Литература Древней Руси (11-17 вв.).
Появление первых книг для детей в России (18 в.).
Развитие культуры и просвещения в 18 веке.

Изучение истоков отечественной литературы для детей невозможно в отрыве от рассмотрения важнейших историко-культурных процессов: возникновения письменности, распространения грамотности, книжности на Руси, появления и развития книгопечатания, развития древнерусской литературы, взаимодействия с культурными традициями других стран.
В детской литературе условно выделяют такие периоды ее развития:
ДРЛ для детей IX-XVIII вв.
ДЛ XVIII века
Детская лит. XIX века
ДЛ конца XIX-начала XX в.
ДЛ XX в.
Детская литература в России возникла в частности на основе устного народного творчества. Сказки, былины, песни, пословицы, загадки со времен древней Руси способствовали идейно-эстетическому и нравственному формированию многих поколений детей.
Алфавитная письменность, пришедшая на Русь вместе с Крещением, способствовала возникновению литературы. Одним из первых истоков письменных источников детской литературы можно считать «Повесть временных лет» Нестора Летописца. Обладая редким даром историка-летописца, Нестор был, одновременно, и писателем: «Повесть» насыщена самым разнообразным материалом - есть там и исторические повести, и новеллы, сказки, легенды; материал автор широко черпал из устного предания.
Огромное место в литературе ДР, ориентированной на воспитание юного поколения занимают Жития святых - жанр церковной литературы, прославляющий либо великих воинов-защитников (Дмитрий Донской, Александр Невский), либо людей, чья жизнь стала мерилом веры и нравственности, таких как братья Борис и Глеб или Сергий Радонежский. Жития подчас заключали в себе увлекательный материал для чтения: там могли быть и путешествия, и сражения, и фантастические приключения, и драматические коллизии.
Из множества повестей этого времени выделяется своей красотой «Повесть о Петре и Февронии» (XV в.), о любящих, которых не смогла разъединить даже смерть.
Также надо назвать «Слово о полку Игореве» (XII в) - жемчужину древнерусской литературы, поэтическую загадку которого до сих пор разгадывают десятки ученых.
Переходя к истории древнерусской детской литературы надо сказать еще о двух важнейших явлениях о «Поучении» Владимира Мономаха. Внук Ярослава Мудрого, черниговский и смоленский князь Владимир Мономах (1053/1113-1125) большую часть жизни проводил в походах и стяжал себе славу мудрого, щедрого и справедливого правителя. Его труд «Поучение» - это завещание родным детям «или к иным, кто прочтет». Советы «Поучения» проникнуты высоким гуманизмом: он учит защищать слабого, помогать сиротам, убогим и вдовам, неустанно трудиться всю жизнь. Автор делится своим реальным жизненным опытом - отца, государственного деятеля, страстного охотника, человека, глубоко воспринимающего красоту окружающего мира. Этим «Поучением» Владимир Мономах заложил основы всей нравственной направленности детской литературы.
Большое влияние оказывали на развитие детской литературы и учебные книги.
Азбуки, буквари, азбуковники, потешные (светские) книги, энциклопедии были первыми специальными книгами для детей. Самые древние азбуки и буквари не дошли до нас. Наиболее ранние из дошедших до нас учебников относятся к XV в.
Первая, еще рукописная, учебная книга, дошедшая до нас, была создана переводчиком Дмитрием Герасимовым (род. в 1465 г.), служившим в книжной мастерской архиепископа Новгородского, а затем вызванным в Москву для переводческой работы. Дмитрий знал много языков, бывал в разных странах Европы. Владея хорошо латинским языком, он решил перевести грамматику этого языка на русский с тем, чтобы она была понятна детям. «Якоже мати младенца питает от сосцу млеком, а не жестокими брашны», так и учитель, не истязая своих учеников, стремится сделать свою грамматику «легчайшей и препростейшей». Свою грамматику он написал в форме вопросов и ответов и разделил ее не на главы, а на беседы. Учебник Герасимова стал называться «Донатус».
Первой из печатных книг такого типа (дошедших до нас) является азбука, созданная «ради скорого младенческого научения» первопечатником Иваном Федоровым. Вышла во Львове в 1574 г. Азбука была задумана и осуществлена как составная часть целого комлекса учебных пособий, необходимых для обучения довольно широкого круга детей.
Один из ранних букварей, дошедших до нас, напечатан в Москве. Он называется «Начальное учение человеком, хотящим разумети божественного писания». Создан он был в 1634 г. Василием Федоровичем Бурцевым и «прочими соработниками». В букваре Бурцева были не только азбука, т. е. буквы, расположенные в алфавитном порядке, но и первоначальные сведения по грамматике, заповеди, притчи, наставления. Следовательно, букварь не только учил грамоте, но был книгой для чтения и служил нравственному воспитанию детей.
Существовал еще один вид учебной книги — азбуковник. Так называли рукописные сборники, содержащие в алфавитном порядке сведения по различным отраслям знаний. Они известны с конца XIII века, наибольшее распространение имели в XVI—XVII веках, наряду с печатной книгой, ибо те были еще дороги и малодоступны.
Кроме учебных книг в XVII веке появляются так называемые «потешные» (или «фряжские», или «немецкие») листы. Это оттиски на меди или эстампы с гравюр вначале иностранного, а затем и русского происхождения. Сюжеты были географического, исторического или сказочного характера. Под картинкой помещались подписи, поясняющие изображенное.
В конце XVII в. появляется в России первый детский писатель ‒ Карион Истомин (приблизительные даты жизни: 1650 — 1722). Монах Чудова монастыря в Москве, поэт и педагог, Карион Истомин писал стихи для детей, составлял буквари, создавал энциклопедии. Среди книг, написанных Карионом Истоминым, наибольшей известностью пользовался «Лицевой букварь», первоначально появившийся в рукописном варианте. Букварь был преподнесен в 1692 г. царице Наталье Кирилловне для обучения ее внука, царевича Алексея, сына Петра I.
Итак, XVI—XVII века можно назвать периодом учебной книги, своеобразным «азбучным» периодом литературы для детей.
XVIII век имел решающее значение для формирования литературы для детей как самостоятельной ветви общей литературы.
Начало века связано с коренными преобразованиями Петра Первого во всех сферах жизни. Знаменательным рубежом стал переход России с 1 января 1700 года на новое летосчисление (от Рождества Христова).
В первое десятилетие века проводится реформа алфавита: сложная графика кириллицы упрощается, церковнославянскую азбуку сменяет гражданская, вводится гражданский шрифт для светской печати. По меткому выражению М.В.Ломоносова, «при Петре Великом не одни бояре с боярынями, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одежды».
Впервые развитие школы, образование молодых людей становится государственной политикой.
Для получения начального образования вместо существовавших так называемых епархиальных школ с 1714 года по указу Петра во всех губерниях создавались чисто светские «цифирные школы», в которых обучались грамоте, арифметике, отчасти геометрии не только «все дворянские и подьячие дети», но и «ребятки изо всех чинов» (этот указ не распространялся на крестьянских детей, особенно из крепостных). Состоятельные дворяне давали своим детям домашнее образование.
Расширение сферы образования стимулировало развитие печатно-издательского дела. Самый многочисленный поток изданий — учебного характера. Следовательно, говоря о литературе для детей начала 18 века, вплоть до его последней трети, мы имеем в виду прежде всего учебную книгу и издания учебно-прикладного характера. Среди них обращают на себя внимание такие издания, как «Букварь» Фед.Поликарпова, «Первое учение отрокам» Феофана Прокоповича, известного общественного деятеля, сторонника и продолжателя идей Петра.
В 1717 году вышло «Юности честное зерцало». Н.В.Чехов назвал эту книгу «первым букварем для мирян». Оно включало традиционную азбуку (алфавит, прописи, число церковное и арифметическое), краткие поучения из Священного Писания, приведенные в алфавитном порядке. Основную же часть занимало «Показание к житейскому обхождению», то есть советы и наставления юношам и девицам — свод правил поведения.
Диапазон учебной литературы в начале XVIII века значительно расширился. Появились книги научного содержания («Атлас», «Краткое руководство к математической и натуральной географии», в которых даются важнейшие астрономические, географические понятия), увеличились их тиражи.
По мере распространения грамотности начинает ощущаться потребность в разнообразном чтении, не только с образовательными и воспитательными целями, но и для развлечения. Для этого молодой читатель обращался к переводной литературе, к рыцарским романам, к «гисториям».
Широко была распространена лубочная литература. Народные картинки, «потешные листы» все в новых и новых вариантах представляли уже известных персонажей: Бову королевича, Еруслана Лазаревича, Петра Златые ключи. Появлялись и новые герои: Емеля-дурачок, Ерш Ершович и даже баснописец Эзоп («Житие баснописца Эзопа»); появляются новые сюжеты исторического, географического, космогонического характера. Лубочные издания и потешные листы с гравюрами на темы сказок были первыми народными детскими книгами.
Во второй половине XVIII в. продолжается рост русской культуры и просвещения. В среде прогрессивно настроенных писателей и ученых усиливается интерес к проблемам педагогики. В Россию проникают новые педагогические идеи Запада. Эпоха Просвещения в России выдвинула на первый план задачи воспитания человека-гражданина, патриота. Характерная особенность литературы, предназначенной молодому читателю, — открыто назидательный, наставительно-нравоучительный характер. Это было влияние «эпохи разума».
Из общего потока произведений для взрослого читателя и учебных книг для детей в этот период все отчетливее выделяется детская литература. Издаются чаще всего книги переводные. Жанры их довольно разнообразны — сказки, басни, пьесы, нравоучительные повести, научно-познавательные рассказы. При этом по характеру все эти произведения можно разделить на три группы. Одна из них — сказки — так или иначе связана с устным народным творчеством. Это либо народные сказки, либо написанные в подражание народным. Они были занимательны и пользовались любовью детей. Другая группа — всевозможные нравоучения. «Басни нравоучительные», «Нравоучительные повести из библейских деяний» и т. д. К этому роду произведений относились и всевозможные «беседы», «наставления», «советы» старших. Это была дидактическая, поучающая литература, сухая и рассудочная, но, безусловно, необходимая.
Третья группа произведений, немногочисленная, но очень важная — детские энциклопедии, произведения научно-познавательного характера: «Детская логика», «Детская философия».
В соответствии с духом времени на первый план выступала литература просветительской направленности — научно-популярная, энциклопедическая. Большое влияние на становление этой разновидности литературы оказала книга Яна Амоса Коменского «Мир в картинках». Она была издана на русском языке в 1768 году под названием «Видимый мир». Книга чешского педагога знакомила ребенка с окружающим миром в определенной последовательности: Бог, мир, явления природы, недра земные, человек (его анатомия, душа, его добродетели и пороки). Далее шли сведения о занятиях, труде человека (земледелие, скотоводство, рыбная ловля, печение хлеба, машинное производство и так далее), хорошо представлены культура, искусство, просвещение, в том числе книгопечатание, науки (философия, астрономия, математика, очень широко география), общественное устройство, сужающееся от государственных учреждений до семьи, дома.
Оригинальной книгой был вышедший в это же время «Письмовник» Николая Курганова (1-е издание 1769 г.). В ней по главам представлены история («Краткий повестной летописец»), грамматика, «Всеобщий чертеж наук и художеств» — своеобразная краткая энциклопедия, включающая сведения по религии, философии, точным наукам, медицине, искусству, общественные обязанности человека.
Основная масса изданий для детей этого времени безымянна. Но постепенно появляются и авторские книги. Одним из первых писателей, создававших свои произведения специально для детей, был Андрей Тимофеевич Болотов (1738— 1833) — человек разносторонних знаний и дарований: ученый-агроном, архитектор, художник, педагог и писатель. Молодым читателям он адресовал свою «Детскую философию, или Нравоучительные разговоры между одной госпожою и ее детьми...» (1760) — книгу энциклопедического характера, написанную в традициях своего времени.
Большую роль в становлении литературы для детей в XVIII веке сыграла просветительская деятельность Николая Ивановича Новикова (1744—1818). Большой вклад этого замечательного человека в развитие литературы для детей был связан с изданием в России первого детского журнала. Он назывался «Детское чтение для сердца и разума» и выходил как еженедельное бесплатное приложение к газете «Московские ведомости» с 1785 по 1789 год. Всего вышло 260 номеров «Детского чтения», объединенных потом в 20 книжек.
Н.И. Новиков одним из первых в России осознал и сформулировал значимость детской книги в образовании и воспитании. В своей статье, своеобразном педагогическом трактате «О воспитании и наставлении детей, для распространения общеполезных знаний и всеобщего благополучия» (1783), он писал: «... Ученик без книги, как солдат без ружья... Детям не одна надобна грамматика, и не один лексикон... нужны также книги, касающиеся до наук, и кроме сих всякого рода книги для чтения».
Уже в самом названии журнала была установка на нравственное воспитание («развитие в младых сердцах чувствований») и развитие ума - расширение круга общеобразовательных знаний.
В журнале печатались статьи «из физики, натуральной истории, географии и некоторых других наук». К «сердцу» были обращены рассказы, нравоучительные «разговоры», повести, стихи, комедии, драмы. В каждом номере журнала познавательные материалы чередовались с поучительными, охватывая все стороны детской жизни, все их интересы.
Журнал Новикова оказал настолько существенное влияние на дальнейшее развитие отечественной детской литературы, что Н.В.Чехов разделял детскую литературу XVIII века на два периода: до Новикова и после Новикова. «Детское чтение для сердца и разума» способствовало утверждению авторитета новой отрасли литературы, объединило авторов, пишущих для детей, сформировало многие жанры детской литературы, дало оригинальные образцы научно-популярной и художественной литературы. «Издание Новикова, вместе с тем, показало пути дальнейшего развития детской литературы, открыло целую область периодической печати, «узаконило» журнал в семейном обиходе».

Начало славянской книжной культуры было по­ложено деяниями братьев Кирилла (826 - 869) и Мефодия (820- 885). Греки родом из Македонии, они несли византийское веро­учение в земли южных славян, оттуда и попали в земли Древней Руси первые книжные знания. Кирилл и Мефодий перевели на македонское наречие древнеболгарского языка Библию, книги для церковного служения. Для переводов святые братья создали в 863 году славянскую азбуку на основе греческого алфавита с добавлением еврейских и коптских букв. Азбука получила название кириллицы 1 . Ученые пытаются расшифровать текст, который складывается при перечне букв: «аз, буки, веди, глаголь, добро, ести, живете, зело, земля, и, како, люди, мыслете, наш». В одной из расшифровок звучит гимн Слову и учению: «Я буду ведать глагол добра» 2 . До начала истории детской литературы еще далеко, но важнейшая традиция ее - следование высокой учительной цели - была зало­жена в период становления общеславянской письменной культуры.

1 Долгие века православные народы объединял церковно-славянский язык - это язык написанных кириллицей книг. Церковно-славянский язык был языком церкви, школы и древнерусской книги. Святые братья создали и другую славян­скую азбуку - глаголицу, которая отличается от кириллицы большей сложно­стью и своеобразием начертаний; глаголицей написаны единичные памятники.

2 Древнейшие памятники славянской письменности свидетельствуют об ог­ромном уважении к первоучителям и учительной литературе. В Болгарии появля­ются сочинения Черноризца Храбра «О письменах» (конец IX века), Константи­на Преславского «Учительное Евангелие», «Азбучная молитва», «Служба Мефо-дию» (60-е годы X века).

Литература Киевской Руси складывалась с конца X до середины ХШ века. Древнерусский книжник осознавал писа­ние как проповедь христианства, повествовал лишь о том, что считал правдой. Он не умел и не хотел фантазировать, выражать свою личность через текст или хотя бы сообщать свое имя. Быто­вое, частное, индивидуальное не было еще предметом внимания автора, который сообщал только сверхценные сведения, необхо­димые для всех. Понятие о жанрах еще не сформировалось тогда, систему жанров заменяла система канонов, т.е. правил писания текстов, в зависимости от их назначения. А каноны не предпола­гали разделения текстов по возрастным категориям читателей.

Литература этого периода по своим свойствам не могла «уви­деть» особенного читателя - ребенка. К тому же ребенок воспри­нимался либо как уменьшенная копия взрослого, либо как не­смышленое чадо - существо маргинальное, стоящее на самой грани понятия «человек»; да и пора детства заканчивалась гораздо раньше, чем в наше время.

В русской литературе XI - XIII веков тема детства отсутствова­ла. По замечанию Д.С.Лихачева, «для летописца не существует "психологии возраста". Каждый князь увековечен в своем как бы идеальном, вневременном состоянии. О возрасте князя мы узнаем только тогда, когда возраст (как и болезнь) мешает его действи­ям. Если в летописи говорится о детстве князя, то летописец стре­мится и здесь изобразить его как бы в его сущности князя. Ребе­нок-князь начинает битву, бросая копье (Игорь), или защищает мать с мечом в руках (Изяслав), или совершает обряд посажения на коня. С момента "посага" (обычно в восьмилетнем возрасте) летописец по большей части уже не упоминает о возрасте князя, оценивая его поступки как поступки князя вообще» 1 .

В киевском периоде не выявлен ни один «детский» текст. Веро­ятнее всего, круг чтения взрослых и детей был общим, в основ­ном это были переводы византийских произведений. Однако зна­комство с некоторыми книгами происходило именно в детские и отроческие годы. В первую очередь человек учил Азбуку, т.е. сла­вянский кириллический алфавит.

Из книг Кирилла и Мефодия на Руси широкое распростране­ние получило недельное Священное Писание (Евангелие, приспо­собленное для богослужебного календаря). Священное Писание соединилось в сознании народа с дохристианским сельскохозяй­ственным календарем; во многом благодаря этому соединению сло­жился ныне известный мир русского фольклора, являющийся важ­нейшим фактором в развитии детской литературы.

1 Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. - М., 1970. - С. 30.

И в Европе, и на Руси одной из первых учебных книг для детей и взрослых была Псалтырь, входящая в состав Священного Писа­ния (Псалтырь - сборник изречений, притч из Ветхого Завета - из всех книг Ветхого Завета ближе всего к христианству). Долгие века она следовала за Азбукой и была общесемейной книгой. От­дельные псалмы и фрагменты заучивали наизусть, выводили из нее пословичные выражения. В детской памяти запечатлевались яр­кие и поучительные истории-притчи: к примеру, об Ионе, кото­рый в бурю упал с корабля, был проглочен китом и спасен по воле Бога; о строительстве Вавилонской башни, положившем начало многоязычию; о царе Соломоне и его мудрых делах. Многие из притч затем не раз перелагались писателями для детей (например, сбор­ник «Вавилонская башня» под редакцией К.И.Чуковского).

Азбука и Псалтырь готовили к чтению главной книги - Биб­лии, были этапными ступенями к постижению универсальной концепции космоса и человечества.

В каждой книге раскрывалось универсальное содержание, постигать которое предстояло всю сознательную жизнь. Человек с малых лет сначала слушал, потом читал, перечитывал, заучи­вал наизусть фрагменты, переписывал куски или книгу цели­ком; при этом вся его библиотека могла состоять из единствен­ной книги. И в наше время классическими называют в первую очередь те произведения, с которыми любой читатель может ве­сти диалог всю жизнь.

Грамотность широко распространилась среди русичей. Грамот­ные люди (их называли «букварями») пользовались большим ува­жением, а книга была предметом особого культа. Рукописные книги чрезвычайно ценились, хотя и не были редкостью. Исключитель­ная значимость книг объясняется их содержанием, выходившим за рамки общенародного знания. Они стоили слишком дорого, чтобы записывать то, что было выражено в фольклоре и легко хранилось в памяти любого человека. Репертуар форм детского фольклора был общеизвестным (в отличие от репертуара былин) и не фиксировался в книгах вплоть до 30-х годов XIX века.

Параллельно книжной традиции развивалась традиция устной риторической словесности, в рамках которой юное поколение по­лучало обрашенное к нему авторское Слово. Один из древнейших русских памятников - «Поучение» Владимира Мономаха (1117) дает представление о том, какими могли быть лучшие из подобных про­изведений. Князь Владимир Всеволодович (1053-1125) обра­щался с поучением к сыновьям и своим духовным «детям», давая им христианские, военные и житейские наставления и рассказы­вая о своей жизни. В частности, он призывал постоянно всему учиться и приводил в пример своего отца, который, «дома сидя, научился пяти языкам» 1 . Первый из восьмидесяти трех военных походов князь совершил в тринадцать лет, много раз рисковал жизнью на охоте. Лаконичный рассказ князя об опасных охотах способен поразить и современного юного читателя: «Дважды туры поднимали меня на рога вместе с конем. Олень меня бодал, а из двух лосей один нога­ми меня топтал, а другой рогами бодал. Вепрь у меня с бедра меч сорвал, медведь возле моего колена потник прокусил, лютый зверь вскочил на конский круп и коня вместе со мной повалил».

1 В этой и последующей главе цитаты приближены к современной русской орфографии и пунктуации.

Со временем «Поучение» стало восприниматься как обраще­ние к молодежи, к детям и вошло в круг детского и подростково­го чтения. От «Поучения» ведет начало русская мемуарно-автобио-графическая литература, одна из жанровых форм которой - авто­биографическая повесть о детстве - играет роль промежуточного звена между литературой для взрослых и литературой для детей.

В древнерусских памятниках раскрывается тема воспитания иде­ального человека, которая впоследствии оформилась в так называе­мые «роман воспитания» (в европейских литературах) или «повесть воспитания» (в русской литературе) и вошла в набор популярных мотивов литературных сказок. Произведения на тему воспитания тра­диционно входят в чтение современных детей и подростков.

В «Повести о Варлааме и Иоасафе» (переведена не позднее XII века) разрабатывается сюжет, похожий на жизнеописание Буд­ды: Иоасафу, только родившемуся сыну индийского царя Авени-ра, звездочеты предсказывают будущее христианского подвижни­ка. Царь-язычник запирает сына во дворце, чтобы тот никогда не узнал ни о болезни и смерти, ни о христианстве. Однако во дво­рец проникает под видом купца христианин-пустынник Варлаам, говорит с царевичем о смысле жизни и смерти, раскрывает в нра­воучительных притчах догматы христианского учения, и под его влиянием Иоасаф находит путь к истинной вере. Царь после упор­ной борьбы с сыном принимает крещение, а Иоасаф по примеру наставника удаляется в пустыню и становится отшельником.

Основной сюжет «Повести...» и притчи Варлаама имели долгую жизнь - не только в поздних списках и фольклоре, но и на фре­сках, иконах, в книжных миниатюрах; одна из первых пьес рус­ского театра (XVII век) была поставлена на основе данного сюжета. На протяжении нескольких веков дети и отроки слушали и читали «Повесть о Варлааме и Иоасафе», они легко понимали ее аллего­рии в многочисленных изображениях, в песнопениях и пересказах.

Привлекал детей и витязь Девгений - главный герой повести византийского происхождения «Девгениево деяние» (переведена в XII веке, известна по спискам XVII-XVIII веков). Одна из глав повествует о подвиге мальчика Девгения: на своей первой охоте он руками разрывает медведя и мечом рассекает пополам льва. Затем подросший богатырь увозит дочь военачальника Стратига; она же ему под стать - дева-поляница из русских былин. В целом повесть напоминает сказку о добывании невесты, былины и вместе с тем рыцарские романы, переводы которых вошли на Руси в моду.

Первый образ ребенка в древнерусской литературе встречается в «Сказании о Борисе и Глебе», которое было написано по мотивам истории, изложенной в «Повести временных лет». Это сказание датируется примерно серединой XI века. В нем говорится о сыновь­ях Владимира, убитых в 1015 году Святополком Окаянным, их стар­шим братом. В отличие от летописной версии сказание создавалось ради возведения жертв в чин святых мучеников (первых в креще­ной Руси), поэтому оно более эмоционально, в нем использованы литературные приемы условности. Так, автор уменьшил возраст князя Глеба, хотя по историческим данным Глеб не был к мо­менту убийства ребенком; подчеркнул примету будущей святости братьев, сказав, что малолетние Борис и Глеб любили читать книги. Особенно трогателен образ юного Глеба - беспечного, доверчи­вого. Увидев издали убийц, он тянется к ним, приказывает греб­цам своей лодки грести навстречу к ним. Увидев его, злодеи «ом­рачились»; он же ждет от них «целования». Когда его собрались убить, он посмотрел на убийц кроткими очами и, слезами зали­ваясь, жалостно умолял: «Не трогайте меня, братья мои милые и дорогие! Не трогайте меня, никакого зла вам не причинившего!.. Не губите меня, в жизни юного, не пожинайте колоса, еще не созревшего, соком беззлобия налитого, не срезайте лозу, еще не выросшую, но плод имеющую».

Тот факт, что истоком темы детства в русской литературе яв­ляется образ ребенка-жертвы, святого мученика, имел огромное значение для дальнейшего развития этой темы в творчестве Пуш­кина, Достоевского, Толстого, Чехова, Андреева, Платонова и других писателей. Главные вопросы русской философии и этики так или иначе проходили проверку в сюжете детского страдания.

Представление об устройстве Вселенной грамотные дети могли получить из «Христианской топографии» Козьмы Индикоплбва - переведенного византийского «научного» сочинения (время перево­да неизвестно). Следуя античным заблуждениям и противореча Пто­лемею, который считал Землю шарообразной, Козьма утверждает, что Земля плоская и окружена океаном, солнце по ночам заходит на севере за большую гору. Его познания из области животного мира не отличались достоверностью, зато давали волю воображению худож­ников: в далеких странах обитают ноздророг (носорог), телчеслон (слон), вельблудопардус (жираф), единорог, речной конь, дельфин.

Излюбленная в наши дни литература детей и подростков - приключения и фэнтези - восходит к произведению, которое еще в глубокой древности будоражило умы читателей, - к элли­нистическому роману «Александрия» (II -III века, первый древ­нерусский перевод появился не позднее середины XIII века). Это сказочно-легендарное жизнеописание Александра Македонского. В первой части романа рассказывается о родителях Александра - чародее Нектанаве и македонской царице Олимпии, о его детстве и воспитании, о начале его правления и о первых подвигах, на­пример об укрощении коня-людоеда Буцефала («вологлавого»), о войнах со скифами. Вторую часть составляют описания походов, побед и завоеваний Александра. Последняя, наиболее обширная часть романа была для читателей особенно привлекательна, так как занимающий ее целиком рассказ о походе Александра в Ин­дию более всего изобилует фантастическими подробностями. Путе­шествующий завоеватель встречает свирепых людей-гигантов, шестиногих и трехглавых зверей, людей с собачьими головами («песиглавцы»), диких женщин («дивьи жены»). Войско Александра попадает в землю, где нет солнца; оттуда его выводят говорящие птицы с человеческими лицами. Александр сражается с чудови-щем-горгоной и отрубает ей голову, на которой вместо волос ра­стут змеи; верхом на крылатом грифоне поднимается он к небу, в стеклянном ящике опускается на дно морское; посещает Мака-рийские («счастливые») острова, на которых обитают «нагомуд-рецы», живущие в мире и довольстве; побеждает нечистые наро­ды Гог и Магог и «заклепывает» их в пещере за северными гора­ми, откуда они выйдут лишь перед концом мира; наконец, дохо­дит до пределов земли, до «реки-Океана», видит страну, где то­мятся грешники, хочет даже проникнуть в «земной рай», и только пламенный меч ангела останавливает его.

Хотя «Христианская топография» и «Александрия» не давали до­стоверных сведений о географии и истории, все же они будили инте­рес к большому миру, раздвигали мысленные горизонты читателей.

Гораздо больше точных сведений содержится в многочислен­ных произведениях о русской истории, да и художественный уро­вень таких величайших памятников, как «Сказание и страсть и похвала святую мученику Бориса и Глеба» (конец XI века), «По­весть временных лет» (начатая в 111 3 году) и «Слово о полку Иго-реве» (коней XII века), несравненно более высок. Эти и другие отечественные произведения составляли наиболее ценную часть круга чтения молодого поколения, и до сих пор российские школь­ники получают из них уроки патриотизма и исторического мыш­ления. Так, начало летописного свода традиционно входило в гим­назические и школьные курсы истории, а «Слово о полку Игоре -ве» открывает список важнейших русских произведений, изучае­мых в современном школьном курсе литературы.

Помимо поучений, сказаний, летописей, хронографов (истори­ческих хроник), военных и бытовых повестей в крут детского чтения входили также жития святых. Пишущий в этом жанре обязан был следовать строгим канонам: жизнь святого должна быть представ­лена целиком - детство, когда герой добровольно отказывается от забав ради благочестия, зрелость, отданная богоугодным делам, кончина - последний подвиг благочестия - и посмертные чудеса, свидетельствующие о святости героя. Интерес к житиям поддержи­вался давней традицией давать имена младенцам по святцам. Лю­дям нравится читать жития «своих» святых и святых своих близких.

Даже когда школа в России стала отделяться от церкви, жи­тия, переложенные специально для детей, оставались в круге их чтения. Особенно часто в детских учебных хрестоматиях встреча­лись жития русских святых: Алексея - Человека Божьего, Алек­сандра Невского, Сергия Радонежского.

Жития стали одним из прообразов книг о замечательных лю­дях, оставивших благой след в истории; очевидно, что такие про­изведения чаще предлагались молодому поколению, на их основе создавались повести с реальным героем, чья жизнь и деяния изоб­ражены как пример для подражания.

«Древнерусскую литературу можно рассматривать как литера­туру одной темы и одного сюжета. Этот сюжет - мировая исто­рия, и эта тема - смысл человеческой жизни», - утверждал ака­демик Д.С.Лихачев.

История детей-книжников начинается с крешения Руси в 988 году, вместе с историей древнерусской школы 1 . В «Повести временных лет» говорится о киевском князе Владимире: «Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книж­ное. Матери же детей плакали о них, ибо не утвердились еще они в вере, и плакали о них, как о мертвых. Когда отданы были в учение книжное, то тем самым сбылось на Руси пророчество, гласившее: "В те дни услышат глухие слова книжные и ясен будет язык косно­язычных"». Тогда же первый митрополит Киевский Михаил обра­тился к учителям с наставлением учить детей «яко же словесам книжного разума, тако же и благонравию, и правды, и любви».

Будущие писцы учились в школах-скрипториях, открывавшихся в основном при монастырях. Овладев азами грамоты и счета, они приступали к «учению книжному». «Учение» начиналось рано: в Новгороде найдены кусочки бересты, датированные началом XIII века, на которых мальчик Онфим упражнялся в письме и рисовании. По предположению ученых, ему было не больше пяти лет. Можно назвать эти берестяные грамотки первым известным памятником школьной письменности в Древней Руси.

" Древнерусский и средневековый периоды в истории детской литературы описал Ф. И.Сетин. См. его монографию «Возникновение русской детской лите­ратуры» (М., 1978) и учебник для студентов институтов культуры, педагогиче­ских институтов и университетов «История русской детской литературы, конец X-1-я половина XIX в.» (М, 1990).

2 Учеба детей в Европе начиналась с освоения латыни - языка исчезнувших древних римлян. Стар и млад учились по учебнику латинской грамматики Элия Доната. Эти учебники, называвшиеся донатами, печатались с литых металличе­ских пластин, т.е. лубочным способом. Учебники менялись мало, служили до полного износа. Рукописные книги были слишком дороги, чтобы отдавать их в руки ребенка для учения, поэтому в средневековой Европе получили распростра­нение лубки - дешевая печатная продукция для небогатых людей. В частности, учебным целям служила лубочная Псалтырь на латыни. Кроме церковно-славян­ского на роль международных языков претендовали тогда греческий - язык еше не погибшей Римской империи - и койне - язык, созданный на основе группы романских языков. Вот почему русские учебные книги часто содержат параллель­ные тексты на разных языках. В дореволюционную пору российские гимназисты изучали древнегреческий и латинский языки по грамматикам немецкого фило­лога Рафаэля Кюнера (1802-1878). читая и переводя при этом хрестоматийные образцы античной и ранней средневековой литературы.

Русь приобщала своих детей к знанию языков - греческого, церковно-славянского, латинского 2 . Переведенные на церковно­славянский язык сочинения древнеримских, византийских и за­падноевропейских авторов составляли круг чтения первых поко­лений русских книжников.

При отсутствии следов специальной литературы для детей в древ­нерусском периоде имели большое хождение учебные, дидактико-познавательные источники. Азбука, латинская грамматика да Псал­тырь, рукописные или отпечатанные с лубочных досок, составля­ют главный свод «детских» книг в древнерусский период.

Важный этап в возникновении русской детской литературы - XV век, когда, по данным этнографов и фольклористов, форми­руется представление о детстве как особенной, важной поре в жизни человека. Происходят качественные изменения и в культуре. В Европе начинается постепенный закат рукописной книги и по­лучает все более широкое распространение печатная книга 1 . Тогда же в древнерусской литературе появляются первые ростки бел­летристики - произведения с занимательным сюжетом, свобод­ные от церковной догматики. Начинается долгий процесс секуля­ризации культуры, т.е. формирования светской культуры в недрах церковно-религиозной.

В 1574 году во Львове печатник Иван Федоров впервые напеча­тал славянскую «Азбуку», дав ей подзаголовок «Начальное учение детям хотящим разумети писание». В 1578 году в украинском горо­де Остроге он напечатал новую «Азбуку» с параллельными греко-славянскими текстами. «Азбука» Ивана Федорова имела традици­онное для рукописных вариантов построение. Книга небольшого формата делилась на три части. В первой помещались алфавит и начальные упражнения для чтения, вторая часть содержала сведе­ния по грамматике, а третья служила хрестоматией: здесь были тексты для чтения.

1 В 1440 году в немецком городе Майнце Иоханн Гутенберг с помощью изоб­ретенного им печатного станка отпечатал первое издание Библии. В 1457 году появилась первая в Европе печатная Псалтырь того же типографа - с крупным шрифтом, удобным для малограмотных. По инициативе Ивана Грозного в Мос­кве была создана первая типография, и с 50-х годов XVI века в ней стали выхо­дить анонимные издания. Там же в 1564 году первые известные нам печатники Иван Федоров и Петр Мстиславец выпустили книгу «Апостол», ставшую услов­ным рубежом в развитии отечественного книжного дела. Уехавшие в литовское имение Заблудово печатники издали Учительное Евангелие и Псалтырь с Часо-словцем. Значительный итог работы Ивана Федорова - издание первой полной славянской Библии с собственным послесловием.

Такую структуру азбуки сохранили до наших дней. Жива и тради­ция писания особых стихов (акростихидов): каждая их строчка на­чинается с очередной буквы алфавита, а все вместе первые буквы составляют алфавит или некое высказывание, обычно начало мо­литвы. Такие азбуки сочиняли Маршак, Заходер, Берестов, Сап-гир и другие поэты XX века. И древние, и современные азбуки помимо чисто учебных задач имеют эстетические и назидатель­ные цели сообразно с духом и идеологией века. Так, Иван Федо­ров в своей «Азбуке» писал о происхождении церковно-славян-ской письменности и ее создателях - Кирилле и Мефодии, о праве славянских народов развивать книжность на родном языке.

Европейские и русские первопечатные книги выстроены как соборы - с немыслимой красотой и гармоничностью всех элемен­тов. Целью первопечатников было дать возможность всем, без раз­личий возраста, пола, сословной принадлежности и даже религи­озных тенденций, напрямую обратиться к Божественному слову. И в Европе, и на Руси книгопечатание явилось решающим факто­ром в развитии учебно-просветительной книги, в том числе и книги для детей. Первопечатные книги составляют набор, бывший в Сред­ние века обязательным в образовании детей и взрослых: от азбуки и доната - через часослов и Псалтырь - к Священному Писанию.

История русской старопечатной книги переплетается с полити­ческими процессами. Во второй половине XV-XVI веке Русь ос­вобождалась от татаро-монгольского ига и укрепляла свою госу­дарственность. При этом увеличивалась потребность в образова­нии детей и освоении ими единых нравственно-патриотических идей. Частью политических распрей, борьбы церковных иерархов с ересями была борьба за влияние на малолетних наследников великокняжеского престола, что побуждало авторов видеть в них важных читателей 1 . И это тоже способствовало возникновению самостоятельной литературы для детей.

Поначалу детская литература оставалась учебно-просветитель­ной, к тому же рукописной, как встарь. Первая рукопись, кото­рую можно рассматривать как предназначенную детям, представ­ляла собой нечто вроде учебного пособия по грамматике - цари­це наук того времени: статья «О осми частех слова» была поделе­на на отдельные фрагменты, которые сопровождались вопроса­ми, - так получилась беседа между учеником и учителем.

Подобную статью в конце XV века сочинил Федор Курицын (умер не позднее 1500 года) 2 - «Написание языком словенским о грамоте и ее строении». По его мнению, грамота - это «мудрость многа, учение богоблаженное, изяществу навыкновение, неве­жеству искоренение».

" См.: Скрынников Р. Г. Государство и церковь на Руси XIV-XVI вв.: По­движники русской церкви. - Новосибирск, 1991. - С. 142 - 148.

2 Примечательна фигура книжника: Федор Курицын был посольский дьяк, глава московских еретиков, которым покровительствовала Елена Волошанка - мать малолетнего княжича Димитрия. Именно Димитрию дед его Иван III хотел оставить престол, переменив потом решение в пользу сына Василия. Интерес Курицына к школьным упражнениям едва ли был бескорыстным: место возле наследника было ареной борьбы еретиков с ортодоксами. Мысль об изучении грамоты на родном языке входила в круг идей московских еретиков.

Долгая борьба ортодоксальных церковников с еретиками при­вела в конце концов к полупризнанию «латинства» и усвоению в русской школе некоторых латинско-католических идей. Неслучайно в конце XV века появляется яркая фигура Димитрия Герасимова - переводчика и дипломата, человека веселого и образованного, искусного рассказчика (по отзывам современников-иностранцев). Новгородец по рождению, он получил образование в одной из школ Ливонии, знал немецкий и латинский языки. Еще в ранней молодости он перевел и переложил для детей учебник латинской грамматики «Донатус» (1491). Ему принадлежат и самые ранние из известных записи двух народных сказок. Кроме того, Гераси­мов оставил первое высказывание о специфике детской книги: «Якоже мати младенца питает от сосцу млеком, а не жестокими брашны, аще бо не сущим ему зубом, сице и учитель в толику меру достигших учеников, не мудрая и хитрейшая истязает их вопрошая, но легчайшая и препростейшая», - иными словами, он провозгласил основополагающий принцип обучения: от про­стого к сложному. Димитрия Герасимова мы называем первым русским детским писателем.

С древнейших времен существовал канон, по которому книж­ники создавали тексты, адресованные к исключительному по по­ложению ребенку. Так, в начале 1530-х годов писатель и перевод­чик Максим Грек (около 1470-1556) из тверского заключения обращался к малолетнему Ивану Васильевичу (1530-1584; Вели­кий князь с 1533 г., царь всея Руси с 1547 г.). Он давал наставление «правды и благозакония» в делах предстоящего правления. И хотя автор не учитывал возраста адресата, его послание было, по-види­мому, воспринято с благосклонностью: семнадцатилетний Иван ГУ, будучи в лучшей поре своей жизни, освободил ученого старца.

Труды Максима Грека во многом сформировали круг началь­ного чтения русских христиан, придали этому чтению черты ре-нессансной культуры, в лоне которой сложилась личность вели­кого гуманиста. Он переводил не только христианские книги, но и античных авторов. В частности, он перевел Менандра, комедии которого еще древние римляне считали подходящими для детей.

Одно из самых распространенных произведений эпохи поздне­го Средневековья - «Сказание о седми свободных мудростях» (пер­вая половина XVI века). Неизвестный автор прибег к художествен­ному приему, благодаря которому сообщение юному читателю научных сведений делалось более легким. Семь наук («мудростей», «хитростей» или «художеств», как их еще называли) персонифи­цированы, т.е. выступают как живые герои, они рассуждают о своих достоинствах и пользе. Так художественный образ становит­ся ключевым решением проблемы доступности научных знаний в детской литературе.

Среди дошедших до нас первопечатных книг второй половины XVI века известно двенадцать детских. В основном это книги для учения и учебного чтения, их называли азбуками или грамматиками.

Народная литература в Древней Рус и, как и в дру­гих христианских странах, издавна была направлена к примире­нию двух культур - языческой и христианской.

С первых веков нашей эры складывались апокрифы - полу­книжные, полународные сказания на религиозные темы, осно­ванные на преданиях, вымыслах и даже языческих мифах, рас­сказы о библейских и евангельских лицах, христианских святых, событиях ветхозаветной и новозаветной истории. Многочислен­ные апокрифы составляли целый религиозный эпос, отчасти за­писанный в так называемых «отреченных» книгах (т.е. не при­знанных каноническими), отчасти бытуюший в устной форме. По­пулярные апокрифические сюжеты лежали в основе текстов ду­ховных стихов, т.е. анонимных песен на христианские сюжеты.

На Руси имели хождение очень древние переводные апокри­фы, например известные с первых веков нашей эры сказания о детстве Иисуса и Девы Марии, и новые славянские апокрифы, сложенные в домонгольское время (сюжет «Голубиной книги»). Жизнь апокрифов не прекратилась и в XX веке.

На Москве укоренились обычаи по весне лепить для детей жа­воронков из теста, делать глиняные птички-свистульки и выпу­скать живых птичек из клеток на волю. Обычаи эти связаны с новозаветным сюжетом о Благовещении, а также с апокрифом о мальчике Иисусе, который вылепил из глины двенадцать воробь­ев, и они улетели из его рук. Дети были едва ли не главными участниками праздника: они выбирали на базаре птичку, сами распахивали дверцу клетки. В детское чтение вошла первая строфа стихотворения А.С.Пушкина «Птичка» (1823):

В чужбине свято наблюдаю Родной обычай старины. На волю птичку выпускаю При светлом празднике весны...

Духовные стихи распевали странствующие богомольцы, нищие. Пели и дети, особенно трогательно в их исполнении звучали сти­хи о благочестивых детях. Например, о стойкости святого Кири-ка, которому было три года без двух месяцев, а он уже в церкви читал книгу и пел стихи «херувимские» своим мучителям, или о подвигах двенадцатилетнего воина Федора Тирона, который бил­ся с врагами двенадцать суток, спас свою мать, сразился с огнен­ным змеем и «пошел с своей с родимой матушкой / По морю, яко по суху».

В эпических апокрифах и духовных стихах долго сохранялось античное мифическое представление о мироустройстве, расцве­ченное христианскими и сказочно-былинными мотивами. Так, в стихах «Голубиной книги» Земля все еще стоит на трех рыбах, а кит-рыба - «всем рыбам мати»:

Когда ж кит-рыба поворотится, Тогда мать-земля восколыбнется, Тогда белый свет наш покончится.

Да и сама форма «Голубиной книги» восходит к античной жан­ровой традиции: «беседы» мудрецов строились как чередование вопросов и ответов (заметим, что детские писатели часто будут прибегать к этой форме в своих стихах и прозе). Так, князь Влади­мир Красное Солнышко обращается к «премудрому царю Давыду Евсеевичу» (имеется в виду легендарный царь-мудрец Давид) с наивно-детскими, по первому впечатлению, вопросами:

От чего у нас начался белый вольный свет?

От чего у нас солнце красное?

От чего у нас звёзды частые?

От чего у нас ночи тёмные?

От чего у нас ветры буйные?

От чего у нас дробен дождик?

От чего у нас ум-разум?

От чего наши помыслы?

От чего у нас мир-народ? -

и так далее. Даже мудрейшему из царей не прочесть великой кни­ги Божией, упавшей из тучи на землю, он может лишь «по старой по своей по памяти» рассказать о происхождении и устройстве мира. Мир же этот прекрасен, хоть и очень стар.

Эстетическое наслаждение и нравственное удовлетворение от апокрифов побудили писателей искать героев, сюжеты, приемы, подобные по силе воздействия на воображение юных. Влияние апокрифической литературы и духовных песен на развитие дет­ской литературы, особенно дореволюционной, хотя и мало ис­следовано, но, без сомнения, существенно.

Итоги

Общая закономерность в становлении письменной культуры состоит в одновременно возникающей потребности в учениках, школах и текстах учебно-познавательного и нравственно-дидак­тического назначения.

Формирование круга детского чтения началось намного раньше зарождения литературы для детей.

Библия была альфой и омегой книжной культуры в средневе­ковой Европе и славянских странах. Зарождение литературы для детей было обусловлено процессом христианского просвещения.

Образ ребенка в древнерусских памятниках представляет иде­ального христианина.

Детская литература эпохи Средних веков тесно связана с фоль­клором и народной книжностью.

Рукописные книги древней Руси, дошедшие до нас – это памятники старины, уникальные экспонаты, которые хранятся при особых условиях. Это книги начала XI века.

Нужно отметить, что книги на Руси появились еще до принятия христианства (988 год). Эти шедевры древности нам увидеть не суждено – пожары, наводнения, набеги уничтожили их, многие пропали по причине людского невежества.

Эксперты предполагают, что эти книги появились на свет вслед за изобретением славянской письменности.

Где мы обнаруживаем первое упоминание о рукописной книге? В «Повести временных лет», и относится это к 988 году. Там упоминается о крещении киевлян великим князем Владимиром и о том, как «посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в учение книжное».

Особый интерес представляют древние рукописные книги, дошедшие до наших дней. В XI — XIV веках книгописание на Руси развивалась. Каково было содержание первых книг? Они представляли собой переводы Библии, богослужебные и исторические книги.

Древнерусские писари – люди старательные, они копировали тексты и рисунки с оригинала, могли писать и со слов, были и авторские работы. Нередко в конце книги писарь давал некоторые сведения о себе, сейчас для нас это представляет огромную ценность. Среди тех, кто занимался «писательством», были и светские люди и люди духовного звания.

Вглядевшись внимательно в миниатюры, изображающие писарей за работой, можно заметить, что сидят они на лавках без спинок, на которые положены специальные подушки. Первые буквы их рукописей – буквицы, начальные буквы статьи. Буквица – буква-чудесница, призванная заинтересовать читателя.

Перепись книги – кропотливая и ответственная работа. До XIV в. материалом для рукописных книг был пергамент. Качество пергамента порой оставляло желать лучшего. Дыры на пергаменте требовали срочной штопки.

Вопрос: Какую рукописную русскую книгу, дошедшую до нас, считают самой древней?
Ответ: «Остромирово евангелие», книга написана по заказу новгородского посадника Остромира, посылаемого управлять новгородскими землями киевским князем Изяславом Ярославичем в 1054 году.

«Остромирово евангелие» — рукописная книга в единственном числе, содержащая 294 страницы. Страницы – маленькие шедевры, они украшены уникальными изображениями евангелистов, яркими заставками и буквицами.

К древнейшим книгам также относятся Новгородский кодекс, а также Изборник Святослава 1073 г. — энциклопедия различных сведений из истории, математики, естествознания, грамматики и других областей. Язык книги – кириллица.

Изборник Святослава 1076 г. – тоже энциклопедия, написанная двумя писцами. В ней среди прочих статей есть статья, где автор поучает, как читать книгу.

Рукописные книги древней Руси – величайшая ценность, в них текст, красочные заставки, буквицы, иллюстрации воспроизведены от руки.

Русская детская литература имеет богатую, многовековую историю. Как недавно было установлено, она стала зарождаться на Руси во второй половине XV в., т.е. более пятисот лет назад, когда русский народ завершал борьбу за полное освобождение страны из-под иноземного господства. В это время усилился интерес ко всему родному (истории, языку, культуре), о котором можно было узнать не только из преданий и легенд, но и из книг.

Известный русский дипломат и образованнейший человек своего времени Дмитрий Герасимов перевел на русский язык и специально переработал для детей латинскую грамматику "Донатус". Он разделил ее не на главы, а на беседы, использовав вопросно-ответную форму.

Первые печатные книги для детей

Во второй половине XVI в. на Руси появилось книгопечатание. До нас дошло 12 книг, изданных в XVI столетии. Первой из них была азбука русского первопечатника Ивана Федорова. Кроме азбучной части и грамматических сведений, в книге И. Федорова были материалы для детского чтения: средневековые вирши (стихи), обращения к детям и их родителям.

В течение XVII в. происходит формирование отдельных жанров и видов детской литературы, яснее определяется ее специфика. Она постепенно отделяется от учебной литературы и становится самостоятельной, приобретает черты образности, занимательности, художественности и приближается к искусству слова

Произведения для детей создают самые крупные поэты того времени: Симеон Полоцкий, справщик Савватий, Карион Истомин и другие; развитию детской литературы способствуют государственные деятели: Ф. Грибоедов, Ф. Ртищев, Иннокентий Гизель, Никон и другие. В течение XVII в. на русском языке было издано около 50 детских учебных книг. Наибольший интерес для истории детской литературы имеют азбуки издания 1637, 1679 гг., Лицевой букварь и Большой букварь Кариона Истомина.

Под покровительством поэта Симеона Полоцкого были изданы для детского чтения две книги - "Тестамент", содержащий разнообразные правила жизни и мудрые советы (в ней имелась специальная глава о чтении книг), а также "Повесть о Ваарламе и Иоасифе", носившая приключенческий характер. В 1696 г. издается для детей "Повесть об Иване Воине" Кариона Истомина.

Самым первым детским поэтом на Руси следует считать справщика Московского Печатного двора Савватия. В настоящее время известно более десяти стихотворений Савватия, написанных им специально для детей. Среди них - первое стихотворение в книге Московской печати, помещенное в азбуке издания 1637 г. В стихотворении просто, тепло и ясно рассказывается читателю о книге, которую он держит в руках, восхваляется грамота, книжная премудрость.

Всего в ХУШ в. было издано около 400 детских книг.

В учебных книгах Петровской эпохи было много стихотворений, адресованных детям. В 1701 г. был издан Трехъязычный букварь Федора Поликарпова, где было помещено несколько стихотворений. Немало стихотворений было в первом печатном учебнике арифметики, изданном в 1703 г. и составленном Леонтием Магницким. Позднее M. B. Ломоносов назовет эту книгу, наряду со стихотворным Псалтырем Симеона Полоцкого и грамматикой Мелетия Смотрицкого, "вратами своей учености".

У литературы Древней Руси есть одна интересная особенность: в ней нет детей. Вообще. Совсем. Как класса.

Издатели 90-х годов как-то выдали на гора сборничек «Древнерусская детская литература», который начали - ни много, ни мало - с «Поучения чадам» Владимира Мономаха. Только вот, сдаётся мне, что сам составитель сей книжицы «Поучения» не читал и в историю его создания заглянуть не удосужился. Потому, что многочисленные пассажи князя вроде: «Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив»; «и это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться», — адресовались явно не младенцам. И потому, что дошедшие до нас сведения о самом князе совершенно точно доказывают: в каком бы конкретно году он ни писал своё поучение, его сыновья были к этому времени взрослыми людьми и княжили в собственных уделах.

Итак, древнерусская литература «бездетна». И дело отнюдь не в том, что древние русичи почему-либо рождались сразу взрослыми. Дети на Руси были, и были вполне обычными. До нашего времени дошли, например, рисунки с берестяных грамот жившего в XIII веке новгородского мальчика Онфима. Если бы не своеобразный писчий материал, их вполне возможно принять за «художества» современного школьника. Всё дело в том, как древнерусские авторы представляли себе детство.

Века примерно до XVII - времени, когда жил выдающийся чешский педагог Ян Амос Коменский - европейская культура вообще не считала детство чем-то особенным. В первые несколько лет жизни ребёнок мыслился «младенцем» и спроса с него не было никакого. Основу детского воспитания составляли в это время те же жанры, что служили в древние времена для развлечения вполне взрослого - фольклорные сказки, потешки, поговорки.

С началом отрочества ребёнок воспринимался уже как «недовзрослый», которого нужно было побыстрее ввести в круг обязанностей, запретов и норм его сословия.

Именно таким «запретительным» мерам посвящены уникальные эпизоды «Жития Феодосия Печерского», рассказывающие о конфликте юного святого с матерью. Феодосий, напомним, рано начал проявлять склонность к аскезе - пёк просфоры, одевался в ветхое, носил под одеждой вериги, — вызывая всем этим бурно выражаемое неудовольствие своей родительницы, которая дважды силой возвращала домой непокорное чадо, пытавшееся сбежать в монастырь.

И всё же - здесь перед нами конфликт не «детско-взрослый», а скорее - сословный. Мать святого, вдова состоятельного купца, искренне не понимает, куда так тянет её сына, упорно стремящегося, как она считает, нарушить честь семьи. Как свидетельствует то же «Житие Феодосия», монахов в Киевской Руси подчас не сильно жаловали, находя их тунеядцами и бездельниками. Но это - отдельный разговор. Мы же - вернёмся к детям.

Вообще древнерусское слово «отрок» довольно любопытно, поскольку обозначать может и подрастающего мальчика, и княжеского слугу. В том же наборе ролей, похоже, воспринимал «отроков» и составитель «Домостроя», для которого не было особой разницы, «послати куда служку или сына».

Таковы они - «сыновья» Древней Руси, до определённой степени, находившиеся в подчинении у своих отцов до самой их смерти; после этого отцов заменяли старшие братья, и лишь оказавшись, в конце концов, во главе большой семьи, человек мог окончательно ощущать себя взрослым.

Стоит ли после этого удивляться, что «детей» древнерусские авторы в принципе вспоминали в связи с двумя сюжетами - учения и притчи о блудном сыне. Первому посвящены эпизоды «Жития Сергия Радонежского» и предисловия в печатных букварях XVII столетия. Второму - несколько бытовых повестей.

XVII век с его многочисленными социальными перипетиями не случайно был временем, когда по страницам древнерусских повестей отправились гулять «блудные сыновья». Однако, по большому счёту, и безымянный молодец из «Повести о Горе-Злочастии», и Савва Грудцын, и безымянный же купец из «Повести о купце, купившем мёртвое тело» вновь решают проблемы совсем недетские.

Исторические перипетии «бунташного столетия» сильно подорвали древнерусские представления о раз навсегда заданном жизненном укладе, непроницаемости сословий - обо всём, что составляло привычный круг жизни древних русичей. В начале века Россия пережила Смутное время и совершила дотоле небывалое, выбрав себе нового царя. Дальнейшая жизнь с её войнами, бунтами, неурожаями и церковным расколом спокойнее не стала. Наблюдая всё это, тысячи людей снялись с насиженных мест и начали искать себе заработка и лучших занятий.

Однако, как часто бывает, уже совершившееся в обществе осмыслялось постфактум - вот и пошли гулять по древнерусским повестям «неправильные герои», активно смущаемые странными двойниками.

Интересно при этом, что их попытки построить собственную жизнь, вопреки сложившемуся укладу, от десятилетия к десятилетию становились всё удачнее.

В 1650-х родители учат непутёвого молодца сохранять имущество и честь, добытые семьёй: «Не знайся з головами кабацкими да не сняли бы с тебя драгих порт, чтобы не было племяни укору и поносу безделнаго». Потом уже после первого разорения, добрые люди вновь поучают его, как общественное уважение приобрести: «покорися другу и недругу, поклонися стару и молоду». Сам же молодец, подчиняясь непонятному Горю, вновь и вновь возвращается в кабак, где, в конце концов, он кажется, вполне усвоил странный тезис о том, что самое стабильное - это именно нищета: «Не мучат нагих-босых и из раю нагих-босых не выгонят, а с тово свету сюды не вытепут».

В 1660-х ушедший из дома Савва Грудцын, сам не подозревая того, заключает договор с бесом. Однако прежде чем раскаяться, он вдоволь помотается по Руси и успеет стать военным героем. Оба героя окончат свою жизнь вполне «по-древнерусски» — в монастыре.

Но вот в 1690-х отправившийся путешествовать неизвестный купец в финале вполне сказочно женится на царской дочери. Так постепенно в народном сознании складывались те представления о важности службы, путешествий и карьеры, которые в начале века XVIII составили основу петровских преобразований.

Да, а одна самая настоящая детская книжка с картинками в Древней Руси, в конце концов, появилась. В 1693 году Карион Истомин преподнёс сёстрам Петра I иллюстрированный букварь.