дарья не видит выхода из сложившейся ситуации. Тяжелая судьбина ломает стойкую и гордую русскую женщину. И хотя автор через все строки проносит восхищение женской душой и характером, богатством ее духовного мира, талантами и способностями, автор приводит свою героиню к смерти. Безысходность закрепощенного русского крестьянства, лишенного последнего шанса на существование заставляет и Дарью принять смерть в лесу, потому что она находится в безвыходной ситуации и попросту не находит выхода, рыдая и моля вернуть ей Прокла – ее надежду и опору. Лишенная надежды на будущее, Дарья спокойно принимает смерть.
В «Песне о соколе» показал Горький идеал людей храбрых и свободных. Их в произведении олицетворяет сокол. Следуя своему излюбленному приему, автор противопоставляет такому типу людей и их противоположность
Семенюта Иван Иванович хороший человек, но по жизни его преследуют неудачи. В школьные годы одноклассники издевались над ним, потому что он был порядочным
Однако из персонажей следует выделить особенно трагичную и интересную для анализа женщину. Имя ей Фрида. Фрида – женщина из свиты Воланда
Одним из главных героев пьесы Островского является Тихон, супруг Екатерины. Можно сказать, что имя его говорит само за себя. Тихон человек скромный, практически не говорит. К сожалению, он не имеет собственного мнения
Авдотья Романовна была гувернанткой детей Свидригайлова. Из-за его домогательств и преследований была несправедливо оклеветана и выгнана с места его женой Марфой Петровной
Поэма Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос» посвящена любимой сестре поэта — Анне Алексеевне Буткевич. В поэме, написанной в 1863 г., спустя два года после крестьянской реформы и отмены крепостного права в России, изображается жизнь крестьян, хорошо знакомая Некрасову по его многочисленным поездкам по губерниям России, встречам с крестьянами. В поэме раскрываются замечательные черты русского национального характера, выражается сочувствие поэта русскому народу, так и не обретшему свободы, и его искренняя любовь и уважение к простым русским людям, носителям высоких нравственных начал, духовной и физической красоты.
В образах Дарьи и Прокла нашли воплощение лучшие черты русского народа, его величие и мощь, радость труда и самоотверженность, почитание родителей и любовь к детям.
При разговоре о Дарье заслуживает особого внимания глава IV первой части — настоящий гимн «величавой славянке» и глава V — авторское сравнение Дарьи со славной женщиной-славянкой, которой он искренне восхищается:
И ты красотою дивила,
Была и ловка, и сильна...
(не случайно новая часть начинается с союза и , который передаёт сходство Дарьи с тем типом женщины, которым гордится автор).
Некрасов говорит о тяжёлой, нерадостной жизни русской женщины (её долю он называет «суровой», «грозной») и вместе с тем показывает её духовную и физическую красоту, сильный дух, жизнерадостность, мужество.
В характере Дарьи Некрасов подчёркивает замечательные качества — мужество, любовь к мужу и детям, трудолюбие (картины предсмертного сна), силу воли и долготерпение. Художественные средства, которые использует поэт, также позволяют представить пленительный образ русской женщины, отношение автора к своей героине. Он называет её ласкательно: Дарьюшка, употребляет сочувственные эпитеты «горькая вдовица», «молодая вдова».
Во второй части поэмы сон замерзающей Дарьи (гл. XXXIII—XXXIV) — яркая картина радостного труда дружной крестьянской семьи. Это поэтизация того самого лучшего, что присутствовало в народной жизни: описывая, как в жаркое лето трудились Дарья с Проклом, старики и дети, Некрасов подчёркивает огромную роль труда в жизни человека, в воспитании юных, выражает безграничное уважение к людям труда.
Обратите внимание на строки из поэмы: «По будням не любит безделья...», «Она улыбается редко... / Ей некогда лясы точить...», «Не жалок ей нищий убогий — / Вольно ж без работы гулять!» Так пишет Некрасов о Дарье. И в завершение сказанному — своеобразный вывод:
В ней ясно и крепко сознанье,
Что всё их спасенье в труде...
Важно обратить внимание на горячее стремление и мужественные попытки Дарьи спасти заболевшего Прокла (гл. XII). Этот эпизод иллюстрирует такие качества характера Дарьи, как мужество, воля, её горячую любовь к мужу, веру в Божью силу.
Не единожды употребляет поэт эпитеты «бедный», «чёрный» применительно к Дарье, похоронившей мужа.
И, правя савраской, у гроба
С вожжами их бедная мать... (гл. XIII)
Задумалась бедная мать... (гл. XV)
... Что Дарье работы прибудет,
Что ждут её чёрные дни... (гл. XIII)
Большое значение в раскрытии образа Дарьи имеют и описания природы — лирические отступления. Пейзаж сопоставлен с душевным состоянием героини, благодаря чему автору удается глубже проникнуть в мир переживаний Дарьи.
Вот изображение прекрасной зимней природы: «Равнины белеют под снегом», «Как тихо!..», «Кругом — поглядеть нету мочи, / Равнина в алмазах блестит...», «В полях было тихо, но тише / В лесу и как будто светлей». Автор прибегает к любимому им приёму контраста, противопоставляя прекрасные картины зимней природы — и безграничное горе Дарьи. Природа безучастна к горю женщины:
Лес безучастно внимал,
Как стоны лились на просторе,
И солнце, кругло и бездушно,
Как жёлтое око совы,
Глядело с небес равнодушно
На тяжкие муки вдовы.
По контрасту горе Дарьи воспринимается читателем ещё более остро и глубоко.
Для раскрытия характера Дарьи, её отношения к близким важную роль играет её предсмертный сон (гл. XIX—XXIII). Выделим обращения Дарьи к мужу: «голубчик», «желанный ты мой», которыми поэт подчёркивает глубокую любовь героини к мужу, даёт представление об их счастливой, несмотря на бытовые тяготы, семейной жизни.
В образе Прокла так же, как и в образе Дарьи, отразились народные представления о красоте, внутренней и внешней, о величии и мощи русского народа.
Образ Прокла создаётся разными художественными средствами. Это и авторская характеристика, и причитания о нём семьи, и слова, сказанные его соседями и старостой. Как и при рассмотрении образа Дарьи, разговор о Прокле лучше начать с портретной характеристики: «Большие, с мозолями, руки... Красивое, чуждое муки / Лицо — и до рук борода...» «Пригожеством, ростом и силой / Ты ровни в селе не имел...» Обратите внимание на постоянные эпитеты, характерные для описания любимых героев устного народного творчества: «шёлковые кудри», «сахарные уста», «соколий глаз». Прокл, как и его жена, красив, ладен, силён, трудолюбив: «Сила-то в нём богатырская!»
Причитания родителей умершего, его соседей и старосты также раскрывают характер Прокла: почитание им родителей, любовь к жене и детям, уважение к соседям, его трудолюбие, приветливость и доброжелательность, жизнерадостность и умение веселиться, его надёжность («кормилец», «надёжа семьи») и мужественная сила. Причитания имеют особое значение для характеристики героя.
Автор использует яркие изобразительно-выразительные средства языка, близкие устному народному творчеству: это и постоянные эпитеты, характерные для фольклора, народная лексика («голубчик сизокрылый», «работничек», «хлебосол и приветник», «ненаглядный», «кормилец», «надёжа семьи», «шёлковые кудри», «сахарные уста»), и сравнения, помогающие поэту передать горе семьи, потерявшей кормильца: «И что на душе накипело /Из уст полилося рекой», потерявшей кормильца семье придётся «не свежей водой умываться, / Слезами горючими...», молодая вдова сравнивается с «берёзой в лесу без вершины».
Использованы материалы книги: М.Б. Ганженко, Ж.Н. Критарова, А.Д. Жижина. Литература. 7 класс. Методическое пособие. - М.: Дрофа, 2014
Ты опять упрекнула меня,
Что я с Музой моей раздружился,
Что заботам текущего дня
И забавам его подчинился.
Для житейских расчетов и чар
Не расстался б я с музой моею,
Но бог весть, не погас ли тот дар,
Что, бывало, дружил меня с нею?
Но не брат еще людям поэт,
И тернист его путь, и непрочен,
Я умел не бояться клевет,
Не был ими я сам озабочен;
Но я знал, чье во мраке ночном
Надрывалося сердце с печали,
И на чью они грудь упадали свинцом,
И кому они жизнь отравляли.
И пускай они мимо прошли,
Надо мною ходившие грозы,
Знаю я, чьи молитвы и слезы
Роковую стрелу отвели…
Да и время ушло,- я устал…
Пусть я не был бойцом без упрека,
Но я силы в себе сознавал,
Я во многое верил глубоко,
А теперь - мне пора умирать…
Не затем же пускаться в дорогу,
Чтобы в любящем сердце опять
Пробудить роковую тревогу…
Присмиревшую музу мою
Я и сам неохотно ласкаю…
Я последнюю песню пою
Для тебя - и тебе посвящаю.
Но не будет она веселей,
Будет много печальнее прежней,
Потому что на сердце темней
И в грядущем еще безнадежней…
Буря воет в саду, буря ломится в дом,
Я боюсь, чтоб она не сломила
Старый дуб, что посажен отцом,
И ту иву, что мать посадила,
Эту иву, которую ты
С нашей участью странно связала,
На которой поблекли листы
В ночь, как бедная мать умирала…
И дрожит и пестреет окно…
Чу! как крупные градины скачут!
Милый друг, поняла ты давно -
Здесь одни только камни не плачут…
Часть первая
Савраска увяз в половине сугроба,
Две пары промерзлых лаптей
Да угол рогожей покрытого гроба
Торчат из убогих дровней.
Старуха, в больших рукавицах,
Савраску сошла понукать.
Сосульки у ней на ресницах,
С морозу - должно полагать.
Привычная дума поэта
Вперед забежать ей спешит:
Как саваном, снегом одета,
Избушка в деревне стоит,
В избушке - теленок в подклети,
Мертвец на скамье у окна;
Шумят его глупые дети,
Тихонько рыдает жена.
Сшивая проворной иголкой
На саван куски полотна,
Как дождь, зарядивший надолго,
Негромко рыдает она.
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая - быть матерью сына раба,
А третья - до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.
Века протекали - все к счастью стремилось,
Все в мире по нескольку раз изменилось,
Одну только бог изменить забывал
Суровую долю крестьянки.
И все мы согласны, что тип измельчал
Красивой и мощной славянки.
Случайная жертва судьбы!
Ты глухо, незримо страдала,
Ты свету кровавой борьбы
И жалоб своих не вверяла,-
Но мне ты их скажешь, мой друг!
Ты с детства со мною знакома.
Ты вся - воплощенный испуг,
Ты вся - вековая истома!
Тот сердца в груди не носил,
Кто слез над тобою не лил!
Однако же речь о крестьянке
Затеяли мы, чтоб сказать,
Что тип величавой славянки
Возможно и ныне сыскать.
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет - словно солнце осветит!
Посмотрит - рублем подарит!»
Идут они той же дорогой,
Какой весь народ наш идет,
Но грязь обстановки убогой
К ним словно не липнет. Цветет
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна…
Я видывал, как она косит:
Что взмах - то готова копна!
Платок у ней на ухо сбился,
Того гляди косы падут.
Какой-то парнек изловчился
И кверху подбросил их, шут!
Тяжелые русые косы
Упали на смуглую грудь,
Покрыли ей ноженьки босы,
Мешают крестьянке взглянуть.
Она отвела их руками,
На парня сердито глядит.
Лицо величаво, как в раме,
Смущеньем и гневом горит…
По будням не любит безделья.
Зато вам ее не узнать,
Как сгонит улыбка веселья
С лица трудовую печать.
Такого сердечного смеха,
И песни, и пляски такой
За деньги не купишь. «Утеха!»
Твердят мужики меж собой.
В игре ее конный не словит,
В беде - не сробеет,- спасет;
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Красивые, ровные зубы,
Что крупные перлы, у ней,
Но строго румяные губы
Хранят их красу от людей -
Она улыбается редко…
Ей некогда лясы точить,
У ней не решится соседка
Ухвата, горшка попросить;
Не жалок ей нищий убогий -
Вольно ж без работы гулять!
Лежит на ней дельности строгой
И внутренней силы печать.
В ней ясно и крепко сознанье,
Что все их спасенье в труде,
И труд ей несет воздаянье:
Семейство не бьется в нужде,
Всегда у них теплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здоровы и сыты ребята,
На праздник есть лишний кусок.
Идет эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди,
Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведет…
И по сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!
И ты красотою дивила,
Была и ловка, и сильна,
Но горе тебя иссушило,
Уснувшего Прокла жена!
Горда ты - ты плакать не хочешь,
Крепишься, но холст гробовой
Слезами невольно ты мочишь,
Сшивая проворной иглой.
Слеза за слезой упадает
На быстрые руки твои.
Так колос беззвучно роняет
Созревшие зерна свои…
В селе, за четыре версты,
У церкви, где ветер шатает
Подбитые бурей кресты,
Местечко старик выбирает;
Устал он, работа трудна,
Тут тоже сноровка нужна -
Чтоб крест было видно с дороги,
Чтоб солнце играло кругом.
В снегу до колен его ноги,
В руках его заступ и лом,
Вся в инее шапка большая,
Усы, борода в серебре.
Недвижно стоит, размышляя,
Старик на высоком бугре.
Решился. Крестом обозначил,
Где будет могилу копать,
Крестом осенился и начал
Лопатою снег разгребать.
Иные приемы тут были,
Кладбище не то, что поля:
Из снегу кресты выходили,
Крестами ложилась земля.
Согнув свою старую спину,
Он долго, прилежно копал,
И желтую мерзлую глину
Тотчас же снежок застилал.
Ворона к нему подлетела,
Потыкала носом, прошлась:
Земля как железо звенела -
Ворона ни с чем убралась…
Могила на славу готова,-
«Не мне б эту яму копать!
(У старого вырвалось слово.)
Не Проклу бы в ней почивать,
Не Проклу!..» Старик оступился,
Из рук его выскользнул лом
И в белую яму скатился,
Старик его вынул с трудом.
Пошел… по дороге шагает…
Нет солнца, луна не взошла…
Как будто весь мир умирает:
Затишье, снежок, полумгла…
В овраге, у речки Желтухи,
Старик свою бабу нагнал
И тихо спросил у старухи:
«Хорош ли гробок-то попал?»
Уста ее чуть прошептали
В ответ старику: «Ничего».
Потом они оба молчали,
И дровни так тихо бежали,
Как будто боялись чего…
Деревня еще не открылась,
А близко - мелькает огонь.
Старуха крестом осенилась,
Шарахнулся в сторону конь,-
Без шапки, с ногами босыми,
С большим заостренным колом,
Внезапно предстал перед ними
Старинный знакомец Пахом.
Прикрыты рубахою женской,
Звенели вериги на нем;
Постукал дурак деревенский
В морозную землю колом,
Потом помычал сердобольно,
Вздохнул и сказал: «Не беда!
На вас он работал довольно,
И ваша пришла череда!
Мать сыну-то гроб покупала,
Отец ему яму копал,
Жена ему саван сшивала -
Всем разом работу вам дал!..»
Опять помычал - и без цели
В пространство дурак побежал.
Вериги уныло звенели,
И голые икры блестели,
И посох по снегу черкал.
VIII
У дома оставили крышу,
К соседке свели ночевать
Зазябнувших Машу и Гришу
И стали сынка обряжать.
Медлительно, важно, сурово
Печальное дело велось:
Не сказано лишнего слова,
Наружу не выдано слез.
Уснул, потрудившийся в поте!
Уснул, поработав земле!
Лежит, непричастный заботе,
На белом сосновом столе,
Лежит неподвижный, суровый,
С горящей свечой в головах,
В широкой рубахе холщовой
И в липовых новых лаптях.
Большие, с мозолями руки,
Подъявшие много труда,
Красивое, чуждое муки
Лицо - и до рук борода…
Пока мертвеца обряжали,
Не выдали словом тоски
И только глядеть избегали
Друг другу в глаза бедняки.
Но вот уже кончено дело,
Нет нужды бороться с тоской,
И что на душе накипело,
Из уст полилося рекой.
Не ветер гудит по ковыли,
Не свадебный поезд гремит,-
Родные по Прокле завыли,
По Прокле семья голосит:
«Голубчик ты наш сизокрылый!
Куда ты от нас улетел?
Пригожеством, ростом и силой
Ты ровни в селе не имел,
Родителям был ты советник,
Работничек в поле ты был,
Гостям хлебосол и приветник,
Жену и детей ты любил…
Что ж мало гулял ты по свету?
За что нас покинул, родной?
Одумал ты думушку эту,
Одумал с сырою землей,-
Одумал - а нам оставаться
Велел во миру; сиротам,
Не свежей водой умываться,
Слезами горючими нам!
Старуха помрет со кручины,
Не жить и отцу твоему,
Береза в лесу без вершины -
Хозяйка без мужа в дому.
Ее не жалеешь ты, бедной,
Детей не жалеешь… Вставай!
С полоски своей заповедной
По лету сберешь урожай!
Сплесни, ненаглядный, руками,
Сокольим глазком посмотри,
Тряхни шелковыми кудрями,
Сахарны уста раствори!
На радости мы бы сварили
И меду, и браги хмельной,
За стол бы тебя посадили -
Покушай, желанный, родной!
А сами напротив бы стали -
Кормилец, надёжа семьи!-
Очей бы с тебя не спускали,
Ловили бы речи твои…»
На эти рыданья и стоны
Соседи валили гурьбой:
Свечу положив у иконы,
Творили земные поклоны
И шли молчаливо домой.
На смену входили другие.
Но вот уж толпа разбрелась,
Поужинать сели родные -
Капуста да с хлебушком квас.
Старик бесполезной кручине
Собой овладеть не давал:
Подладившись ближе к лучине,
Он лапоть худой ковырял.
Протяжно и громко вздыхая,
Старуха на печку легла,
А Дарья, вдова молодая,
Проведать ребяток пошла.
Всю ноченьку, стоя у свечки,
Читал над усопшим дьячок,
И вторил ему из-за печки
Пронзительным свистом сверчок.
Сурово метелица выла
И снегом кидала в окно,
Невесело солнце всходило:
В то утро свидетелем было
Печальной картины оно.
Савраска, запряженный в сани,
Понуро стоял у ворот;
Без лишних речей, без рыданий
Покойника вынес народ.
Ну, трогай, саврасушка! трогай!
Натягивай крепче гужи!
Служил ты хозяину много,
В последний разок послужи!..
В торговом селе Чистополье
Купил он тебя сосунком,
Взрастил он тебя на приволье,
И вышел ты добрым конем.
С хозяином дружно старался,
На зимушку хлеб запасал,
Во стаде ребенку давался,
Травой да мякиной питался,
А тело изрядно держал.
Когда же работы кончались
И сковывал землю мороз,
С хозяином вы отправлялись
С домашнего корма в извоз.
Немало и тут доставалось -
Возил ты тяжелую кладь,
В жестокую бурю случалось,
Измучась, дорогу терять.
Видна на боках твоих впалых
Кнута не одна полоса,
Зато на дворах постоялых
Покушал ты вволю овса.
Слыхал ты в январские ночи
Метели пронзительный вой
И волчьи горящие очи
Видал на опушке лесной,
Продрогнешь, натерпишься страху,
А там - и опять ничего!
Да, видно, хозяин дал маху -
Зима доконала его!..
Случилось в глубоком сугробе
Полсуток ему простоять,
Потом то в жару, то в ознобе
Три дня за подводой шагать:
Покойник на срок торопился
До места доставить товар.
Доставил, домой воротился -
Нет голосу, в теле пожар!
Старуха его окатила
Водой с девяти веретен
И в жаркую баню сводила,
Да нет - не поправился он!
Тогда ворожеек созвали -
И поят, и шепчут, и трут -
Все худо! Его продевали
Три раза сквозь потный хомут,
Спускали родимого в пролубь,
Под куричий клали насест…
Всему покорялся, как голубь,-
А плохо - не пьет и не ест!
Еще положить под медведя,
Чтоб тот ему кости размял,
Ходебщик сергачевский Федя -
Случившийся тут - предлагал.
Но Дарья, хозяйка больного,
Прогнала советчика прочь;
Испробовать средства иного
Задумала баба: и в ночь
Пошла в монастырь отдаленный
(Верстах в десяти от села),
Где в некой иконе явленной
Целебная сила была.
Пошла, воротилась с иконой -
Больной уж безгласен лежал,
Одетый как в гроб, причащенный.
Увидел жену, простонал
XIII
…Саврасушка, трогай,
Натягивай крепче гужи!
Служил ты хозяину много,
В последний разок послужи!
Чу! два похоронных удара!
Попы ожидают - иди!..
Убитая, скорбная пара,
Шли мать и отец впереди.
Ребята с покойником оба
Сидели, не смея рыдать,
И, правя савраской, у гроба
С вожжами их бедная мать
Шагала… Глаза ее впали,
И был не белей ее щек
Надетый на ней в знак печали
Из белой холстины платок.
За Дарьей - соседей, соседок
Плелась негустая толпа,
Толкуя, что Прокловых деток
Теперь незавидна судьба,
Что Дарье работы прибудет,
Что ждут ее черные дни.
«Жалеть ее некому будет»,-
Согласно решили они…
Как водится, в яму спустили,
Засыпали Прокла землей;
Поплакали, громко повыли,
Семью пожалели, почтили
Покойника щедрой хвалой.
Жил честно, а главное: в сроки,
Уж как тебя бог выручал,
Платил господину оброки
И подать царю представлял!»
Истратив запас красноречья,
Почтенный мужик покряхтел:
«Да, вот она жизнь человечья!»-
Прибавил - и шапку надел.
«Свалился… а то-то был в силе!..
Свалимся… не минуть и нам!..»
Еще покрестились могиле
И с богом пошли по домам.
Высокий, седой, сухопарый,
Без шапки, недвижно-немой,
Как памятник, дедушка старый
Стоял на могиле родной!
Потом старина бородатый
Задвигался тихо по ней,
Ровняя землицу лопатой
Под вопли старухи своей.
Когда же, оставивши сына,
Он с бабой в деревню входил:
«Как пьяных, шатает кручина!
Гляди-тко!..» - народ говорил.
А Дарья домой воротилась -
Прибраться, детей накормить.
Ай-ай! Как изба настудилась!
Торопится печь затопить,
Ан глядь - ни полена дровишек!
Задумалась бедная мать:
Покинуть ей жаль ребятишек,
Хотелось бы их приласкать,
Да времени нету на ласки,
К соседке свела их вдова,
И тотчас на том же савраске
Поехала в лес, по дрова…
Часть вторая
Морозно. Равнины белеют под снегом,
Чернеется лес впереди,
Савраска плетется ни шагом, ни бегом,
Не встретишь души на пути.
Кругом - поглядеть нету мочи,
Равнина в алмазах блестит…
У Дарьи слезами наполнились очи -
Должно быть, их солнце слепит…
XVII
В полях было тихо, но тише
В лесу и как будто светлей.
Чем дале - деревья всё выше,
А тени длинней и длинней.
Деревья, и солнце, и тени,
И мертвый, могильный покой…
Но - чу! заунывные пени,
Глухой, сокрушительный вой!
Осилило Дарьюшку горе,
И лес безучастно внимал,
Как стоны лились на просторе,
И голос рвался и дрожал,
И солнце, кругло и бездушно,
Как желтое око совы,
Глядело с небес равнодушно
На тяжкие муки вдовы.
И много ли струн оборвалось
У бедной крестьянской души,
Навеки сокрыто осталось
В лесной нелюдимой глуши.
Великое горе вдовицы
И матери малых сирот
Подслушали вольные птицы,
Но выдать не смели в народ…
XVIII
Не псарь по дубровушке трубит,
Гогочет, сорвиголова,-
Наплакавшись, колет и рубит
Дрова молодая вдова.
Срубивши, на дровни бросает -
Наполнить бы их поскорей,
И вряд ли сама замечает,
Что слезы всё льют из очей:
Иная с ресницы сорвется
И на снег с размаху падет -
До самой земли доберется,
Глубокую ямку прожжет;
Другую на дерево кинет,
На плашку,- и смотришь, она
Жемчужиной крупной застынет -
Бела, и кругла, и плотна.
А та на глазу поблистает,
Стрелой по щеке побежит,
И солнышко в ней поиграет…
Управиться Дарья спешит,
Знай, рубит,- не чувствует стужи,
Не слышит, что ноги знобит,
И, полная мыслью о муже,
Зовет его, с ним говорит…
«Голубчик! красавицу нашу
Весной в хороводе опять
Подхватят подруженьки Машу
И станут на ручках качать!
Станут качать,
Кверху бросать,
Маковкой звать,
Мак отряхать!
Вся раскраснеется наша
Маковым цветиком Маша
С синими глазками, с русой косой!
Ножками бить и смеяться
Будет… а мы-то с тобой,
Мы на нее любоваться
Будем, желанный ты мой!..
Умер, не дожил ты веку,
Умер и в землю зарыт!
Любо весной человеку,
Солнышко ярко горит.
Солнышко все оживило,
Божьи открылись красы,
Поле сохи запросило,
Травушки просят косы,
Рано я, горькая, встала,
Дома не ела, с собой не брала,
До ночи пашню пахала,
Ночью я косу клепала,
Утром косить я пошла…
Крепче вы, ноженьки, стойте!
Белые руки, не нойте!
Надо одной поспевать!
В поле одной-то надсадно,
В поле одной неповадно,
Стану я милого звать!
Ладно ли пашню вспахала?
Выди, родимый, взгляни!
Сухо ли сено убрала?
Прямо ли стоги сметала?..
Я на граблях отдыхала
Все сенокосные дни!
Некому бабью работу поправить!
Некому бабу на разум наставить.
Стала скотинушка в лес убираться,
Стала рожь-матушка в колос метаться,
Бог нам послал урожай!
Нынче солома по грудь человеку,
Бог нам послал урожай!
Да не продлил тебе веку,-
Хочешь не хочешь, одна поспевай!..
Овод жужжит и кусает,
Смертная жажда томит,
Солнышко серп нагревает,
Солнышко очи слепит,
Жжет оно голову, плечи,
Ноженьки, рученьки жжет,
Изо ржи, словно из печи,
Тоже теплом обдает,
Спинушка ноет с натуги,
Руки и ноги болят,
Красные, желтые круги
Перед очами стоят…
Жни-дожинай поскорее,
Видишь - зерно потекло…
Вместе бы дело спорее,
Вместе повадней бы шло…
XXII
Сон мой был в руку, родная!
Сон перед спасовым днем.
В поле заснула одна я
После полудня, с серпом;
Вижу - меня оступает
Сила - несметная рать,-
Грозно руками махает,
Грозно очами сверкает.
Думала я убежать,
Да не послушались ноги.
Стала просить я помоги,
Стала я громко кричать.
Слышу, земля задрожала -
Первая мать прибежала,
Травушки рвутся, шумят -
Детки к родимой спешат.
Шибко без ветру не машет
Мельница в поле крылом:
Братец идет да приляжет,
Свекор плетется шажком.
Все прибрели, прибежали,
Только дружка одного
Очи мои не видали…
Стала я кликать его:
«Видишь, меня оступает
Сила - несметная рать,-
Грозно руками махает,
Грозно очами сверкает:
Что не идешь выручать?..»
Тут я кругом огляделась -
Господи! Что куда делось?
Что это было со мной?
Рати тут нет никакой!
Это не люди лихие,
Не бусурманская рать,
Это колосья ржаные,
Спелым зерном налитые,
Вышли со мной воевать!
Машут, шумят; наступают,
Руки, лицо щекотят,
Сами солому под серп нагибают -
Больше стоять не хотят!
Жать принялась я проворно,
Жну, а на шею мою
Сыплются крупные зерна -
Словно под градом стою!
Вытечет, вытечет за ночь
Вся наша матушка-рожь…
Где же ты, Прокл Севастьяныч?
Что пособлять не идешь?..
Сон мой был в руку, родная!
Жать теперь буду одна я.
Стану без милого жать,
Снопики крепко вязать,
В снопики слезы ронять!
Слезы мои не жемчужны,
Слезы горюшки-вдовы,
Что же вы господу нужны,
Чем ему дороги вы?..
XXIII
Долги вы, зимние ноченьки,
Скучно без милого спать,
Лишь бы не плакали оченьки,
Стану полотна я ткать.
Много натку я полотен,
Тонких добротных новин,
Вырастет крепок и плотен,
Вырастет ласковый сын.
Будет по нашему месту
Он хоть куда женихом,
Высватать парню невесту
Сватов надежных пошлем…
Кудри сама расчесала я Грише,
Кровь с молоком наш сынок-первенец,
Кровь с молоком и невеста… Иди же!
Благослови молодых под венец!..
Этого дня мы, как праздника, ждали,
Помнишь, как начал Гришуха ходить,
Целую ноченьку мы толковали,
Как его будем женить,
Стали на свадьбу копить понемногу…
Вот - дождались, слава богу!
Чу, бубенцы говорят!
Поезд вернулся назад,
Выди навстречу проворно -
Пава-невеста, соколик-жених!-
Сыпь на них хлебные зерна,
Хмелем осыпь молодых!..
XXIV
Стадо у лесу у темного бродит,
Лыки в лесу пастушонке дерет,
Из лесу серый волчище выходит.
Чью он овцу унесет?
Черная туча, густая-густая,
Прямо над нашей деревней висит,
Прыснет из тучи стрела громовая,
В чей она дом сноровит?
Вести недобрые ходят в народе,
Парням недолго гулять на свободе,
Скоро - рекрутский набор!
Наш-то молодчик в семье одиночка,
Всех у нас деток - Гришуха да дочка.
Да голова у нас вор -
Скажет: мирской приговор!
Сгибнет ни за что ни про что детина.
Встань, заступись за родимого сына!
Нет! не заступишься ты!..
Белые руки твои опустились,
Ясные очи навеки закрылись…
Горькие мы сироты!..
Я ль не молила царицу небесную?
Я ли ленива была?
Ночью одна по икону чудесную
Я не сробела - пошла.
Ветер шумит, наметает сугробы.
Месяца нет - хоть бы луч!
На небо глянешь - какие-то гробы,
Цепи да гири выходят из туч…
Я ли о нем не старалась?
Я ли жалела чего?
Я ему молвить боялась,
Как я любила его!
Звездочки будут у ночи,
Будет ли нам-то светлей?..
Заяц спрыгнул из-под ночи,
Заинька, стой! не посмей
Перебежать мне дорогу!
В лес укатил, слава богу…
К полночи стало страшней,-
Слышу, нечистая сила
Залотошила, завыла,
Заголосила в лесу.
Что мне до силы нечистой?
Чур меня! Деве пречистой
Я приношенье несу!
Слышу я конское ржанье,
Слышу волков завыванье,
Слышу погоню за мной,-
Зверь на меня не кидайся!
Лих человек не касайся,
Дорог наш грош трудовой!
Лето он жил работаючи,
Зиму не видел детей,
Ночи о нем помышляючи,
Я не смыкала очей.
Едет он, зябнет… а я-то, печальная,
Из волокнистого льну,
Словно дорога его чужедальная,
Долгую - нитку тяну.
Веретено мое прыгает, вертится,
В пол ударяется.
Проклушка пеш идет, в рытвине крестится,
К возу на горочке сам припрягается.
Лето за летом, зима за зимой,
Этак-то мы раздобылись казной!
Милостив буди к крестьянину бедному,
Господи! всё отдаем,
Что по копейке, по грошику медному
Мы сколотили трудом!..
ХХVI
Вся ты, тропина лесная!
Кончился лес.
К утру звезда золотая
С божьих небес
Вдруг сорвалась - и упала,
Дунул господь на нее,
Дрогнуло сердце мое:
Думала я, вспоминала -
Что было в мыслях тогда,
Как покатилась звезда?
Вспомнила! ноженьки стали,
Силюсь идти, а нейду!
Думала я, что едва ли
Прокла в живых я найду…
Нет! не попустит царица небесная!
Даст исцеленье икона чудесная!
Я осенилась крестом
И побежала бегом…
Сила-то в нем богатырская,
Милостив бог, не умрет…
Вот и стена монастырская!
Тень уж моя головой достает
До монастырских ворот.
Я поклонилася земным поклоном,
Стала на ноженьки, глядь -
Ворон сидит на кресте золоченом,
Дрогнуло сердце опять!
XXVII
Долго меня продержали -
Схимницу сестры в тот день погребали.
Утреня шла,
Тихо по церкви ходили монашины,
В черные рясы наряжены,
Только покойница в белом была:
Спит - молодая, спокойная,
Знает, что будет в раю.
Поцеловала и я, недостойная,
Белую ручку твою!
В личико долго глядела я:
Всех ты моложе, нарядней, милей,
Ты меж сестер словно горлинка белая
Промежду сизых, простых голубей.
В ручках чернеются четки,
Писаный венчик на лбу.
Черный покров на гробу -
Этак-то ангелы кротки!
Молви, касатка моя,
Богу святыми устами,
Чтоб не осталася я
Горькой вдовой с сиротами!
Гроб на руках до могилы снесли,
С пеньем и плачем ее погребли.
ХХVIII
Двинулась с миром икона святая,
Сестры запели, ее провожая,
Все приложилися к ней.
Много владычице было почету:
Старый и малый бросали работу,
Из деревень шли за ней.
К ней выносили больных и убогих…
Знаю, владычица! знаю: у многих
Ты осушила слезу…
Только ты милости к нам не явила!
. . . . . . . . . . . . . . . .
Господи! сколько я дров нарубила!
Не увезешь на возу…»
XXIX
Окончив привычное дело,
На дровни поклала дрова,
За вожжи взялась и хотела
Пуститься в дорогу вдова.
Да вновь пораздумалась, стоя,
Топор машинально взяла
И тихо, прерывисто воя,
К высокой сосне подошла.
Едва ее ноги держали,
Душа истомилась тоской,
Настало затишье печали -
Невольный и страшный покой!
Стоит под сосной чуть живая,
Без думы, без стона, без слез.
В лесу тишина гробовая -
День светел, крепчает мороз.
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои.
Глядит - хорошо ли метели
Лесные тропы занесли,
И нет ли где трещины, щели,
И нет ли где голой земли?
Пушисты ли сосен вершины,
Красив ли узор на дубах?
И крепко ли скованы льдины
В великих и малых водах?
Идет - по деревьям шагает,
Трещит по замерзлой воде,
И яркое солнце играет
В косматой его бороде.
Дорога везде чародею,
Чу! ближе подходит, седой.
И вдруг очутился над нею,
Над самой ее головой!
Забравшись на сосну большую,
По веточкам палицей бьет
И сам про себя удалую,
Хвастливую песню поет:
XXXI
«Вглядись, молодица, смелее,
Каков воевода Мороз!
Навряд тебе парня сильнее
И краше видать привелось?
Метели, снега и туманы
Покорны морозу всегда,
Пойду на моря-окияны -
Построю дворцы изо льда.
Задумаю - реки большие
Надолго упрячу под гнет,
Построю мосты ледяные,
Каких не построит народ.
Где быстрые, шумные воды
Недавно свободно текли -
Сегодня прошли пешеходы,
Обозы с товаром прошли.
Люблю я в глубоких могилах
Покойников в иней рядить,
И кровь вымораживать в жилах,
И мозг в голове леденить.
На горе недоброму вору,
На страх седоку и коню,
Люблю я в вечернюю пору
Затеять в лесу трескотню.
Бабенки, пеняя на леших,
Домой удирают скорей.
А пьяных, и конных, и пеших
Дурачить еще веселей.
Без мелу всю выбелю рожу,
А нос запылает огнем,
И бороду так приморожу
К вожжам - хоть руби топором!
Богат я, казны не считаю,
А все не скудеет добро;
Я царство мое убираю
В алмазы, жемчуг, серебро.
Войди в мое царство со мною
И будь ты царицею в нем!
Поцарствуем славно зимою,
А летом глубоко уснем.
Войди! приголублю, согрею,
Дворец отведу голубой…»
И стал воевода над нею
Махать ледяной булавой.
XXXII
«Тепло ли тебе, молодица?» -
С высокой сосны ей кричит.
- Тепло!- отвечает вдовица,
Сама холодеет, дрожит.
Морозко спустился пониже,
Опять помахал булавой
И шепчет ей ласковей, тише:
«Тепло ли?..» - Тепло, золотой!
Тепло - а сама коченеет.
Морозко коснулся ее:
В лицо ей дыханием веет
И иглы колючие сеет
С седой бороды на нее.
И вот перед ней опустился!
«Тепло ли?» - промолвил опять,
И в Проклушку вдруг обратился,
И стал он ее целовать.
В уста ее, в очи и в плечи
Седой чародей целовал
И те же ей сладкие речи,
Что милый о свадьбе, шептал.
И так-то ли любо ей было
Внимать его сладким речам,
Что Дарьюшка очи закрыла,
Топор уронила к ногам,
Улыбка у горькой вдовицы
Играет на бледных губах,
Пушисты и белы ресницы,
Морозные иглы в бровях…
XXXIII
В сверкающий иней одета,
Стоит, холодеет она,
И снится ей жаркое лето -
Не вся еще рожь свезена,
Но сжата,- полегче им стало!
Возили снопы мужики,
А Дарья картофель копала
С соседних полос у реки.
Свекровь ее тут же, старушка,
Трудилась; на полном мешке
Красивая Маша-резвушка
Сидела с морковкой в руке.
Телега, скрипя, подъезжает,-
Савраска глядит на своих,
И Проклушка крупно шагает
За возом снопов золотых.
Бог помочь! А где же Гришуха?-
Отец мимоходом сказал.
«В горохах»,- сказала старуха.
- Гришуха!- отец закричал,
На небо взглянул:- Чай, не рано?
Испить бы…- Хозяйка встает
И Проклу из белого жбана
Напиться кваску подает.
Гришуха меж тем отозвался:
Горохом опутан кругом,
Проворный мальчуга казался
Бегущим зеленым кустом.
Бежит!.. у!.. бежит, постреленок,
Горит под ногами трава!-
Гришуха черен, как галчонок,
Бела лишь одна голова.
Крича, подбегает вприсядку
(На шее горох хомутом).
Попотчевал баушку, матку,
Сестренку - вертится вьюном!
От матери молодцу ласка,
Отец мальчугана щипнул;
Меж тем не дремал и савраска:
Он шею тянул да тянул,
Добрался, - оскаливши зубы,
Горох аппетитно жует,
И в мягкие добрые губы
Гришухино ухо берет…
XXXIV
Машутка отцу закричала:
- Возьми меня, тятька, с собой!
Спрыгнула с мешка - и упала,
Отец ее поднял. «Не вой!
Убилась - неважное дело!..
Девчонок не надобно мне,
Еще вот такого пострела
Рожай мне, хозяйка, к весне!
Смотри же!..» Жена застыдилась:
- Довольно с тебя одного!-
(А знала под сердцем уж билось
Дитя…) «Ну! Машук, ничего!»
И Проклушка, став на телегу,
Машутку с собой посадил.
Вскочил и Гришуха с разбегу,
И с грохотом воз покатил.
Воробушков стая слетела
С снопов, над телегой взвилась.
И Дарьюшка долго смотрела,
От солнца рукой заслонясь,
Как дети с отцом приближались
К дымящейся риге своей,
И ей из снопов улыбались
Румяные лица детей…
Душой улетая за песней,
Она отдалась ей вполне…
Нет в мире той песни прелестней,
Которую слышим во сне!
О чем она - бог ее знает!
Я слов уловить не умел,
Но сердце она утоляет,
В ней дольнего счастья предел.
В ней кроткая ласка участья,
Обеты любви без конца…
Улыбка довольства и счастья
У Дарьи не сходит с лица.
XXXV
Какой бы ценой ни досталось
Забвенье крестьянке моей,
Что нужды? Она улыбалась.
Жалеть мы не будем о ней.
Нет глубже, нет слаще покоя,
Какой посылает нам лес,
Недвижно, бестрепетно стоя
Под холодом зимних небес.
Нигде так глубоко и вольно
Не дышит усталая грудь,
И ежели жить нам довольно,
Нам слаще нигде не уснуть!
XXXVI
Ни звука! Душа умирает
Для скорби, для страсти. Стоишь
И чувствуешь, как покоряет
Ее эта мертвая тишь.
Ни звука! И видишь ты синий
Свод неба, да солнце, да лес,
В серебряно-матовый иней
Наряженный, полный чудес,
Влекущий неведомой тайной,
Глубоко бесстрастный… Но вот
Послышался шорох случайный -
Вершинами белка идет.
Ком снегу она уронила
На Дарью, прыгнув по сосне,
А Дарья стояла и стыла
В своем заколдованном сне…
У каждого автора художественного произведения свой своеобразный и неповторимый стиль повествования. Поэтому и все художественно-изобразительные средства подбираются так, чтобы отразить основную тему всего произведения, и, соответственно, идею. В некрасовской поэме «Мороз, Красный нос» основу всего произведения составляет народнопоэтический пласт. Основа поэмы - это описание крестьянской жизни, их повседневный быт, воссоздание духа народа. Поэтому в произведении так легко сочетаются литературные и фольклорные средства выразительности и образы.
Огромную роль для понимания всего содержания играют метафоры. Например, интересен образ мужа главной героини. О нем известно немного: он умер, и теперь родные переживают это страшное горе. Муж для родных словно сокол, который махал своими руками, подобно птице. Некрасовские средства выразительности: «Сокольим глазком посмотри», или «Тряхни шелковыми кудрями, или «Сахарны уста раствори».
Чтобы полно передать горе главной героини, его глубину, автор использует и необычный стихотворный ритм, который по своей мелодике очень похож на песнь народа. Автор использует глубокие по своему содержанию эпитеты: слезы в поэтическом тексте горючие, а сам умерший желанный и сизокрылый. К другому выразительному средству прибегает автор и тогда, когда сравнивает человеческие чувства с природными явлениями.
Необходимый параллелизм лирики позволяет описать горе вдовы, которая потеряла мужа. Автор говорит о женщине, что она в доме теперь хозяйка, но без мужа. И тут же говорит, что словно «Береза в лесу без вершины». Поэтому и идея некрасовской поэмы - прославление женщины, а образ героини Дарьи носит лирический и обобщенный характер, представляя всех русских женщин. Автор подробно останавливается и на характеристике русской женщины: огромнейшая душевная сила, ее внешняя красота, стойкость в горе и жизненная мудрость.
Автор использует для характеристики русской женщины яркие эпитеты, которые не только передают некрасовские эмоции, но и дает оценку ее образу. Например, когда автор описывает ее внешнюю красоту, то говорит так: «красавица, миру на диво». А какие замечательные эпитеты помогают автору передать свое отношение к русским женщинам! Дарья и высока, и румяна, и стройна. Удается поэтическому писателю прекрасно сочетать и романтизм с реализмом.
В описании Дарьи все ее черты и качества преувеличены. Некрасовская гипербола - это еще один вид метафоры, который помогает раскрыть автору все черты главной героини. О ее ловкости автор говорит, что в игре ее даже человек на коне не словит. О женской силе в некрасовской поэме говорится несколько слов, но так ярко и красиво:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Женское мужество появляется в том, что, какая бы беда не случилась, она всегда будет рядом, не сробеет, спасет. Авторские эмоции в некрасовской поэме передаются и при помощи гипербол, сравнений, эпитетов, которые являются видами метафоры. Обычно все они свойственны для разных жанров устного народного творчества. Так, в поэзии народа такие средства выразительности встречаются лишь только в легендах и в сказках. Например, сон Дарьи. Ей снится рожь в поле, колоски которой похожи у Некрасова на полк бусурманов, которые пошли с женщиной воевать.
Но вот природа в некрасовской поэме является враждебным явлением, с которым приходится воевать и покорять. Прокл погибает от сильного и страшного мороза, а звуки животного мира похожи на шумы нечистой силы. Н. Некрасов пишет сразу же и о ржании коней, которое он слышит, и тут же он слышит вой волков.
Символична в некрасовской поэме и зимняя непогода. Читатель видит, как природные явления становятся предвестниками наступающей беды. Вокруг людей сгущается мрак, черные и густые тучи, начинают метать тучи свои стрелы громовые. А ведь они могут и попасть в дом и погубить людей. Необычное повествование некрасовской поэмы вдруг сбивается, изменяется его характер, а стихотворный ритм становится другим. Это появляется Мороз Воевода, который приближает кульминацию поэмы.
И опять поэт использует еще один вид метафор - анафору. Из-за того, что Николай Некрасов повторяет в своей стихотворной строфе начальные части, речь поэмы становится более эмоциональной. Но образ Мороза-воеводы появляется тоже с описания природы. Слышится какой-то шум, похожий на то, как ветер над бором шумит, ручьи с гор бегут- это, оказывается, Мороз обходит свою территорию. Но этот образ описывается автор поэмы с разных сторон. Он очень далек от Морозко, которого можно встретить в сказках и который оценить стойкость и трудолюбие девушки, одарив ее подарками.
Некрасовский Мороз не принимает устои и быт крестьянской женщины Дарьи. Но все же он пытается уговорить главную героиню стать царицей и хозяйкой в его царстве изо льда. И, зная, что некрасовская поэма реалистична, так же, как и реальны те картины жизни крестьян, которые он детально описывает, то, что позволяет понять, насколько образ Мороза глубок и многозначен. Этот некрасовский образ необходим поэту, чтобы показать читателю, что человек в одиночку не может ничего сделать, не может изменить этот крепостной уклад жизни.
Николай Некрасов показывает, как тяжел и невыносим крестьянский труд, и эту идею доносит до читателя Мороз-воевода. Образ Мороза губит человека, разрушает его жизнь. Ведь простой народ в одиночку не может отменить труд, который не только изматывает человека, но доводит его до смерти. Не может человек в одиночку изменить и власть в стране, которая превращает из человека-крестьянина раба. Образ Мороза в поэме - это смерть от холода, которая не пожалеет никого. Поэт берет разные виды метафор из народнопоэтического творчества и использует их так, чтобы показать всю глубину своего содержания. У Николая Некрасова метафор в тексте немного, но все они сложные и многозначные.
В своих произведениях Н. А. Некрасов обличал не только крепостное право, но и глобальную социальную несправедливость, которая делала жизнь народа невыносимым бременем. Из-за отсутствия социальной поддержки со стороны государства крестьяне жили очень недолго, многие из них умирали в цвете лет, так и не дождавшись медицинской помощи. Семья умершего кормильца тоже была обречена на скорую смерть. Именно об этой проблеме говорит автор в поэме «Мороз, Красный нос».
Суровая правда жизни крестьянина была хорошо знакома Некрасову, выросшему в семье помещика, и все детство тесно общавшемуся с детьми крепостных. Красной линией через все его творчество проходит тема тяжелой доли крестьян и их семей. Множество стихов посвятил он нелегкой судьбе простой русской крепостной крестьянки. Эту тему он развил и в поэме «Мороз, Красный Нос», которую написал в 1863 году и посвятил своей сестре Анне.
Одним из факторов, повлиявших на создание поэмы, стала нестабильная политическая обстановка в стране, пошатнувшая дух демократично настроенной русской интеллигенции. Чтобы поднять патриотический дух соотечественников, Некрасов создал произведение, в котором не только описал долю русской женщины, но и восторгался ее красотой и нравственной силой. Этот образ «величавой славянки» навсегда остался в русской литературе как эталон русской женщины.
Произведение написано в размере амфибрахия, имеет парную рифму. Жанр – поэма.
Н. А. Некрасов позиционировал себя как поэт реалистического направления. На его творчество во много повлияла и «натуральная» школа, следуя традициям которой поэт в мельчайших деталях описывал быт и трудовые будни крестьянина.
Кроме того, автор был поклонником дарования Жуковского и Лермонтова. Следы романтизма можно проследить и в поэме «Мороз, Красный Нос». Как известно, основным жанром романтической поэзии является баллада. Ее ключевые признаки можно увидеть и в некрасовской поэме: это таинственность, мистика, фантастические элементы потустороннего. Сам сюжет очень напоминает классическую балладную фабулу: вдали от людей и городов человек попадает под власть волшебных чар, и данное явление нередко приносит ему страдания или смерть. Поэма «Мороз, Красный Нос», таким образом, несет в себе черты сразу двух литературных направлений: реализма и романтизма.
Главными героями поэмы являются крестьянка Дарья и повелитель зимы — Мороз-воевода. Сначала рассказчик рассуждает о тяжелой доле русской крестьянки, а затем обращается к образу Дарьи, вдовы крестьянина Прокла, оставшейся с маленькими детьми без кормильца семьи.
Основная тема поэмы – ужасная судьба русской крестьянки. «Мороз, Красный Нос» — поэма о матери, «женщине земли русской», которая обладает ни с чем несравнимой силой духа. С помощью нее она выдерживает все испытания, которые посылает злой рок. Так их описывает
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая – быть матерью сына раба,
А третья – до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.
Некрасов стремился показать читателю, что на плечах крестьянской женщины лежит тяжелый и изматывающий труд, вынести который способен только человек невероятной силы воли. Поборов трудности жизни многодетной вдовы, главная героиня не ломается даже перед напором стихийной, мистической силы в лице Мороза–воеводы. Умирая, Дарья вспоминает о своем муже Прокле и в последние мгновения своей жизни воскрешает в своей памяти все хорошее, что разбавляло ее трудовые будни. Крестьянка предана своей любви до последнего, поэтому в поэме можно смело выделить эту тему в качестве важной. При всех своих заботах, при всем своем бесправии, она находит в себе теплоту и ласку для супруга, заботу для детей. В этом состоит величие ее души.
Тема смерти звучит в каждой строке произведения. Особенно четко звучит этот мотив в первой части поэмы, где рассказывается о смерти Прокла. Этот эпизод призван показать читателю, сколько горя и страданий приносит в крестьянскую семью смерть родителя. Описывая трагедию одной семьи, Некрасов указал на тяжкую долю всего простого русского народа.
Проблем затронуто множества, проблематика богата. Автор пишет об отсутствии квалифицированной медицинской помощи для крестьян (а это самая многочисленная социальная группа в стране), об изматывающем труде, который убивает людей, об ужасных условиях работы. Простые люди брошены на произвол судьбы: если в мороз никто не пойдет за дровами, то вся семья замерзнет до смерти, и никто не поможет. Злая ирония положения заключается в том, что бедные труженики больше всех остальных делают для страны, но являются при этом наименее защищенным классом. По сути, они живут на правах рабов, то есть без прав.
Смысл поэмы заключается в том, что дух русской женщины не сломить никакими невзгодами. Поэт взял на себя задачу создать образ настоящей русской красавицы, «величавой славянки», и наделил свою героиню высокими моральными идеалами. За всей трагедией Дарьи мы четко видим послание автора о том, что русские крестьянки несут на своих плечах всю Россию, несмотря на безразличие власти и жестокую несправедливость. В их лицах отражается подлинный облик всей Руси.
«Мороз, Красный Нос» – также поэма о трагедии многих крестьянских семей, оставшихся без кормильца, семей, в которых мать вынуждена взвалить на свои плечи всю тяжелую работу. При этому любовь Дарьи к Проклу рисуется автором как нить, которая связывает героев даже после смерти. Любовь в поэме – это глубокое и сильное, чувство, которое составляет саму суть русской женщины. В этом непоколебимом эмоциональном подъеме, который позволяет героине превозмогать боль, справляться с трудностями, заключается величие русской души. Главная мысль поэта – показать эту душу во всей красе и призвать людей своего круга защитить ее.
Для того чтобы подчеркнуть народный колорит, Некрасов широко использует народно-поэтическую лексику, слова и выражения, отсылающие к фольклорной традиции. Широко представлены в тексте «природные» метафоры и сравнения: «пава-невеста», «соколик-жених»; «черен, как галчонок», «соколий глазок» и т. д. Пласт народно-поэтической лексики также представлен большим количеством эпитетов, так или иначе связанных с фольклором: «горючие слезы», «сизокрылый», «желанный» и т. д.
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока…
Мы также можем заметить большое количество слов с уменьшительно ласкательными суффиксами, которые отсылают нас к фольклорным песенным мотивам: «спинушка», «Саврасушка», «Дарьюшка», «зимушка», «дубровушка», «подруженьки», «ноженьки», «скотинушка».
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои.
Таким образом, на примере поэмы «Мороз, Красный Нос» мы можем проследить, как народно-поэтический пласт языковой культуры органично вплетается в ткань повествования, яркими красками подчеркивая национальный русский колорит поэмы.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
