Журналистка, литературный работник, друг и литературный секретарь Сергея Есенина. Автор воспоминаний о Есенине. Совершила самоубийство на могиле Есенина.
Галина Бениславская грузинка по матери, отец - обрусевший француз по фамилии Карьер. Родилась в 1897 году. С детства воспитывалась сестрой матери Ниной Поликарповной Зубовой (по фамилии первого мужа), врачом по профессии, которая удочерила Галину, так как её родная мать была тяжело больным человеком. Муж Нины Поликарповны, тоже врач, Артур Казимирович Бениславский стал приемным отцом Гали и дал ей свою фамилию. Детство Галина провела в латвийском городе Резекне. Галина Бениславская училась в гимназии в Петербурге, которую окончила в 1917 году с золотой медалью. По словам её близкой гимназической подруги Галина под влиянием подруги и её родителей, которые были большевиками, в мае 1917 года вступила в партию РСДРП (б). Вскоре у неё возникли разногласия на политической почве с её приемными родителями, и она в 1917 году, стремясь к самостоятельности, уехала в Харьков и поступила там на естественный факультет университета.
После занятия Харькова белыми, Галина Бениславская, мечтая попасть к красным, направилась в сторону расположения советских войск и была арестована по пути белыми. Случайность спасла её от расстрела - когда её привели в штаб белых, она совершенно неожиданно встретила там своего приемного отца Бениславского, который служил врачом в белой армии. Он сказал, что это его дочь, и её тут же освободили. Позже её приемный отец помог ей по её просьбе перебраться через линию фронта - он выдал ей удостоверение сестры милосердия Добровольческой армии. Однако, с этим удостоверением она попала под подозрения уже красных, когда добралась до них. Здесь её выручил отец подруги, на которого она сослась - он телеграммой подтвердил, что она член партии большевиков. Позднее в Москве по рекомендации этого человека она стала работать в Чрезвычайной комиссии, у Николая Крыленко. Там она проработала с 1919 по 1923 годы. В 1923 году она перешла на работу в газету «Беднота», где работала ответственным секретарем редакции её гимназическая подруга, отец которой когда-то помог ей. В газете «Беднота» Галина Бениславская проработала до конца своей жизни.
В Москве Г. А. Бениславская часто посещала литературные вечера и выступления поэтов. На одном из таких вечеров 19 сентября 1920 года она впервые увидела Сергея Есенина и услышала его выступление. В конце 1920 года в кафе «Стойло Пегаса» состоялось их личное знакомство. Вскоре Г. А. Бениславская вошла в круг близких Есенину людей. Некоторое время Есенин жил у Бениславской. 3 октября 1921 года после знакомства с Айседорой Дункан Есенин ушел из квартиры Бениславской, в результате чего она попала в клинику нервных болезней.
После возвращения из зарубежной поездки и разрыва с А. Дункан Есенин вновь поселился у Г.Бениславской на её квартире в Брюсовском переулке, здесь же жили и его сестры - Катя и Шура. Летом 1925 года перед женитьбой на С. А. Толстой Есенин порвал отношения с Г. А. Бениславской. Она тяжело переживала это, лечилась от нервного расстройства, на время уезжала из Москвы. Не было её в Москве и во время похорон Есенина. В декабре 1926 года она покончила с собой на могиле Есенина на Ваганьковском кладбище, оставив записку: «3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина... Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое...».
Весь период своего пятилетнего знакомства с Есениным Г.Бениславская активно занималась его литературными делами. Она по его поручениям вела переговоры с редакциями, заключала с ними договоры на издания. Сохранились письма Есенина к Г. А. Бениславской с поручениями и разного рода просьбами. Галина много внимания уделяла организации материальной стороны жизни Есенина. По воспоминаниям друзей Есенина, в своих отношениях с Есениным Галина претендовала на роль единственного друга. Литературные советы, которые она нередко пыталась ему давать, он, как правило, просто игнорировал. Всё это по мнению друзей Сергея Есенина тяготило его, и в конечном итоге привело его к разрыву с ней.
Позднее в своих воспоминаниях о Есенине, написанных в 1926 году, она много писала о том, что, по её мнению, лица из окружения Есенина пытались всяческими способами разрушить их отношения, оторвать Есенина от неё. Она обвиняет в этом и имажинистов, и П. В. Орешина с А. А. Ганиным, и Н. А. Клюева, и А. М. Сахарова, и даже сестру поэта Екатерину Александровну. Свои воспоминания о Сергее Есенине Галина Бениславская оставила незавершенными.
|
Галина Бениславская Я не знал Бениславской. Как и Есенина. Возрастом не вышел. Я сужу по ней лишь по воспоминаниям современников. Что известно о ней? Чекистка. Гепеушница (Сотрудница ГПУ). Бывшая любовница Есенина, которая покончила с собой на могиле поэта. Ах, да еще: Психически больна. Страдала алкоголизмом. И вновь я предлагаю дайджест, составленный мной, высказываний о ней разных авторов. |
О ней пишут чаще с умилением и состраданием. Своей большой заботницей называл ее Есенин, благодарный ей за кров, редакционно-издательские хлопоты и, конечно, любовь, которая, увы, не была долгой. Все это верно. Однако портрет подруги поэта до сих пор не прорисован, многие страницы ее бурной жизни неизвестны, хотя и изданы ее дневник и воспоминания. Так и остается загадочным ее самоубийство на могиле Есенина. Не прояснена ее роль в сложных хитросплетениях декабрьской трагедии поэта.
*** Галина
Бениславская впервые увидела Есенина во время выступлений в 1916 году.
Встретилась с ним в 1920 году, без памяти влюбилась, мучительно ревновала его
к Айседоре Дункан, с1923 и вплоть до 1925 года занималась его издательскими
делами, |
Случилась встреча на "Суде"
Архиве, написала воспоминания о нем. А через год, в таком же вьюжном декабре, в каком хоронили ее любовь, она застрелилась на его могиле...
Предсмертная записка Гали: "Самоубилась " здесь; хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое..."
P.S. Будете на Ваганьковском - поклонитесь белому мрамору. Здесь всегда лежат пурпурные розы. Прочтите слова есенинской недолгой любви: "Галя, милая!.. Привет Вам и любовь моя! Правда: это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам".
Лилия Милицкая
"Что желать под житейскою ношею?
Проклиная удел свой и дом,
Я хотел бы теперь хорошую
Видеть девушку под окном.
Чтоб с глазами она
Васильковыми,
Только мне -
Не кому-нибудь -
И словами, и чувствами новыми
Успокоила сердце и грудь".
В жизни Сергея Есенина много неясного, кроме, пожалуй, его убийства и этой, хотя и сложной, но вместе с тем искренней любви к нему Галины Бениславской...
Холодным декабрьским днем 1926 года на безлюдном Ваганьковском кладбище в Москве около скромной могилы Сергея Есенина стояла молодая женщина. Год назад в ленинградской гостинице "Англетер" оборвалась жизнь тридцатилетнего поэта. Женщина на похоронах не была. Сейчас она нервно курила папиросу за папиросой. Потом достала листок бумаги и быстро набросала несколько строк: "Самоубилась " здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу". Некоторое время она стояла неподвижно, затем достала пистолет.
Выстрел услышали у сторожки. К месту происшествия, боязливо прячась за памятники и ограды, первым подоспел кладбищенский сторож. Смертельно раненная женщина в клетчатом кепи и тёмном поношенном пальто лежала на снегу и чуть слышно стонала. Сторож побежал к церкви поднимать тревогу. Скоро пришла милиция, приехала "скорая помощь". Умирающую повезли в Боткинскую больницу, но она уже не дышала. Тогда "скорая" развернулась и повезла тело покойной на Пироговку в анатомический театр. Так закончилась жизнь 29-летней Галины Бениславской, беззаветно любившей поэта.
Галина родилась после случайной связи молодого иностранца Артура Карьера и грузинки. Карьер после рождения девочки скрылся в неизвестном направлении, а её мать вследствие тяжёлого психического заболевания попала в больницу. Девочку удочерили тётка и её муж. Детство Галина провела в зажиточной семье в латвийском городе Резекне. Женскую гимназию окончила в Петербурге с золотой медалью.
Впервые Бениславская увидела Есенина 19 сентября 1920 года на вечере в Политехническом музее, на котором поэт читал стихи. Вот как она описала эту встречу:
"...Вдруг выходит тот самый мальчишка (поэту было 24 года): короткая нараспашку куртка, руки в карманах брюк, совершенно золотые волосы, как живые. Слегка откинув голову и стан, начинает читать:
"Плюйся, ветер, охапками листьев.
- Я такой же, как ты, хулиган".
Что
случилось после его чтения, трудно передать. Все вдруг повскакали с мест и
бросились к эстраде, к нему. Ему не только кричали, его молили: "Прочитай ещё
что-нибудь!" И через несколько минут, подойдя уже в меховой шапке с собольей
оторочкой, по-ребячески прочитал ещё раз "Плюйся, ветер...".
Опомнившись, я увидела, что тоже у самой эстрады. Как я там очутилась, не знаю,
не помню. Очевидно, этим ветром подхватило и закрутило и меня..."
Вскоре Есенин и Бениславская стали близки. Галина забыла, что у выдающихся поэтов любвеобильные сердца. 3 октября 1921 года, в день рождения Есенина, в мастерской художника Якулова собралась компания. После выступления в концерте к Якулову привезли известную американскую танцовщицу Дункан. 46-летняя Айседора, зная всего 20-30 русских слов, услышав стихи Есенина, сразу поняла необыкновенный талант молодого поэта и первая назвала его великим русским поэтом. Не раздумывая, она увезла Есенина к себе в особняк. В комнату Бениславской он не пришёл.
После почти полуторагодового путешествия за границей Есенин возвратился на родину, но жить со стареющей и ревнивой танцовщицей не стал. Из фешенебельного особняка поэт вновь пришёл в комнату Бениславской в многонаселённой коммунальной квартире.
27 декабря 1925 года оборвалась жизнь Есенина. Бениславская оказалась в психиатрической клинике. Жизнь для неё потеряла смысл.
Самоубийство Галины Бениславской всех потрясло. Похоронили её рядом с Есениным 7 декабря. На памятнике начертали слова: "Верная Галя".
Дочь французского (?) студента и грузинки Галина Артуровна Бениславская (урожденная Карьер) (1897-1926) была на редкость целеустремленной и твердой натурой. После учебы в пансионе (Вильно) и окончания с золотой медалью женской Преображенской гимназии в Петрограде она поступила на факультет естественных наук в Харькове, где ее застал Октябрь. К тому времени двадцатилетняя Галина была уже членом большевистской партии и жить под властью белых генералов не хотела. Под видом медсестры она дерзко прорывается через фронт к "своим" и попадает в штаб 13-й армии. Понадобился даже запрос в Петроград к Мечиславу Козловскому (отцу подруги Бениславской, подельнику Ленина по тайным финансовым операциям), чтобы ее признали "красной". С тех пор (с 1918 по 1922 г.) она - штатная сотрудница ЧК.
Фанатично преданная идеям революции, она гордилась своей опасной профессией и не скрывала этого. И можно понять романтически настроенную девушку в кожаной куртке с маузером на боку - ведь это и о ней восторженно пел Демьян Бедный:
Вглядываясь в каждого проходящего смельчака,
Я буду кричать: "Да здравствует ВЧК!"
Это и ей слагал стихи Михаил Светлов:
Я пожимаю твою ладонь -
Она широка и крепка.
Я слышу, в ней шевелится огонь
Бессонных ночей ЧК.
Один из авторов недавней публикации после своего знакомства с чекистским досье Љ2389 Бениславской и другими соответствующими архивными материалами Министерства безопасности сделал вывод: "Сам факт пусть короткой, но официальной службы на Лубянке исключал привлечение Бениславской в качестве секретного сотрудника ГПУ. В противном случае само же понятие "секретный" теряло смысл".
Резонно, скажем мы, кроме одной важной детали: не являясь уже "дзержинкой" по службе, она оставалась ею "по душе". В такой склонности Галины убеждаешься из ее письма к Вольфу Эрлиху от 26 марта 1926 года (хранится в Пушкинском Доме, Санкт-Петербург). Прежде чем мы познакомим вас с этим любопытным посланием, - небольшое отступление.
Однажды вечером, ложась спать, Галина увидела, что Екатерина Есенина, сестра поэта (тогда они жили вместе в квартире дома по Брюсову переулку в Москве), почему-то страшно волнуется и дрожит. Скоро девчонка призналась - брат предупредил ее: не болтай лишнего, их заботливая хозяйка - чекистка. Бениславской с трудом удалось успокоить Катю и развеять ее страхи. Этот эпизод так бы и остался случайным, если бы не имел продолжения, доказывающего, как он был важен в жизни есенинской знакомой.
Приводим фрагмент найденного нами письма Бениславской к Эрлиху (публикуется впервые):
Неряшливый, весьма игриво-вольный стиль письма выдает крайне возбужденное, возможно, хмельное состояние автора (Галина, как известно, страдала психическим расстройством, нередко без меры употребляла алкоголь).
Прокомментируем содержание письма. Во-первых, само обращение Бениславской к Эрлиху по столь щекотливому вопросу дает основание говорить, что она знала о секретной службе "Вовочки", - иначе зачем говорить на столь деликатную тему с "посторонним".
К тому времени (март 1926 г.) они уже стали весьма близки и - не исключено - находились в интимных отношениях, что для сторонницы "свободной любви" дело обычное. Убеждение, что они "сошлись", вырастает при чтении неопубликованных записок Бениславской к тому же Эрлиху, в которых пьяненькое заигрывание женщины с близким по духу смазливым мужчиной очевидно.
Однажды она провожает Эрлиха на поезд в Ленинград, выступая очень близкой и заботливой в быту спутницей, а 16 февраля 1926 года пишет ему же: "Нет имени тебе, мой дальний! Нет имени тебе... кроме как дурак и свинья! Вы ли были в вагоне? Табак-то взяли, а закусить и не подумали. Интеллигент вы, а не человек, - вот что". Судя по грубейшим искажениям слов и развязному тону, писала под сильным хмелем.
В другой раз посылает ему открытку (6 августа 1926 г.): "Эрлих, что же Вы умерли. Не пишете, не звоните. Мы с Шуркой Вас лихом поминали. Г. Бен.". Видно, скучала...
Теперь об Иване Приблудном, который "прямо и честно подтвердил", то есть, можно думать, клялся и божился: не выдавал-де тайной службы Галины, а Есенин "раздул" подхваченный откуда-то слух. Приблудный, конечно, врал: ему, секретному сотруднику ГПУ с 1925 года, нельзя было "проколоться", тем более за несдержанность языка ему уже делали предупреждение (позже именно за разглашение своей стукаческой подневольной службы его упрячут в ГУЛАГ).
Некоторые есениноведы склонны сегодня "пожалеть" Приблудного за его ленивое сотрудничество с Лубянкой. Действительно, своей зависимостью от "органов" этот могучий здоровяк тяготился, "постукивал" слабо и неохотно, но, заметим, денежки из кассы ГПУ получал до поры до времени исправно, ведя разгульный образ жизни, нигде не работая. Определенный вкус к секретному промыслу стихотворец Овчаренко (это его настоящая фамилия) приобрел еще мальчишкой, когда зимой 1920 года приблудился к начальнику особого отдела Черниговской дивизии Ивану Крылову. Так что чекистский стаж у него был порядочный.
Продолжаем комментировать письмо Бениславской. "Я несколько дней ходила, как сто пудов с плеч свалилось..." - облегченно вздыхает она. Что же так разволновалась? Если в 1925 году оставила свое сотрудничество с Лубянкой и если Есенин говорил сестре неправду, стоило ли, спустя три месяца после его гибели, вспоминать о неприятном эпизоде. Нет, она серьезно и заинтересованно к нему возвращается. И бросает заставляющую нас призадуматься страшноватую фразу: "...убедилась, что я была права, щадя тогда его, и что он не отплатил подлостью". Несколько сумбурно, но понятно. Пощадила бывшего друга, которого любила, ревновала и пыталась по-своему направить на большевистский путь. Пощадила, не отдав его в "чистые руки" чекистов.
Конец процитированной фразы расшифровывается, на наш взгляд, так: выдай она поэта - он бы отомстил. Но главное тут другое - она бы, ради него самого, ради его благополучия, могла и "заложить" его, ибо считала ЧК - ГПУ, как Максим Горький и Исаак Бабель, не столько карающим органом, сколько перевоспитывающим несознательных людей. А Есенин, по ее убеждению (почитайте ее воспоминания), глубоко заблуждался, кроя на всех углах советскую власть ("Какую-то хреновину в сем мире // Большевики нарочно завели". - "Заря Востока"). О том же свидетельствуют Владислав Ходасевич, Демьян Бедный и др. Очевидно, в его стихах и письмах подобной "контрреволюции" содержалось много (осенью 1925 г. он успел сжечь на квартире первой жены, Изрядновой, большой пакет своих рукописей). Вспомните признание поэта в письме (1923 г.) к А. Кусикову о неприятии им Февраля и Октября, прочтите его статью "Россияне" о псевдопролетарском искусстве и надзирающих фельдфебелях типа Льва Сосновского.
Идеологические "уроки" Бениславской не возымели действия на Есенина, и это ее не просто огорчает, а бесит ("Вы не наш", - пишет она). Как он не понимает, что она не "выдает" его, а спасает от близости к антисоветчикам. Можно, как ни странно, согласиться: удержи она его от хождения по острию политической бритвы - он бы остался жив. Но это все равно что сдержать бурю. Внутренняя свобода Есенина была неограниченной ("Я сердцем никогда не лгу...").
И последнее, "...не так важно, - заключает Бениславская, - что думают, а важно то, что это была ложь". То есть, - попытаемся четче понять ее мысль, - подозрения Есенина на ее чекистский счет неосновательны. Но зачем же так усердно хлопотать? Она выгораживаетсебя перед Эрлихом, заботится, так сказать, о сохранении профессиональной гэпэушной тайны.
Остаются последние вопросы: знала ли она об истинном ремесле Эрлиха в трагические декабрьские дни? Ведала ли о его роли в сокрытии злодеяния? Ответы еще впереди. И, возможно, разгадки кроются не столько в области криминальной, сколько психологической.
("Тайна гибели Есенина"
Холодным декабрьским днем 1926 года на безлюдном Ваганьковском кладбище в Москве около скромной могилы Сергея Есенина стояла молодая женщина. Год назад в ленинградской гостинице "Англетер” оборвалась жизнь тридцатилетнего поэта. Женщина на похоронах не была. Сейчас она нервно курила папиросу за папиросой. Потом достала листок бумаги и быстро набросала несколько строк: "Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу". Некоторое время она стояла неподвижно, затем достала пистолет.
Выстрел услышали у сторожки. К месту происшествия, боязливо прячась за памятники и ограды, первым подоспел кладбищенский сторож. Смертельно раненная женщина в клетчатом кепи и тёмном поношенном пальто лежала на снегу и чуть слышно стонала. Сторож побежал к церкви поднимать тревогу. Скоро пришла милиция, приехала "скорая помощь”. Умирающую повезли в Боткинскую больницу, но она уже не дышала. Тогда "скорая” развернулась и повезла тело покойной на Пироговку в анатомический театр. Так закончилась жизнь 29-летней Галины Бениславской, беззаветно любившей поэта.
Жизнь "до" Есенина
Галина родилась после случайной связи молодого иностранца Артура Карьера и грузинки. Карьер после рождения девочки скрылся в неизвестном направлении, а её мать вследствие тяжёлого психического заболевания попала в больницу. С детства воспитывалась сестрой матери Ниной Поликарповной Зубовой (по фамилии первого мужа), врачом по профессии, которая удочерила Галину, так как её родная мать была тяжело больным человеком. Муж Нины Поликарповны, тоже врач, Артур Казимирович Бениславский стал приемным отцом Гали и дал ей свою фамилию.
Детство Галина провела в зажиточной семье в латвийском городе Резекне. Женскую гимназию окончила в Петербурге с золотой медалью.
По словам её близкой гимназической подруги, Галина под влиянием подруги и её родителей, которые были большевиками, в мае 1917 года вступила в партию РСДРП(б). Вскоре у неё возникли разногласия на политической почве с её приемными родителями, и она в 1917 году, стремясь к самостоятельности, уехала в Харьков и поступила там на естественный факультет университета.
После занятия Харькова белыми, Галина Бениславская, мечтая попасть к красным, направилась в сторону расположения советских войск и была арестована по пути белыми. Случайность спасла её от расстрела - когда её привели в штаб белых, она совершенно неожиданно встретила там своего приемного отца Бениславского, который служил врачом в белой армии. Он сказал, что это его дочь, и её тут же освободили. Позже её приемный отец помог ей по её просьбе перебраться через линию фронта - он выдал ей удостоверение сестры милосердия Добровольческой армии. Однако, с этим удостоверением она попала под подозрения уже красных, когда добралась до них. Здесь её выручил отец подруги, на которого она сослась - он телеграммой подтвердил, что она член партии большевиков.
В 1923 году она перешла на работу в газету «Беднота», где работала ответственным секретарем редакции её гимназическая подруга, отец которой когда-то помог ей. В газете «Беднота» Галина Бениславская проработала до конца своей жизни.
Встреча
Впервые Бениславская увидела Есенина 19 сентября 1920 года на вечере в Политехническом музее, на котором поэт читал стихи. Вот как она описала эту встречу:
"...Вдруг выходит тот самый мальчишка (поэту было 24 года): короткая нараспашку куртка, руки в карманах брюк, совершенно золотые волосы, как живые. Слегка откинув голову и стан, начинает читать:
"Плюйся, ветер, охапками листьев.
- Я такой же, как ты, хулиган”.
Что случилось после его чтения, трудно передать. Все вдруг повскакали с мест и бросились к эстраде, к нему. Ему не только кричали, его молили: "Прочитай ещё что-нибудь!” И через несколько минут, подойдя уже в меховой шапке с собольей оторочкой, по-ребячески прочитал ещё раз "Плюйся, ветер...”.
Опомнившись, я увидела, что тоже у самой эстрады. Как я там очутилась, не знаю, не помню. Очевидно, этим ветром подхватило и закрутило и меня...”
Короткое счастье
Вскоре Есенин и Бениславская стали близки. Галина забыла, что у выдающихся поэтов любвеобильные сердца.
3 октября 1921 года, в день рождения Есенина, в мастерской художника Якулова собралась компания. После выступления в концерте к Якулову привезли известную американскую танцовщицу Дункан.
46-летняя Айседора, зная всего 20-30 русских слов, услышав стихи Есенина, сразу поняла необыкновенный талант молодого поэта и первая назвала его великим русским поэтом. Не раздумывая, она увезла Есенина к себе в особняк. В комнату Бениславской он не пришёл.
Возвращение
После почти полуторагодового путешествия за границей Есенин возвратился на родину, но жить со стареющей и ревнивой танцовщицей не стал. Из фешенебельного особняка поэт вновь пришёл в комнату Бениславской в многонаселённой коммунальной квартире в Брюсовском переулке, здесь же жили и его сестры - Катя и Шура.
Летом 1925 года перед женитьбой на Софье Толстой Есенин порвал отношения с Галиной. Она тяжело переживала это, лечилась от нервного расстройства, на время уезжала из Москвы.
Оборванная жизнь
27 декабря 1925 года оборвалась жизнь Есенина. Бениславская оказалась в психиатрической клинике. Жизнь для неё потеряла смысл.
Самоубийство Галины Бениславской всех потрясло. Похоронили её рядом с Есениным 7 декабря. На памятнике начертали слова: "Верная Галя”.
В комнате погибшей Бениславской имелись многочисленные рукописи произведений поэта, его письма к покойной, различные записки, дневники и "Воспоминания о Есенине", напечатанные на пишущей машинке. Несомненно, эти и другие документы, представляющие огромную ценность, попали в недобросовестные руки. Дневник Бениславской был продан за границу, как и верёвка, на которой закончилась жизнь поэта. Совсем недавно стало известно, что эту верёвку предприимчивые люди тайно вывезли в США, там разрезали на куски и продали на аукционе...
История жизни
Совсем маленькой девочкой она попала в дом тетки, которая удочерила ее после того, как мать Гали стала страдать психическим заболеванием. Отец малышки, обрусевший француз-студент Артур Карьер, то ли покинул семью, то ли никогда и не жил с ней. Девочка получила фамилию приемного отца – врача Бениславского. Вместе с приемными родителями Галя жила в латвийском городе Резекне. Повзрослев, уехала в Петербург, где с золотой медалью окончила Преображенскую женскую гимназию. Во время революции, уже будучи убежденной большевичкой, Галина Бениславская училась в Харьковском университете на факультете естественных наук. Но в 1919 году город захватили белогвардейцы, и смелая девушка, перейдя фронт, обосновалась в Москве.
«Долгие мытарства в дороге закончились весьма неприятно, – рассказывают об этом периоде ее жизни ветеран органов госбезопасности СССР Василий Бережков и журналист Снежана Пехтерева в своей книге «Женщины-чекистки». – Попав к красным, Бениславская оказалась арестованной. Ее попросту приняли за шпионку белогвардейцев!..
Однако судьба благоволила Бениславской. Когда-то в Москве Галина познакомилась с Яной Козловской, отец которой был большевиком. Более того, Михаил Юрьевич Козловский (1876-1937) после февраля 1917 года являлся членом исполнительного комитета Петроградского совета, председателем Выборгской районной думы. В ноябре 1918 года он занимал пост председателя Чрезвычайной следственной комиссии, а в 1919 году некоторое время возглавлял Народный комиссариат юстиции Литвы и Белоруссии…
Благодаря вмешательству Козловского Галину Артуровну освободили. Михаил Юрьевич позаботился о Бениславской и после ареста. Он оказал ей содействие в получении комнаты в Москве… Козловский помог Бениславской вступить в партию. Кроме того, устроил на должность секретаря в Особую межведомственную комиссию при ВЧК».
Позднее Бениславская перешла работать в редакцию газеты «Беднота». Галина много читала, неплохо разбиралась в литературе, посещала знаменитое кафе «Стойло Пегаса», в котором в двадцатые годы читали свои стихи лучшие поэты Москвы. Но вся ее жизнь перевернулась 19 сентября 1920 года, когда в один из вечеров, проходивших в Политехническом музее, она услышала Сергея Есенина.
В «Воспоминаниях» Бениславская писала:
«Вдруг выходит тот самый мальчишка: короткая, нараспашку оленья куртка, руки в карманах брюк, совершенно золотые волосы, как живые. Слегка откинув назад голову и стан, начинает читать:
Плюйся, ветер, охапками листьев, –
Я такой же, как ты, хулиган.
Он весь стихия, озорная, непокорная, безудержная стихия, не только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха…
Что случилось после его чтения, трудно передать. Все вдруг повскакивали с мест и бросились к эстраде, к нему… Опомнившись, я увидела, что я тоже у самой эстрады. Как я там очутилась, не знаю и не помню. Очевидно, этим ветром подхватило и закрутило и меня».
Есенину исполнилось двадцать пять, Галине Бениславской – двадцать три. «С тех пор пошли длинной вереницей бесконечные радостные встречи, – вспоминала она. – Я жила вечерами – от одного до другого. Стихи его захватывали меня не меньше, чем он сам…»
Существует версия, что Бениславская была приставлена к поэту как агент ЧК. Этот факт отрицают уже упомянутые В. Бережков и С. Пехтерева: «…материалы личного дела… опровергают такое мнение. Агентурно-осведомительные задачи ОМК (Особая межведомственная комиссия) перед собой не ставила, жизнью писателей и поэтов занимался секретный отдел ВЧК. Поэтому предположение о том, что Бениславская получила указание Агранова «следить за Есениным», является досужим вымыслом».
Они сходились и расставались; Есенин встречался с другими женщинами, Галина страдала... Наконец в судьбе поэта возникла Айседора Дункан, и Сергей Александрович поселился вместе с ней в особняке на Пречистенке.
О тех временах уже в эмиграции вспоминала поэтесса Лика Стырская, автор нашумевшей книжечки эротических стихов «Мутное вино», вышедшей в Москве в двадцатые годы ХХ века тиражом триста экземпляров:
«Его любили скромные провинциалки – наивные души. Его любила Галя Бениславская, девушка с пламенными глазами, с огненным взглядом и значком Ленина на груди. Она была ему предана и верна как друг и женщина, ничего за это не требуя, ничего. У нее была жалкая комната и много обязанностей: дела и партийные нагрузки. Но во имя своей любви она была готова забросить все. И смертельно ненавидела свою блестящую соперницу Айседору Дункан.
Есенин исчез из ее круга. Он переселился в особняк на Пречистенке. В «Стойле Пегаса» появлялся редко. А если и приходил, то только под руку с Айседорой...»
Когда знаменитая пара улетела за границу, Бениславская попала в психиатрическую клинику с расстройством нервной системы.
Тем не менее она верила, что Есенин еще будет с ней. Так и случилось: после возвращения из-за границы поэт оставил роскошный особняк танцовщицы и переехал в комнатушку Бениславской (впрочем, как и во всех местах своего жительства, он пребывал здесь наездами). Радости ее не было предела! Вместе сочинили прощальную телеграмму отдыхавшей в Крыму надоевшей «Дуньке» (так называл ее поэт):
«Писем, телеграмм Есенину не шлите. Он со мной, к вам не вернется никогда. Надо считаться. Бениславская».
«Хохотали мы с Сергеем Александровичем над этой телеграммой, – позже вспоминала Галина Артуровна. – Еще бы, такой вызывающий тон не в моем духе, и если бы Дункан хоть немного знала меня, то, конечно, поняла бы, что это отпугивание, и только».
В ответ на недоуменное послание Айседоры к Дункан полетела еще одна телеграмма:
«Я люблю другую. Женат и счастлив. Есенин».
Для поэта этот период жизни оказался, пожалуй, самым тяжелым. Постоянные выпивки с друзьями, конфликты с имажинистами... Его хватали по любому поводу, волокли в ближайшее отделение милиции и стряпали там материалы по обвинению в антисемитизме и хулиганстве. И всегда Галина Бениславская, выручавшая любимого из беды, являлась для него ангелом-хранителем: пристраивала по редакциям его стихи, выбивала гонорары, разыскивала поэта по дешевым пивным, беспокоилась о его здоровье, хлопоча о путевке в хороший санаторий...
«Когда Сергей Александрович, – продолжает Бениславская, – переехал ко мне, ключи от всех рукописей и вообще от всех вещей дал мне, так как сам терял эти ключи, раздавал рукописи и фотографии, а что не раздавал, то у него тащили сами. Он же замечал пропажу, ворчал, ругался, но беречь, хранить и требовать обратно не умел...»
Зимой 1924-1925 годов Галина с удовольствием занималась хозяйством: приобрела шесть венских стульев, обеденный стол, платяной шкаф, купила посуду. Как объясняла сестра поэта Александра Есенина, живя в одиночестве, она «мало беспокоилась о домашнем уюте, и обстановка у нее была крайне бедна... Но чистота всегда была идеальная». Хозяйство настолько наладилось, что пришлось взять домработницу. Бывали и трудные дни, «когда Сергей встречался со своими «друзьями». Катя и Галя всячески старались оградить Сергея от таких «друзей» и в дом их не пускали, но они разыскивали Сергея в издательствах, в редакциях, и, как правило, такие встречи оканчивались выпивками».
Скучать не приходилось и дома, который, по сути, стал литературно-поэтической «перевалочной базой». В двух комнатушках Бениславской после горячих дебатов о проблемах современного стихосложения, перемежаемых разухабистыми частушками под гармошку, порой оставалось на ночевку до двадцати человек.
Есенин был жесток к Галине – впрочем, как и к другим своим женщинам. Откровенничал:
«Вы свободны и вольны делать что угодно, меня это никак не касается. Я ведь тоже изменяю вам, но помните – моих друзей не троньте. Не трогайте моего имени, не обижайте меня, кто угодно, только чтоб это не были мои друзья».
В последние годы жизни поэта Галина целиком посвятила себя его издательским делам. «Милая Галя! Вы мне близки, как друг, но я Вас нисколько не люблю как женщину!» – признавался ей Есенин. «Это оскорбительное и убийственное для Бениславской письмо Есенин написал потому, что ему понадобился открытый разрыв с ней… в его жизнь вошла Софья Толстая – внучка «великого старца», – поясняют Станислав и Сергей Куняевы в своей книге о поэте. – Неожиданно и легкомысленно, как он всегда поступал в этих случаях, поэт принял решение жениться на ней».
Есенин и Толстая познакомились на вечеринке у той же Бениславской, куда Софья Андреевна пришла вместе с Борисом Пильняком, своим тогдашним любовником.
По некоторым свидетельствам, узнав о романе Галины с журналистом Львом Повицким, Сергей Александрович окончательно оставил ее. Хотя есть и другие версии. Илья Шнейдер, администратор студии Дункан, вспоминал:
«Эта девушка, умная и глубокая, любила Есенина преданно и беззаветно... Только женитьба Есенина на внучке Льва Толстого Софье Андреевне Толстой заставила Бениславскую отойти от него...»
Сестры поэта, Катя и Шура, с осени 1924-го (после отъезда Есенина на Кавказ) жили у Галины в Брюсовском переулке.
«Соседи у Гали были молодые, – вспоминала Александра Есенина, – всем интересующиеся, особенно литературой. Очень любили здесь стихи, и удачные новинки декламировались прямо на ходу... Но главное место у нас занимали стихи Сергея. В это время он очень часто присылал нам с Кавказа новые стихи... Галя и Катя вели его литературно-издательские дела в Москве, и он часто давал им письменные указания, где, как и что нужно напечатать, как составить вновь издающийся сборник...
«От Вас получили из Батума 3 письма сразу. Стихотворение «Письмо к женщине» – я с ума сошла от него. И до сих пор брежу им – до чего хорошо...»
Во время пребывания поэта с внучкой великого старца на Кавказе певец «Москвы кабацкой» чуть ли не ежедневно отправлял письма Галине. Он доверительно делился с ней своим душевным состоянием, как о большом достижении сообщал, что в день выпивают с Левой (Повицким, который приютил Есенина на Кавказе) только две бутылки вина и вообще «пишется мне дьявольски хорошо... Я скоро завалю Вас материалом...».
Летом 1925 года, видимо, уже после кавказского вояжа, Есенин вместе с Бениславской отправился на родину, на свадьбу дальних родственников.
«Подошла к нам... молодая женщина с длинными косами, – вспоминал позже земляк поэта и друг его детства Иван Копытин. – После я узнал, что это была Галя Бениславская... навстречу нам крестьянин на коне верхом. Поднял руку Есенин и остановил его. Попросил дать лошадь – Галя прокатиться захотела. А у самого бумажные деньги в руке. «Заплачу», – сказал. Подсадил Сергей Галю на коня, и понеслась она по лугам, как настоящая наездница... А как подошли к Оке – сели они, Есенин и Галя, в лодку и уплыли от меня... Навсегда уплыли...»
Как отнеслась Бениславская к есенинской женитьбе на Софье Толстой? Пережила очень тяжело, но смириться, по-видимому, не могла. Слишком сильным, слишком глубоким было ее чувство к Есенину, слишком хорошо она знала Сергея Александровича, чтобы не понимать, какими разными людьми были молодожены. Из ее дневника:
«Погнался за именем Толстой – все его жалеют и презирают: не любит, а женился… даже она сама говорит, что, будь она не Толстая, ее никто не заметил бы… Сергей говорит, что он жалеет ее. Но почему жалеет? Только из-за фамилии. Не пожалел же он меня. Не пожалел Вольпин, Риту и других, о которых я не знаю… Спать с женщиной, противной ему физически, из-за фамилии и квартиры – это не фунт изюму. Я на это никогда не смогла бы пойти…»
Известие о трагической гибели поэта застало Бениславскую в лечебнице. Она тяжело переживала смерть любимого человека, но на похороны не приехала. А меньше чем через год, у его могилы, сама оборвала свою жизнь.
«Сестра поэта Шура считала, – пишут Станислав и Сергей Куняевы в книге «Есенин», – что самоубийство Бениславской было обусловлено не только смертью Есенина, но и несостоявшимся браком с сыном Троцкого, а также тем, что при разделе есенинского наследства она, в сущности, бывшая несколько лет и литературным секретарем, и другом Есенина, которую временами он даже представлял как свою жену, оказалась ни при чем».
К сожалению, эти предположения таковыми и остаются.
Когда подруга Галины Артуровны пришла к ней в день самоубийства, то обнаружила открытый шкаф, вываленные на пол вещи и разгром в комнате, в которой явно производили обыск... Гибель Галины Бениславской оказалась одной из многих в страшной череде загадочных смертей, связанных с личностью Есенина. Существует версия, что Галина была убита...
Каждый вечер, как синь затуманится,
Как повиснет заря на мосту,
Ты идешь, моя бедная странница,
Поклониться любви и кресту...
Днем 3 декабря 1926 года в Москве, на Ваганьковском кладбище, у могилы Сергея Есенина редкие посетители могли видеть одинокую фигуру скромно одетой молодой женщины. Словно скорбное изваяние, склонилась она перед могильным холмиком, укрытым живыми цветами.
Женщина достала пачку папирос, закурила. Быстро набросала что-то на листе бумаги, затем черкнула несколько слов и на папиросной коробке... А потом прозвучал пистолетный выстрел.
Милицию и «скорую помощь» вызвал кладбищенский сторож. У тяжело раненной женщины оказались документы на имя Галины Артуровны Бениславской. Нашли записку:
«Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина... Но ему и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое...»
Чуть слышно стонавшую, ее спешно повезли в Боткинскую больницу. По дороге она скончалась.
Похоронили Галину 7 декабря 1926 года рядом с поэтом – торопливо, чтобы не вызвать лишних разговоров. Раньше на ее могиле была надпись: «Верная Галя». Теперь – другая, более официальная.
Гали́на Арту́ровна Бенисла́вская (16 декабря 1897, Петербург - 3 декабря 1926, Москва) - журналистка, литературный работник, друг и литературный секретарь Сергея Есенина . Автор воспоминаний о Есенине.
Родилась 16 декабря 1897 года в Петербурге. Галина Бениславская - грузинка по матери, отец - обрусевший француз по фамилии Карьер. С детства воспитывалась сестрой матери Ниной Поликарповной Зубовой (по фамилии первого мужа), врачом по профессии, которая удочерила Галину, так как её родная мать была тяжело больным человеком. Муж Нины Поликарповны, тоже врач, Артур Казимирович Бениславский стал приёмным отцом Гали и дал ей свою фамилию.
В Москве Г. А. Бениславская часто посещала литературные вечера и выступления поэтов. На одном из таких вечеров 19 сентября 1920 года она впервые увидела Сергея Есенина и услышала его выступление. В конце 1920 года в кафе «Стойло Пегаса» состоялось их личное знакомство. Вскоре Г. А. Бениславская вошла в круг близких Есенину людей. Некоторое время Есенин жил у Бениславской. 3 октября 1921 года после знакомства с Айседорой Дункан Есенин ушёл из квартиры Бениславской, в результате чего она попала в клинику нервных болезней.
После возвращения из зарубежной поездки и разрыва с А. Дункан Есенин вновь поселился у Г. Бениславской на её квартире в Брюсовом переулке, здесь же жили и его сёстры - Катя и Шура. Летом 1925 года перед женитьбой на С. А. Толстой Есенин порвал отношения с Г. А. Бениславской. Она тяжело переживала это, лечилась от нервного расстройства, на время уезжала из Москвы. Не было её в Москве и во время похорон Есенина.
В декабре 1926 года она покончила с собой (застрелилась) на могиле Есенина на Ваганьковском кладбище, оставив записку: «3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое…».
Весь период своего пятилетнего знакомства с Есениным Г. Бениславская активно занималась его литературными делами. Она по его поручениям вела переговоры с редакциями, заключала с ними договоры на издания. Сохранились письма Есенина к Г. А. Бениславской с поручениями и разного рода просьбами. Галина много внимания уделяла организации материальной стороны жизни Есенина.
По воспоминаниям друзей Есенина, в своих отношениях с Есениным Галина претендовала на роль единственного друга. Литературные советы, которые она нередко пыталась ему давать, он, как правило, просто игнорировал . Всё это, по мнению друзей Сергея Есенина, тяготило его и в конечном итоге привело к разрыву с ней.
Позднее в своих воспоминаниях о Есенине, написанных в 1926 году, она много писала о том, что, по её мнению, лица из окружения Есенина пытались всяческими способами разрушить их отношения, оторвать Есенина от неё. Она обвиняет в этом и имажинистов, и П. В. Орешина с А. А. Ганиным , и Н. А. Клюева , и А. М. Сахарова, и даже сестру поэта Екатерину Александровну. Свои воспоминания о Сергее Есенине Галина Бениславская оставила незавершёнными.
