Юмор - направление литературы, ставящее перед собой целью не просто заставить читателя улыбнуться, а привести его к чистой радости, искреннему смеху и даже к заразительному хохоту. Такие произведения отличаются несерьезностью или даже абсурдностью описываемых ситуаций. Аудитория этого жанра, пожалуй, одна из самых больших среди всех жанров литературы, начиная от детей и заканчивая пожилыми читателями. Отдельной категорией такого направления служат знакомые каждому анекдоты. Обычно в юмористических произведениях мало действующих лиц и всего лишь одна сюжетная линия.
Особенности книг в жанре Юмор
Юмор в литературе может выражаться по-разному. Это могут быть полноценные романы и иногда даже серии, рассказы, короткие зарисовки, шутки и прочее. Книги, написанные с юмором написаны легко, идеально подходят для чтения на ночь, в дороге или даже в компании с друзьями. К юмору не относятся книги, в которых вы посмеялись три раза за том.
Тематика юмористических произведений может колебаться от строго социальной до личной. Юмористические книги не имеют строгих рамок, даже наоборот, отвергают их по тематике и художественным средствам. Юмористические произведения имеют ряд определенных черт. Например, характерные образы героев, комичные черты характера или внешности, преувеличенное или преуменьшенное представление конкретных лиц, событий, явлений, ситуаций, внезапная развязка, смешное сравнение, говорящие имена и фамилии, игра слов, использование комических героев или ситуаций и т.д. В зависимости от способа, автор может высмеивать злободневные темы, политику или обыденные жизненные ситуации. В качестве инструментов можно использовать иронию или сарказм. В сети можно встретить произведения с пометкой чёрный юмор - скандальный юмор, набравший определенную аудиторию поклонников. Такой юмор выражается в насмешке над смертью, насилием, физическими недостатками, расовой принадлежности и так далее.
На нашем портале представлено свыше тысячи книг категории Юмора, и эти блистательные произведения можно читать в онлайн-режиме или бесплатно скачивать. Здесь замешаны юмористические творения всех жанров: от фантастики и фэнтези до серьезной современной прозы, от любовно-эротических романов до веселых попаданцев и ЛитРПГ. То есть выбор огромен, вам достаточно выбрать подходящие книги и погрузиться в чтение.
Вот, братцы мои, гражданочки, какая со мной хреновина вышла. Прямо помереть со смеху.
Сижу это я, значит, и вроде как будто смешной рассказ сочиняю. Про утопленника.
А жена говорит:
Что это, - говорит, - елки-палки, у тебя, между прочим, лицо индифферентное? Сходил бы, - говорит, - в баньку. Помылся.
А я говорю:
Что ж, - говорю, - схожу. Помоюсь.
И что же вы, братцы мои, гражданочки, думаете? Не успел это я мочалкой, извините за выражение, спину намылить, слышу - караул кричат.
«Никак, - думаю,- кто мылом подавился или кипятком ошпарился?»
А из предбанника, между прочим, человек выскакивает. Голый. На бороде номерок болтается. Караул кричит.
Мы, конечно, к нему. В чем дело? - спрашиваем. - Что, - спрашиваем, - случилось?
А человек бородой трясет и руками размахивает.
Караул, - кричит, - у меня пуп сперли!
И действительно. Смотрим, у него вместо пупа - голое место.
Ну, тут, конечно, решили народ обыскать. А голых обыскивать, конечно, плевое дело. Ежели спер что, в рот, конечно, не спрячешь.
Обыскивают. Гляжу, ко мне очередь подходит.
А я, как на грех, намылился весь.
А ну, - говорят, - гражданин, смойтесь.
А я говорю:
Смыться, - говорю, - можно. С мылом, - говорю, - в подштанники не полезешь. А только, - говорю, - напрасно себя утруждаете. Я, - говорю, - ихнего пупа не брал. У меня, - говорю, - свой есть.
А это, - говорят, - посмотрим.
Ну, смылся я. Гляжу, - мать честная! Да никак у меня два пупа!
Человек, конечно, в амбицию.
Довольно, - кричит, - с вашей стороны нахально у трудящихся пупы красть! За что, - кричит, - боролись?
А я говорю:
Очень, - говорю, - мне ваш пуп нужен. Можете, - говорю, - им подавиться. Не в пупе, - говорю, - счастье.
Швырнул это я, значит, пуп и домой пошел. А по дороге расстроился.
«А вдруг, - думаю, - я пупы перепутал? Вместо чужого свой отдал?»
Хотел было обратно вернуться, да плюнул.
«Шут, - думаю, - с ним. Пущай пользуется. Может, у него еще что сопрут, а я отвечай!»
Братцы мои! Дорогие читатели! Уважаемые подписчики!
Никакого такого случая со мной не было. Все это я из головы выдумал. Я и в баню сроду не хожу. А сочинил я для того, чтоб вас посмешить. Чтоб вы животики надорвали.
Не смешно, говорите? А мне наплевать!
Бани у нас, граждане, завсегда служили объектами насмешек. Про них завсегда разные там сатирические повести писали. Высмеивали, значит, банные порядки.
Это, конечно, что касается общественных бань. Городских. А то теперь таких бань понастроили, что смеяться не захочется. В такой бане, граждане, главное – это своего достоинства не уронить. Тут уж не до смеху. Тут уж гляди, чтоб спина ровная, а ноги бритые. Поскольку публика в таких банях уж больно элитарная подбирается.
Ну, мы здесь задерживаться не станем. Отправимся, куда попроще. А можно самим не ходить, а послушать, чего люди рассказывают.
Вот отправилась в баню Сусанна Григорьевна Печёнкина, работник дорожного хозяйства. Отправилась она, значит, помыться. Ну, пыль дорожную смыть, кости свои престарелые попарить. Вот пришла Сусанна Григорьевна в баню. Отдала за вход двадцатку и прошла в предбанник. Ну, побродила минут сорок по предбаннику. Наконец притулилась кое-как на скамеечку. Барахлишко своё развесила, огляделась. Смотрит, мать честная! Которые помыться пришедши, все чего-то кушают. Одна чай с лимоном, другая котлетку, третья куриную ногу догладывает. Токмо что щей никто не хлебает. И такое, знаете, чавканье отовсюду доносится – плакать охота. А запах!..
Поморщилась Сусанна Григорьевна, носиком передёрнула и думает: «Ишь ты, думает, раньше-то в банях всё больше стирали, а теперь, гляди-ка, покушать ходят».
Тут надоело ей смотреть, кто как кушает, пошла она париться. Приходит, садится на полок. Дышит. Воздух горячий, нутро обжигает. Но ничего, вдыхать можно. Только вроде пахнет как-то странно. Вроде дух такой тяжёлый распространился, с ног шибает.
Огляделась Сусанна Григорьевна. Видит, сидят две бабёночки в халатиках махровеньких. Греются.
В парилке-то и без халатиков жарынь. Пот в шесть ручьёв льёт. А в халатике-то и вовсе жить не хочется. Но бабёночки – ничего. Сидят, семечки лузгают. Потеют только, сволочи.
Сусанна Григорьевна им говорит:
– Вы бы, говорит, бабёночки, ещё польта на себя нацепили. Воняют, говорит, халатики-то.
Бабёночки на Сусанну Григорьевну посмотрели и говорят:
– Заткнись, говорят, старая перечница. А то сейчас сама завоняешь.
Вздохнула Сусанна Григорьевна, головкой покачала. Не сказала ничего. Да и что тут скажешь-то?
Тут заходит энергичная такая бабёночка с ушатом воды.
– Эхма, говорит, чего-то у вас тут прохладно. Сейчас, говорит, парку поддадим.
И с ушатом своим к печке направляется.
Взмолилась Сусанна Григорьевна:
– Что вы, говорит, бабёночка, какие экзекуции вздумали устраивать! Дозвольте, говорит, так посидеть, подышать свежим воздухом.
Ухмыльнулась бабёночка. Ушат свой поставила, подбоченилась и говорит:
– Это, говорит, какое ж у нас население эгоистичное! Самой не надо, так пущай другие мёрзнут. Нет, говорит, недопустимо из-за одной малахольной людей удовольствия лишать. Это, говорит, ежели каждый начнёт свои порядки устанавливать, что ж такое будет?
И цельный ушат без дальнейших переговоров в печку опрокидывает.
Батюшки-светы! У Сусанны Григорьевны в глазоньках потемнело, в горлышке пересохло. Сидит она, горемычная, воздух ротиком ловит, ручками за сердце хватается.
Встала, наконец, Сусанна Григорьевна со своего полка, а ноженьки-то у ней и подкосились. Насилу выползла, сердешная.
Поплелась Сусанна Григорьевна в предбанник. Отдышаться и в себя прийти от таких потрясений. Доплелась она до скамеечки, где барахлишко своё оставила. Смотрит – что такое? Нету барахлишка. Скамеечка стоит. Спинка у скамеечки на месте. А на крючочках чужие вещички развешаны.
Там в бане скамеечки такие с высокими спинками. К спинкам крючочки приколочены. Которые помыться пришедши, на тех крючочках своё барахлишко оставляют.
Стоит Сусанна Григорьевна, глазками хлопает. «Может, думает, скамеечка не та?» Огляделась она окрест. Нету. Скамеечка та. И спинка на месте. И крючочки не оторваны. Барахлишко только на крючочках чужое. Незнаемое барахлишко. Стоит Сусанна Григорьевна. Удивляется.
Тут подходит к ней бабёночка. Голенькая. Мочалкой помахивает.
– Это, говорит, ваше, что ли, тут тряпьё было оставлено? Так я его поскидала. Я, говорит, уже пять лет в этой бане моюсь и завсегда на данной скамейке разоблачаюсь. А тут, глядите! Тряпьё какое-то развесили. Прямо скамейки узнать невозможно. Нет, говорит, я никому не позволю свои портки на мою скамейку развешивать. Пока меня нету – пожалуйста! А так, чтоб на моих глазах... Нет, говорит, не позволю! А ваше тряпьё, между прочим, вон, на стуле возле входа валяется.
Постояла Сусанна Григорьевна, посмотрела на мочалку. Хотела было плюнуть той бабёночке в глазоньки. Или в волосья рученьки запустить. Да передумала. Уж больно у самой сердце в ту пору колотилось.
Махнула она рукой, подумала: «Ну вас!», и домой пошла.
Американцы в саунах лежат бесшумно, как вареники. Во всяком случае, в спорткомплексе нашего университета. Никаких там веников, колотить
себя приходится руками и при этом каждый раз выслушивать идиотские вопросы типа "Are you Russian?"
И вот лежу я на днях в сауне, колочу себя нещадно, а потом в позиции пузом кверху поднимаю колени, чтобы достать и до них.
И тут приключается удивительная штука - воздух застревает в глубокой впадине позвоночника чуть повыше задницы (там, где у девушек талия),
и вырывается наружу с таким звуком, словно пернул гиппопотам, обожравшись гороха.
И какой все-таки вежливый народ американцы! Перни так у нас в сауне, все ринутся толпой к дверям с испуганным ржанием и воплями "Газы!".
Сто градусов все-таки, воздух спертый - трагедия может приключиться от такой сокрушающей газовой атаки. А тут - шестеро мужиков сидят вокруг, и никто даже не пикнул. Реакцию на лицах я, разумеется, не оглядывал - уставился в потолок. Идиотизм положения полный - не могу же сказать:
"нет-нет, это я не пукал, вам показалось!" Выйти немедленно гордость не позволяет - чего это ради? Но тут я представил, как они вежливо сидят, затаив дыхание, как узники в газовой камере, и с ужасом ждут неизбежного, и тут меня стал понемногу стал разбирать смех.
Но смеяться-то тоже нельзя! На что это похоже - сначала колотил себя с пушечными звуками, потом наподдал с той же громкостью, а потом еще
тупо ржать начну над собственным достижением во все горло? А что если они ПОСЛЕ ЭТОГО спросят меня: "Are you Russian?" От этой мысли мне стало
совсем худо, и я тихо-тихо так развернулся задницей к соседям, носом к стенке. Держался где-то с минуту, а потом почувствовал, что надвигается уже еотвратимый приступ смеха, и вылетел наружу в душевую.
Вылетел и захохотал как леший. Народ в душевой стал испуганно оглядываться,
и я не останавливаясь полетел дальше - в коридор от раздевалокк бассейну. Там наконец-то стало безлюдно, и я расхохотался уже во все горло. Хохотал шагов двадцать на пути к бассейну - думаю, хоть в воде
остыну. Уже перед дверью в бассейн навстречу выскакивает парень, и у него буквально отвисает челюсть. Я, как сообразительный Штирлиц,
прослеживаю направление его взгляда и обнаруживаю, что со смеха забыл
одеть плавки! Ими я весело и беззаботно помахивал в воздухе, как платочком.
Бог знает, что этот парень обо мне подумал - абсолютно голый волосатый
мужик ломится в бассейн, где плавают десятки девушек, и при этом ржет во все горло! Хорошо хоть это оказался парень, а не девица. Представляю, выходит какое-нибудь тихое беззащитное создание в одном только тонюсеньком купальничке в безлюдный коридор, и тут на нее бросаетсяголый маньяк и радостно хохочет! Впрочем, даже если бы из двери никтоне выскочил, через пять шагов меня неминуемо ждала трогательная встреча с дежурной девушкой на входе в бассейн. Думаю, я сказал бы ей,
как обычно, "Привет!" и широко бы, по-гагарински улыбнулся.
От всего этого меня настолько разобрало, что я уже даже не пытался надеть плавки - рухнул бы на месте от хохота. Вместо этого я круто развернулся и понесся обратно в раздевалку мимо двери в женское отделение, сверкая задницей, тряся хозяйством и издавая все то же идиотское ржание. Жаль, выражения лица того парня я при этом не видел - думаю, он офигел окончательно.
