Ф ривольная литература, с заложенным в ее основе эротическим началом, всегда предполагала свободу словоизлияния и свободу мысли, как таковую. Ее возникновение можно напрямую связать с появлением письменности, а уж массовое распространение – с развитием книгопечатания в XV веке. При этом первые дошедшие до нас опыты на этом литературном поприще касаются эротической поэзии (в особенности – древнегреческой и римской): от лирики Сафо, Катулла, Овидия и Ювенала до поэтических лобызаний Иоанна Секунда.
Словосочетание же «фривольная проза» возникло лишь в XVII веке, хотя формально к ней можно отнести произведения более ранних периодов: от «Песни песней» из Ветхого завета до средневекового «Декамерона» Боккаччо. Впрочем, истинные стандарты были установлены лишь в веке восемнадцатом. Именно тогда были опубликованы произведения Джона Клеланда, Дени Дидро, Шодерло де Лакло, а позже – и Маркиза де Сада. За четыре века сюжетные основы этого жанра мало изменились, разве что, несколько расширились стилистические границы.
Желание рассмотреть сие явление в срезе и подвигло на создание этого материала, хотя попытки составить список «Самых откровенных книг» ранее уже и предпринимались. Да только вот «грешили» этим американские литературоведы и издатели эротических журналов. А посему, подобные списки нередко сквозили тенденциозностью или, что еще хуже, популяризацией «местной» беллетристики. Осознавая тот факт, что абсолютная объективность в такого рода подборках практически невозможна, все же была предпринята определенная попытка отстраниться от излишней предвзятости. К тому же, дабы избежать упреков в авторитарности и некоей рейтинговой систематизации, книги расположены в хронологическом порядке по дате выхода в свет.
О чем: История наивной провинциалки, впервые попавшей в Лондон. Череда эротических приключений в качестве женщины для утех, не мешает, тем не менее, юной героине найти и обрести настоящую любовь. Книга написана от первого лица и в ярких цветах живописует будни борделя и работу куртизанок во всех подробностях.
Почему: Роман английского писателя Джона Клеланда надолго снискал в истории литературы славу фривольной и непристойной книги. В Америке этот роман находился под цензурным запретом в течение двухсот с лишним лет и только в 1960-е годы был в судебном порядке «амнистирован» как талантливое литературное произведение, не наносящее оскорбления общественной морали. Повествование, представленное с невиданной для того времени откровенностью, являет собою смелое погружение в многообразие чувственного опыта. Авторский текст насыщен тонкой иронией и метафоричностью.
Цитата: «Мы видели, как удовлетворение сверкнуло в ее очах, когда кавалер ввел в нее полномочного представителя своего неистовства, как разгоралось оно, пока проникал он до самого предела, как, наконец, воссияло оно во время его неистовых конвульсий».
Шодерло де Лакло
Первая публикация:
Амстердам и Париж, 1782
О чем : Герои романа в письмах французского офицера Пьера Шодерло де Лакло – парижские аристократы виконт де Вальмон и маркиза де Мертей придумывают интригу, чтобы обольстить юную Сесиль де Воланж, только что вышедшую из монастырской школы. Переписка в книге, по уверениям автора, – это реальная переписка светских персонажей того времени.
Почему: Появление «Опасных связей» сопровождалось успехом и, что немудрено, – скандалом. Успех объяснялся исключительными достоинствами самой книги, впоследствии названной мировым шедевром, а скандал возник оттого, вездесущая критика и общественное мнение сочли роман неприличным и… порнографическим. В книге были детально описаны мораль и нравы светских гостиных, любовь и война прихотей, манипуляции, способы обольщения и прочие любовные перипетии. Писателя обвиняли в распущенности и любовании пороком. Именно из-за этого перед Лакло закрылись двери многих столичных салонов и на карту оказалась поставленной даже его военная карьера.
Цитата: «Первая истина состоит в том, что каждая женщина, соглашающаяся вести знакомство с безнравственным мужчиной, становится его жертвой. Вторая – в том, что каждая мать, допускающая, чтобы дочь ее оказывала какой-либо другой женщине больше доверия, чем ей самой, поступает в лучшем случае неосторожно».
Оскар Уайльд
Первая публикация:
Лондон, 1893 год
О чем: История любви двух молодых людей, описанная во всех психологических, анатомических и эротических подробностях.
Почему: Эротический роман, который на основании многочисленных косвенных данных приписывается великому английскому писателю-остроумцу, главе европейского эстетизма и символизма Оскару Уайльду. Он был издан анонимно в 1893 году, через три года после «Портрета Дориана Грея», и с тех пор считается абсолютным шедевром в своем жанре. По другой из версий этот гей-роман создавался группой молодых людей под общим руководством Уайльда (что, впрочем, не уменьшает его художественных достоинств).
Цитата: «Существует два вида сладострастия. Оба одинаково сильны и неодолимы. Первый вид – горячая, жгучая, чувственная страсть, разгорающаяся в половых органах и поднимающаяся к мозгу, заставляя людей купаться в радости, душою чуя крылатую божественную силу, что над землей парит. Второй – холодная желчная страсть воображения, острая воспаленность мозга, которая иссушает кровь, как будто юный хмель в вине».
Дэвид Герберт Лоуренс
Первая публикация:
Флоренция, 1928
О чем: По сюжету, двадцатидвухлетняя Констанция Рейд страдает, будучи в браке за парализованным баронетом Клиффордом Чаттерлеем. Девушка, чувствуя моральную и физическую неудовлетворенность, находит утешение во взаимоотношениях с лесником Оливером Меллерсом. С ним она раскрепощается и впервые осознает, что значит любить глубоко и чувственно и быть любимой.
Почему: Последний роман Лоуренса, опубликованный в частном итальянском издательстве в 1928 году, стал своего рода плевком в сторону пуританства и ханжества. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям так называемой знати. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов общественному мнению. Книга сразу после выхода в свет была запрещена, а готовый тираж изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году, после громкого судебного процесса, роман был реабилитирован, и с тех пор по сей день остается одним из самых читаемых в мире.
Цитата: «Истинный брак держится на союзе крови. Фаллос – это столбик крови. И он наполняет собой долину крови женщины. Великий поток мужской крови устремляется к самым истокам великого потока женской крови – не вторгаясь, однако в его пределы».
Луи Арагон
Первая публикация:
Париж, 1928
О чем: Будни молодого человека, решившего после разрыва со своей пассией погостить немного в родительском доме. Душевная драма вкупе со скукой, царящей в провинциальном городке, поддерживают в 25-летнем герое атмосферу постоянного неспокойствия. Скабрезные фантазии, преследующие юношу во снах, часто вырываются наружу, обретая гипертрофированные эротические формы.
Почему: «Это лучший, красивейший текст, затрагивающий эротизм», – так отозвался о книге Альбер Камю. И порой даже не верится, что этот эротический опус – дело рук одного из «создателей социалистического реализма». Однако, правда такова, что в начале 20‑х годов будущий коммунист Луи Арагон был связан с сюрреалистами, которые выступали против общепринятых взглядов и ценностей. Зачастую их книги издавались подпольно и продавались в специальных магазинах, выставленные не на прилавках, а под ними. Книга, будучи в некотором смысле портретом юности автора, была издана под псевдонимом (тиражом всего 150 экземпляров). «Лоно Ирен» – это дошедшая до наших дней часть «Защиты бесконечности» – одного из самых противоречивых произведений современности. Немудрено, что когда в 1968 году Жан-Жак Повер хотел переиздать книгу под действительным именем автора, то Арагон, к которому он обратился за разрешением, отвечал ему исключительно в третьем лице: «…автор отказывается… автор запрещает… для автора невозможно…», тем самым как бы подчеркивая еще раз свою непричастность к созданию этого текста.
Цитата: «О сладкое лоно Ирен! Такое крошечное и такое бесценное! Только здесь достойный тебя мужчина может наконец-то достичь исполнения всех своих желаний».
Генри Миллер
Первая публикация:
Париж, 1934
О чем: До сих пор нет единого мнения и о том, к какому жанру можно отнести «Тропик Рака»: документальной, художественной или автобиографической прозе. Впрочем, каждая из версий не лишена правдоподобия. Поэтическое повествование о «парижском» периоде жизни Генри Миллера – изначально многослойно.
В секунде оргазма сосредоточен весь мир. Наша земля – это не сухое, здоровое и удобное плоскогорье, а огромная самка с бархатным телом, которая дышит, дрожит и страдает под бушующим океаном…
Почему: «Порнограф», «сексист», «самец-агрессор» – обычные эпитеты, которыми характеризовали Генри Миллера после выхода в свет этого романа. При этом, на долю писателя досталось и немало похвал, в том числе и от таких литературных авторитетов, как Томас Элиот, Норман Мейлер, Джордж Оруэлл, Эзра Паунд. Последнему из них, к слову, принадлежит крылатая фраза: «Вот неприличная книжка, заслуживающая того, чтобы ее читали». Но первая волна популярности на родине Миллера поднялась там лишь спустя десятилетие после ее издания, когда американские солдаты, оказавшись в Париже, на корню раскупили весь английский тираж. И еще полтора десятилетия минуло прежде, чем книгу все-таки решились издать в Штатах, да и то – издателям пришлось выдержать больше полусотни судебных процессов (разумеется, по обвинению в растлении нравов). Нынче же о ней написаны тома исследований, она изучается в университетах и постоянно переиздается.
Цитата: «Делай что хочешь, но пусть сделанное приносит радость. Делай что хочешь, но пусть сделанное вызывает экстаз. Когда я повторяю эти слова, в голову мне лезут тысячи образов – веселые, ужасные, сводящие с ума: волк и козел, паук, краб… и матка с дверцей на шарнирах, всегда открытая и готовая поглотить все…».
Жан Жене
Первая публикация:
Париж, 1943
О чем: Роман раскрывает историю жизни трансвестита-проститутки Дивины (производное от франц. – Божественная). Дивина в начале романа умирает от туберкулеза, а в конечном итоге – причисляется к святым.
Почему: Дебютный роман был написан Жаном Жене в тюрьме, где он отсиживал очередной срок за кражу из книжного магазина томика еще неизвестного ему Марселя Пруста. Повествование о жизни парижского дна в значительной степени автобиографично. Освещение тем гомосексуальности и преступности, которые были суровым табу в середине XX века, вопреки воле писателя, сделали Жене одним из символов и вдохновителей движения геев за равноправие.
Цитата: «Ее тело проявляло себя каждую секунду. Проявляло себя в тысяче тел. Никто не знал, что происходило, и не ведал о трагических мгновениях Дивины, сражающейся с Богом».
«Ох, я купила «Оттенки» и теперь могу насладиться постыдным удовольствием», — рассказала Опра Уимпфри журналу Harper"s Bazaar. — «Но я, пожалуй, оставлю сюжет и сразу перейду к сладкому!»
Слава Господу нашему, «50 оттенков серого» — не первая и не последняя книга во фривольном жанре, потому Опре Уимпфри можно посоветовать нечто более «сладкое»,
Эротическая литература имеет глубокие корни в истории. Древнегреческая поэтесса Сапфо ввела термин «лесбиянка» и писала эротические стихи. Прежде чем написать «Ромео и Джульетту», Шекспир в 16 веке опубликовал «Венеру и Адониса». Раньше эротические книги сильно цензурировались, и авторы были вынуждены многое скрывать, описывать более изящно, чтобы разбудить воображение читателя. Ниже мы подсказываем 14 отличных книг «об этом», которые на голову выше «Оттенков серого».
Самый полный гайд по одной из самых важных частей отношений между мужчиной и женщиной. Все слышали, но мало кто читал.
Вторая по популярности современная эротическая книга после «50 оттенков серого», пугаться не стоит — неплохой сюжет и яркий психологизм на месте. В центре внимания молодые люди, которые обнаруживают, что в детстве были растлены.
В 1992 году книга возглавляла список бестселлеров New York Times. Моника Левински подарила копию Биллу Клинтону. А знаете, почему? Это хроники секса по телефону.
Книга об отношениях между мужчиной средних лет и нимфеткой шокировала общественность в 1955 году. Ее запрещали во Франции, а многие издатели отказывались печатать рукопись. Теперь это классика. Но в России по-прежнему пытаются запретить. Один из самых лучших эротических романов второй половины прошлого века, который представляет собой смесь большой любви и незатихающих страстей вокруг нее. Эта книга - шедевр в своем роде, который сегодня приводит в восторг многих любителей данного жанра.
В 60-х годах прошлого века книга считалась очень вульгарной, хотя написана она была в 1749. В ней нет ни одного неприличного слова — только множество метафор и истории проститутки. Откровенная смелая книга середины XVIII века, которая была запрещена в США на протяжении больше 200 лет. Рассказ идет от простой девушки из провинции, которая в Лондоне испытала множество приключений в дорогом борделе, куда случайно устроилась работать. Книга повествует также о настоящей любви, которую все же смогла отыскать юная англичанка.
В рейтинге лучших романов по версии Guardian «Топик Рака» занимает 59 место из 100. Книга была выпущена в 1934 году и вдохновила битников, прежде всего, Керуака. Откровенная автобиографическая книга, которая повествует о приключениях автора, его богатом сексуальном опыте в философской интерпретации. Это произведение написано от первого лица. «Тропик рака» входит в список 100 лучших англоязычных романов ХХ века по версии известного современного журнала «Time».
«Дельта Венеры» стоит из нескольких коротких эротических рассказов, которые были написаны в сороковые. Истории посвящены разным сексуальным табу, из-за чего издатели не решались публиковать их. Теперь Анаис Нин считается первой женщиной-порнографом.
Опубликованная 51 год назад эротика была подписана именем Полины Риг, и только через десять лет открылось, что под псевдонимом скрывалась Доминик Ори, посвятившая книгу любовнику. Один из самых известным когда-либо написанных эротических романов, который впервые был опубликован еще в 1954 году. Также это один из самых популярных садомазохистских романов, который написала французская писательница Анна Декло под псевдонимом Доминик Ори для своего возлюбленного. История была экранирована в 1975 году великим мастером эротического кино Жюстом Жакеном.
9. «Я не боюсь летать», Эрика Джонг («Страх полета») — еще один классический эротический роман, который в 2006 году был включен журналом «Playboy» в список самых сексуальных книг за всю историю человечества.
10. «Опасные связи», Шодерло де Лакло — лучший французский роман XVIII века, которому на сегодняшний день уже больше 230 лет. Из страниц романа можно узнать о взаимоотношениях французских аристократов, интригах, которые плетут за спиной друг у друга, и конечно, о любви, которая побеждает любое зло.
11. «Горькая луна», Паскаль Брюкнер — наиболее талантливый и скандальный роман этого современного французского писателя. Популярность книги возросла в разы после её экранизации в 1992 году Романом Полански. Книга до предела откровенная, жестокая, но в то же время страстная.
12. «Любовник леди Чаттерли», Дэвид Герберт Лоуренс — неоднократно экранизированный роман первой половины ХХ века, который предлагает читателю стать свидетелем любовного треугольника, откровенных сексуальных сцен и многих драматических моментов. Книга до 1960 года была запрещена в Великобритании.
13. «Эммануэль», Эммануэль Арсан — история молодой француженки в Бангкоке, которая, несмотря на высокое положение в обществе и присутствие всех благ в своей жизни, решила разнообразить свою сексуальную жизнь и внести в нее много нового и экзотичного. По мотивам книги «Эммануэль» был снят одноименный фильм, который сразу же завоевал высокие рейтинги во всем мире.
14. Чувственно. Откровенно. Волнующе. Притягательно. Ярко. Красиво. Банальная история, но невероятно захватывающий слог автора. Анну Тодд читать очень легко. Эта книга сделает ваше дыхание более учащенным. Возбуждает. Вдохновляет. Ваша грудь будет подниматься и опускаться все чаще) Во время прочтения готовьтесь к мурашкам во всех частях вашего тела... Описания сцен с поцелуями выше всяких позвал... Любовный роман, который позволит почувствовать себя живой.
Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого» — первая книга из знаменитой трилогии автора, которая принесла ему колоссальный успех, ведь за три первых месяца на книжном рынке продали более 20 миллионов её экземпляров. Рекомендуем эту книгу страстным натурам, которые смогут вполне насладиться её прочтением.
Она протянула руки, коснулась его плеч. Он коснулся ее плеч. Их лица сближались, пока еще медленно, чутко и напряженно, губы соприкасались осторожно и нежно, как будто боялись спугнуть какое-то очень-очень настороженное существо.
А потом болиды столкнулись и произошел взрыв. Катаклизм.
Они упали на кучу фолиантов, разъехавшихся под их тяжестью во все стороны. Геральт уткнулся носом в декольте Фрингильи, крепко обнял ее и схватил за колени. Подтянуть ее платье выше талии мешали разные книги, в том числе полные искусно выполненных вензелей и украшений «Жития пророков», а также «De haemorrhoidibus», интересный, хоть и противоречивый медицинский трактат. Ведьмак отпихнул огромные тома в сторону, нетерпеливо рванул платье. Фрингилья охотно приподняла бедра.
Что-то упиралось ей в плечо. Она повернула голову. «Искусство акушерской науки для женщин». Быстро, чтобы не будить лиха, она глянула в противоположную сторону. «О горячих сероводородных водах». Действительно, становилось все горячее. Краешком глаза она видела фронтиспис раскрытой книги, на которой возлежала ее голова. «Заметки о кончине неминуемой». «Еще того не лучше», - подумала она.
Ведьмак расправлялся с ее трусиками. Она приподнимала бедра, но на этот раз чуть-чуть, так, чтобы это выглядело случайным движением, а не оказанием помощи. Она не знала его, не знала, как он реагирует на женщин. Не предпочитает ли тех, которые прикидываются, будто не знают, чего от них ждут, тем, которые знают, и не проходит ли у него желание, если трусики снимаются с трудом.
Однако никаких признаков потери желания ведьмак не проявлял. Можно сказать, совсем наоборот. Видя, что время не ждет, Фрингилья жадно и широко развела ноги, перевернув при этом кучу уложенных один на один свитков, которые тут же лавиной низверглись на них. Оправленное с тисненую кожу «Ипотечное право» уперлось ей в ягодицу, а украшенный латунной оковкой «Codex diplomaticus» - в кисть Геральту. Геральт мгновенно оценил и использовал ситуацию: подсунул огромный томище туда, куда следовало, Фрингилья пискнула: оковка оказалась холодной. Но только какое-то мгновение.
Она громко вздохнула, отпустила волосы ведьмака и обеими руками ухватилась за книги. Левой - за «Начертательную геометрию», правой - за «Заметки о гадах и пресмыкающихся». Державший ее за бедра Геральт случайным пинком повалил очередную кипу книг, однако был слишком увлечен, чтобы обращать внимание на сползающие по его ноге фолианты. Фрингилья спазматически постанывала, задевая головой страницы «Заметок о кончине…».
Книги с шелестом сдвигались, в носу свербило от резкого запаха слежавшейся пыли.
Фрингилья крикнула. Ведьмак этого не слышал, поскольку она сжала ноги у него на ушах. Он скинул с себя мешающую действовать «Историю войн» и «Журнал всяческих наук, для счастливой жизни потребных». Нетерпеливо воюя с пуговками и крючками верхней части платья, он перемещался с юга на север, непроизвольно читая надписи на обложках, корешках, фронтисписах и титульных страницах. Под талией Фрингильи - «Идеальный садовод». Под мышкой, неподалеку от маленькой, прелестной, призывно торчащей грудки, - «О солтысах бесполезных и строптивых». Под локтем - «Экономия, или Простые указания, как создавать, разделять и использовать богатства».
«Заметки о кончине неминуемой» он уже прочитал, прильнул губами к ее шее, а руками находясь вблизи «Солтысов…». Фрингилья издала странный звук: то ли крик, то ли стон, то ли вздох… Отнести его к какой-либо определенной разновидности восклицаний было сложно.
Стеллажи задрожали, стопки книг закачались и рухнули, повалившись словно скалы-останцы после крупного землетрясения. Фрингилья крикнула снова. На сей раз с грохотом свалилось первое издание «De larvis scenicis et figuris comicis» - истинная белая ворона, за нею рухнул «Перечень общих команд для кавалерии», потянув за собой украшенную прелестными гравюрами «Геральдику» Иоанна Аттрейского. Ведьмак охнул, пинком вытянутой ноги свалив новые тома. Фрингилья опять крикнула, громко и протяжно, свалила каблуком «Размышления или медитации на дни все всего года», интересное анонимное произведении, которое неведомо как оказалось на спине у Геральта. Геральт подрагивал и читал ее поверх плеч Фрингильи, невольно узнавая, что «Замечания…» написал доктор Альбертус Ривус, издала Цинтрийская Академия, а отпечатал мэтр-типограф Иоганн Фробен-младший на втором году царствования его величества короля Корбетта.
Воцарившуюся тишину нарушал только шорох сползающих книг и переворачивающихся страниц.
«Что делать, - думала Фрингилья, ленивыми движениями руки касаясь бока Геральта и твердого уголка „Размышлений о природе вещей“. - Предложить самой? Или ждать, пока предложит он? Только б не подумал, что я робкая… или нескромная…
А как повести себя, если предложит он?»
- Пойдем и поищем какую-нибудь постель, - предложил немного хрипловато ведьмак. - Нельзя так безобразно обращаться с книгами - источником знания.
К расивые, чувственные, волнующие, темпераментные: мы собрали для вас лучше эротические сцены мировой литературы. Не будем многословны! Читайте, наслаждайтесь!
«В рыжих волосах - зеленый венок, скатываются капли с грудей, с нежных, розовых, как морошка, кончиков - должно быть холодных. В руках - гуси, из гусей - сочится кровь, обтекает точеные ноги.
Нет сил стерпеть. И тут же, на теплых красных камнях, Марей греет губами прохладную, бледно-розовую морошку.
Нет, не согрелись еще, видишь - еще холодные.
Где-то горят леса. На красном камне возле тихого озерка дымит костер из душистой хвои. Пелька жарит над костром жирного гуся; огонь играет на зеленом, рыжем; губы и руки в крови. Чуть слышно улыбается глазами Марею: вслух не надо.
Издали хруст: медведь прет через трущобу. Затих - и только еще ворчит сердито белая лайка сквозь сон.
Костер тухнет. Ближе придвигаются из темноты сестры-сосны - всё темнее, всё уже мир - и вот во всем мире только двое».
«В шесть часов, возвращаясь из плавания к островам, Сирил втаскивал лодку на песчаный берег. Мы шли к дому через сосновую рощу и, чтобы согреться, затевали веселую возню, бегали взапуски. Он всегда нагонял меня неподалеку от дома, с победным кличем бросался на меня, валил на усыпанную хвойными иглами землю, скручивал руки и целовал. Я и сейчас еще помню вкус этих задыхающихся, бесплодных поцелуев и как стучало сердце Сирила у моего сердца в унисон с волной, плещущей о песок... Раз, два, три, четыре - стучало сердце, и на песке тихо плескалось море-раз, два, три... Раз - он начинал дышать ровнее, поцелуи становились уверенней, настойчивей, я больше не слышала плеска моря, и в ушах отдавались только быстрые, непрерывные толчки моей собственной крови».
«Мы не были влюблены друг в друга, мы просто предавались любви с отстраненной и критической изощренностью и вслед за тем впадали в страшное молчание, и пена от пива отвердевала в стаканах паклей и становилась теплой, пока мы смотрели друг на друга и ощущали: это и есть время. В конце концов Мага вставала и начинала слоняться по комнате. Не раз я видел, как она с восхищением разглядывала в зеркале свое тело, приподнимая груди ладонями, как на сирийских статуэтках, и медленным взглядом словно оглаживала кожу. И я не мог устоять перед желанием позвать ее и почувствовать, как она снова со мною после того, как только что целое мгновение была так одинока и так влюблена, уверовав в вечность своего тела».
«Иногда, ленивый и сонный после любви, он лежал, омываемый каким-то медленным, ласковым потоком ощущений и неторопливых мыслей; пребывая внутри этого потока, он не знал наверняка, говорит он вслух или просто принимает в свое сознание слова, рождаемые этими ощущениями и мыслями.
Ему мечталось о чем-то идеальном, о мирах, где они могли бы всегда быть вместе, и он наполовину верил в осуществимость того, о чем ему мечталось. «А вот если бы мы с тобой...» - говорил он и продолжал говорить, конструируя возможность, едва ли намного более привлекательную, чем их нынешнее положение. Они оба знали, не высказывая этого вслух, что возможности, которые они изобретали и обдумывали, - своего рода ритуальные жесты во славу их любви и той жизни, что была у них сейчас.
А жизнь эта была такой, какой ни он, ни она раньше и представить себе не могли. Их влечение друг к другу переросло в страсть, а та - в глубокую чувственность, обновлявшуюся день ото дня.
Любовь и книги, - сказала однажды Кэтрин. - Что еще нужно?
И Стоунер подумал, что ровно так оно и есть, что это одна из истин, которые он теперь узнал.
Ибо их жизнь в то лето не сводилась к любовной близости и разговорам».
«Я вспомнил Алисон, наши любовные игры. Будь она рядом, нагая, мы занялись бы любовью на подстилке из хвои, окунулись бы и снова занялись любовью. Меня переполняла горькая грусть, смесь памяти и знания; памяти о былом и должном, знания о том, что ничего не вернуть; и в то же время смутной догадки, что всего возвращать и не стоит - например, моих пустых амбиций или сифилиса, который пока так и не проявился. Чувствовал я себя прекрасно. Бог знает, что будет дальше; да это и не важно, когда лежишь на берегу моря в такую чудесную погоду. Достаточно того, что существуешь. Я медлил, без страха ожидая, пока что-нибудь подтолкнет меня к будущему. Перевернулся на живот и предался любви с призраком Алисон, по-звериному, без стыда и укора, точно распластанная на камнях похотливая машина. И, обжигая подошвы, бросился в воду».
«Но моя Лолиточка была резвой девчонкой, и когда она издала тот сдавленный смешок, который я так любил, я понял, что она до этого созерцала меня играющими глазами. Она скатилась на мою сторону, и её тёплые русые кудри пришлись на мою правую ключицу. Я довольно бездарно имитировал пробуждение. Сперва мы лежали тихо. Я тихо гладил её по волосам, и мы тихо целовались. Меня привело в какое-то блаженное смущение то, что её поцелуй отличался несколько комическими утонченностями в смысле трепетания пытливого жала, из чего я заключил, что её натренировала в раннем возрасте какая-нибудь маленькая лесбиянка. Таким изощрениям никакой Чарли не мог её научить! Как бы желая посмотреть, насытился ли я и усвоил ли обещанный давеча урок, она слегка откинулась, наблюдая за мной. Щёки у неё разгорелись, пухлая нижняя губа блестела, мой распад был близок. Вдруг, со вспышкой хулиганского веселья (признак нимфетки!), она приложила рот к моему уху - но рассудок мой долго не мог разбить на слова жаркий гул её шёпота, и она его прерывала смехом, и смахивала кудри с лица, и снова пробовала, и удивительное чувство, что живу в фантастическом, только что созданном, сумасшедшем мире, где всё дозволено, медленно охватывало меня по мере того, как я начинал догадываться, что именно мне предлагалось. Я ответил, что не знаю, о какой игре идёт речь, - не знаю, во что она с Чарли играла. "Ты хочешь сказать, что ты никогда?", начала она, пристально глядя на меня с гримасой отвращения и недоверия. "Ты - значит, никогда?", начала она снова. Я воспользовался передышкой, чтобы потыкаться лицом в разные нежные места. "перестань", гнусаво взвизгнула она, поспешно убирая коричневое плечо из-под моих губ. (Весьма курьёзным образом Лолита считала - и продолжала долго считать - все прикосновения, кроме поцелуя в губы да простого полового акта, либо «слюнявой романтикой», либо «патологией»). "То есть, ты никогда", продолжала она настаивать (теперь стоя на коленях надо мной), "никогда не делал этого, когда был мальчиком?" "Никогда", ответил я с полной правдивостью. "Прекрасно", сказала Лолита, "так посмотри, как это делается". Я, однако, не стану докучать учёному читателю подробным рассказом о Лолитиной самонадеянности. Достаточно будет сказать, что ни следа целомудрия не усмотрел перекошенный наблюдатель в этой хорошенькой, едва сформировавшейся, девочке, которую в конец развратили навыки современных ребят, совместное обучение, жульнические предприятия вроде гёрл-скаутских костров и тому подобное. Для неё чисто механический половой акт был неотъемлемой частью тайного мира подростков, неведомого взрослым. Как поступают взрослые, чтобы иметь детей, это совершенно её не занимало. Жезлом моей жизни Лолиточка орудовала необыкновенно энергично и деловито, как если бы это было бесчувственное приспособление, никак со мною не связанное».
«Мириам позвонила в дверь в семь часов вечера.
С днем рождения, Франсуа... - сказала она с порога тоненьким голоском, и, кинувшись на меня, поцеловала в губы, поцелуй ее был долгим, сладостным, наши языки и губы слились воедино. Возвращаясь вместе с ней в гостинную, я заметил, что она был еще сексуальнее, чем в прошлый раз. На ней была другая черная мини-юбка, еще короче прежней, и к тому же чулки - когда она села на диван, я углядел черную пряжку на поясе для подвязок, блестевшую на ослепительно белом бедре. Ее рубашка, тоже черная, оказалась совсем прозрачной, сквозь нее было хорошо видно, как волнуется ее грудь, - я осознал вдруг, что мои пальцы помнят прикосновения к венчикам ее сосков, она растерянно улыбнулась и на мгновение я ощутил в ней какое-то смятение и обреченность.
А подарок ты мне принесла? - Я попытался сказать это весело, чтобы разрядить обстановку.
Нет, - серьезно ответила она, - я не нашла ничего, что бы мне понравилось.
Помолчав немного, она вдруг раздвинула ноги; трусов она не надела, а юбка была такая короткая, что сразу обнажился лобок, выбритый и беззащитный.
Я возьму в рот, - сказала она, - тебе понравится. Иди ко мне на диван...
Я подчинился и дал ей себя раздеть. Она опустилась передо мной на колени... »
Экранизация самого популярного эротического романа XXI века по мнению авторитетного журнала TIME. «50 оттенков серого» — эротическая трилогия об отношениях развращённого и властного миллионера Кристиана Грея и скромной неопытной студентки Анастейши Стил. Садомазохизм и доминирование — эта книга стала социальным трендсеттером нашего времени. Перед тем, как своими глазами оценить картину (а кто-то, возможно, увидит ее, не читая книги), советуем вспомнить о классике: семь выбранных нами романов не уступают «оттенкам» по своей откровенности.
Лолита — один из самых скандальных эротических романов, когда он был опубликован, его признали порнографическим и долгое время запрещали в России. Владимир Набоков лично перевёл его на русский язык, дабы избежать неправильной интерпретации его слов при переводе.
Набоков изобрёл слово «нимфетка», ввёл его в лексикон и в международные словари. Он сделал нимфеток объектом сексуального вожделения. 14% мужчин называют Лолиту самым сексуальным женским образом.
Несмотря на порочность романа, на то, что сама идея сексуального влечения взрослого мужчины к 9-14-летней девушке должна была бы оттолкнуть читателя, «Лолита» возбуждает сложной игрой слов и чувственным описанием деталей. Порочная прелесть набоковской Лолиты уже не один десяток лет будоражит воображение. Любовь или извращение? У каждого свой ответ на этот вопрос.
Цитата: «Я изменил ей с одним из Лолитиных белых носочков».
Долгое время автором эротического романа «Эммануэль» принято было считать светскую даму Марайю Бибил, мать двоих детей, жену дипломата Луи-Жака Ролле-Андриана. Позже выяснилось, что под псевдонимом Эмануэль Арсан скрывается сам дипломат... Были изданы несколько продолжений, а главное, сделана одноименная экранизация, успех которой затмил первоисточник.
Тем не менее роман «Эммануэль» считается классикой эротической литературы и отлично подходит для холодных зимних вечеров.
Молодая привлекательная француженка Эммануэль исследует свою сексуальность. Ее муж Жан работает в посольстве Бангкока и не только не запрещает жене развлекаться на стороне, но и всячески поддерживает стремление девушки к раскрепощению. Так, красавица Эммануэль за короткий срок добивается определенных успехов в искусстве любви, перепробовав самые разные ее варианты.
Цитата: «Эротизм — подлинный эротизм, эротизм высокой марки — как и всякое искусство, всегда элитарен и бежит от толпы. Ему чужды давка, шум, ярмарочные фонари, любая вульгарность. Ему нужны малочисленность, беспечность, пышность, декор. У него есть условности, как в театре».
«Жюстина» — «черная жемчужина» творческого наследия маркиза де Сада.
«Обречена будет каждая девушка, которая прочтет одну-единственную страницу из этой книги», — это пророчество Жан-Жака Руссо столь притягательно, что невозможно не поддаться искушению и не прочитать роман с первой страницы до последней.
«Жюстина» — это роман, в котором изощренный эротизм и увлекательный сюжет становятся лишь своеобразной рамкой для философских рассуждений автора — рассуждений неизменно циничных, парадоксальных, сюрреалистических — однако изложенных живо, блестяще, остроумно и удивительно логично. Нет нравственности. Нет морали. Есть лишь человеческая воля, готовая противопоставить свободу личности закону Божьему и человеческому... таков основной постулат романа. Жюстина — юная девушка из благородной семьи, которая вдруг стала сиротой, она стремится зарабатывать себе на жизнь честно и следовать строгим моральным нормам католичества. Но судьба приготовила для неё иную участь...
Цитата: «Путь порока театрален по сути, он весь состоит из театральных ситуаций, где под маской безнравственности таится естественность».
«Опасные связи» — один из наиболее ярких романов XVIII века — единственная книга Шодерло де Лакло, французского офицера-артиллериста.
Герои эротического романа виконт де Вальмон и маркиза де Мертей затевают изощренную интригу, желая отомстить своим противникам. Разработав хитроумную стратегию и тактику обольщения юной девицы Сесиль де Воланж, они виртуозно играют на человеческих слабостях и недостатках.
Роман представляет собой обширную переписку участников событий. Переписку порой эротичную, а порой столь интригующую и ужасающую, что от неё невозможно оторваться. Всего 175 писем. По утверждению самого автора, это подлинная переписка, в которую были внесены лишь небольшие редакторские правки.
«Опасные связи» в начале XXI века вызывают не менее острый интерес читателей, чем в 1782 году, когда книга только вышла из печати. Это подтверждается и успехом недавних экранизаций романа.
Цитата: «Нет мне ни счастья, ни покоя, пока я не буду обладать этой женщиной, которую ненавижу так же пылко, как и люблю».
«Последнее танго в Париже» — роман, который произвёл эффект разорвавшейся бомбы из-за откровенно-эротических сцен. Это история о всепоглощающей страсти, захватывающей человека, лишающей его способности мыслить и рассуждать. Книга, написанная Робертом Элли, вышла в свет одновременно с её экранизацией - фильмом Бернардо Бертолуччи с Марлоном Брандо и Марией Шнайдер в главных ролях. Фильм был дважды номинирован на премию «Оскар», не удостоился наград и тем не менее стал классикой кинематографа. Эротическая драма «Последнее танго в Париже» до сих пор запрещена в Португалии, Новой Зеландии и родной стране режиссера Бернардо Бертолуччи Италии за сцену, в которой герои Марлона Брандо и Марии Шнайдер используют оливковое масло для секс-игр.
Книгу стоит прочесть даже тем, кто уже смотрел фильм Бертолуччи, откровенных сцен в ней ещё больше, чем в фильме. А изысканный литературный стиль автора рождает игру воображения. То, что мы не видим, мы можем представить...
Цитата:
«Мысль о голом сексе, сексе без любви и без чувственной вовлеченности, показалась в его состоянии привлекательной. Пусть хоть так, хоть на минуту — но согреться и забыть о тщете человеческих упований и неизбежной смерти».
Это самый откровенный и пронзительный эротический роман. «Горькая луна» — это повествование о том, насколько хрупка грань между чувственной страстью и жестокостью. Любовь, обнажённая до извращенности, и извращённость, обнажающая любовь…
Первое, что поражает в этом романе— это великолепный литературный стиль автора, с первых строк понимаешь, что «Горькая луна» — это изысканное чтение, несмотря на шокирующий сюжет романа.
Эта история разворачивается вокруг двух разных супружеских пар. Одна из которых страдает от целомудренности своих отношений и жаждет новизны ощущений. А вторая пара— исследует чувственные стороны друг друга до полного саморазрушения. Садомазохизм, унижение, борьба за власть, ревность, секс с партнёрами обоих полов, саморазрушающая сила страсти — со всем этим придётся столкнуться героям романа. Есть ли место для любви в этих отношениях?
Роман Полански, режиссёр экранизации, назвал книгу «анатомией страсти», а эпиграфом к произведению стали слова Фрэнсиса Скотта Фицжеральда: «Следи за тем, чтобы не исчезнуть в личности другого человека, мужчины или женщины»...
Цитата: «От страсти до садизма один шаг…»
Вы прочитали «50 оттенков серого» и думаете, что знаете всё о БДСМ? Тогда вы ещё не читали «Историю О» Полин Реаж — этот роман культовая книга садомазохизма. Ничего подобного в литературе ещё не было. Здесь всё на самом деле жёстко и даже жестоко. Вся правда без прикрас. Таинственный замок, игры в подчинение, групповой секс с незнакомцами, абсолютная власть мужчин, кандалы, жестокие удары кнутом и страстная любовь — это лишь малая часть того, что выпадет на долю главной героини. К чему приведут её все истязания, к абсолютному уничтожению собственной личности, к власти или же к оргазму? Вопрос остаётся открытым. Захочет ли О вернуться в таинственный замок? Роман шокирует и приоткрывает завесу тайны над миром БДСМ-наслаждений.
Цитата: «...ей доставляло удовольствие думать о пытках и мучениях, уготованных ей, но стоило ей только на себе ощутить их, как она готова была на все, что угодно, лишь бы они прекратились; когда же это заканчивалось, она снова была счастлива, что ее мучили».
